Поделиться
В программе заявлены Моцарт, Чайковский и Рахманинов - вы решили сыграть на контрасте?
Ольга Перетятько: Но в этом нет ничего удивительного - я была и останусь русской певицей. Романсы Рахманинова входят в мой камерный репертуар, который я исполняю на сольных концертах с пианистом. Когда маэстро Плетнев предложил мне спеть романсы с оркестром, я с радостью согласилась, тем более что Чайковского он оркестровал сам специально для этого концерта. Мне показалось интересным противопоставить Моцарта в первом отделении русским композиторам во втором.
Вы впервые выступаете с Михаилом Плетневым?
Ольга Перетятько: Да, я никогда не работала с маэстро, но всегда восхищалась им - потрясающе глубоким музыкантом и надеюсь, что нам понравится музицировать вместе, тем более что наше сотрудничество продолжится, уже запланирован концерт в Кельне в следующем сезоне.
Распространено мнение, что русские не умеют петь Моцарта. Вы стали одним из счастливых исключений, поскольку вам доверили исполнить одну из самых виртуозных партий в его опере "Луций Сулла" в моцартовской Мекке - на Зальцбургском фестивале. В чем заключается сложность исполнения Моцарта?
Ольга Перетятько: Если честно, я не понимаю, в чем сложности. Просто когда я пою Моцарта, я в каком-то смысле чувствую себя инструментом, и вариации, если они имеются в арии, тоже будут инструментальными: в них меньше рубато, меньше фермат, голос является частью оркестровой партитуры - так я это вижу.
До вас в Зальцбурге в операх Моцарта было дозволено блистать лишь Анне Нетребко.
Ольга Перетятько: В Зальцбурге каждое лето кто-то блистает. Меня не перестают сравнивать с Анной, называя "второй Нетребко". Я, конечно, слежу за тем, что она делает на сцене, восхищаюсь ее работоспособностью, достаточно перечислить хотя бы количество исполненных ею партий.
Кто научил вас искусству колоратурного пения?
Ольга Перетятько: Канадская певица Бренда Митчелл, у которой я училась в Берлине, - она "причесала" мои колоратуры. Дальнейшие мои "университеты" происходят непосредственно на сцене, которая "одергивает" и учит относительности, объективной оценке своих возможностей. Если в классе, где поешь в сопровождении рояля, как будто все получается, задумывается практически невозможное - бесконечные фразы на одном дыхании, особые краски, вариации, то когда на сцене добавляются оркестр, движение, костюмы и волнение, тогда вдруг понимаешь, что дыхание будет все же короче, чем планировал, танцы и беготня, так убедительно получавшиеся на репетиции с режиссером, тут тебя не убеждают. Но искусству колоратуры обучить трудно, многое зависит от природных задатков, а также от головы и способности быстро мыслить и предслышать.
Что вы чувствуете, когда поете высокие ноты? Голова не кружится?
Ольга Перетятько: Голова не кружится, высокие ноты - это в первую очередь контроль. Иногда при хорошо взятой высокой длинной ноте может возникнуть такое ощущение, когда не хочется спускаться: так бы и держала ее целых два часа.
Ваш дебют в партии Марфы в октябрьской премьере "Царской невесты" Римского-Корсакова в постановке Дмитрия Чернякова в Берлине стал отступлением от "генеральной линии" вашей карьеры. Вы планируете впредь совершать "диверсии" в сторону русского репертуара?
Ольга Перетятько: К сожалению, русского репертуара для моего типа голоса мало. Марфа в Берлине стала приятным исключением, хотя партия неблагодарная, поскольку публика все равно больше запомнит страсти Любаши и Грязного - слишком неравнозначный музыкально-драматургический материал. Но мне было очень важно исполнить эту партию в Берлине и поспособствовать продвижению "Царской невесты" на Западе, музыка которой достойна мировой известности.
Не собираетесь выступить в России на оперной сцене?
Ольга Перетятько: Я мечтаю спеть в полноценном оперном спектакле, но это сложно, поскольку найти в экстренном порядке в своем расписании несколько недель на участие в постановке сложно, а российские театры, к сожалению, не планируют на несколько сезонов вперед. Поэтому пока приходится довольствоваться концертами.
Справка "РГ"
Ольга Перетятько родилась в Ленинграде. С 15 лет пела в хоре Мариинского театра. Окончила Высшую школу музыки им. Х. Эйслера в Берлине. Сенсациями стали выступления певицы на фестивале Россини в Пезаро в партии Матильды ди Шабран в одноименной опере и дебют на Зальцбургском фестивале в партии Джунии в опере "Луций Сулла" Моцарта. Выступала с дирижерами Даниэлем Баренбоймом, Марком Минковским, Зубином Метой, Альберто Дзеддой, Лорином Маазелем.