Поделиться
Для того чтобы съесть настоящий корейский суп, не нужно ехать в Корею и даже в Москву. В крупных городах кухня мира не хуже. Для того чтобы поговорить о Томасе Манне и Хайдеггере, не обязательно ехать на московскую и петербургскую конференцию. В зале научной библиотеки Петрозаводского университета, где я выступал с лекцией о Толстом, организованной директором библиотеки Мариной Петровной Отливанчик при поддержке местного министерства культуры, было много людей, и все они были в теме. Вышедшая в этом году книга философа, филолога и переводчика В. В. Бибихина (1938 - 2004) здесь известна не меньше, чем в Москве или в Петербурге.
Директор библиотеки с гордостью демонстрирует ее сайт, на который заходят посетители из более десятка стран. До меня в библиотеке выступали Фазиль Искандер, Андрей Битов, Евгений Евтушенко, Алексей Варламов, Андрей Волос. Но для чего я все это говорю?
Речь сейчас уже не идет о том, чтобы поднимать культурную провинцию с колен. (Да и можно ли считать столичный город Петрозаводск, центр Республики Карелия, граничащей с Финляндией, провинциальным городом?) Речь идет о более сложных и тонких материях. Как будет развиваться культура России в будущем? Где ее границы, в чем основные векторы и какие тенденции победят?
Дмитрий Новиков, русский прозаик, сейчас озабочен тем, чтобы развивать у себя в Карелии литературное направление "Новая северная проза". "Новая северная проза" - это манифест, назовем это так. Но манифестироваться мы будем без скандала и не очень громко. Лично у меня уже возраст не позволяет качаться на люстре", - заявляет он с другими петрозаводскими писателями Александром Бушковским, Ириной Мамаевой и Яной Жемойтелите.
Проблема, повторяю, сложнее и щепетильнее. Культура не существует сама по себе. Она встроена в общие тенденции развития страны. В России сейчас соперничают две тенденции, каждая из которых не только сильна, но и оправданна, потому что в каждой есть правда - центробежная и центростремительная. При этом самый плохой выход - это если одна тенденция окончательно подавит другую. В этой энергетической точке, собственно, и находится вся Россия, и важно, чтобы эти "+" и "-" вырабатывали нужный электрический ток, а не энергию подавления и разрушения. Это задача не только политики, но людей культуры.
"В Москве часто удивляются тому, что творческие, талантливые люди могут жить где-то еще. Это неприятно, - говорит Ирина Мамаева. - Московские писатели пишут о том, что они знают, о Москве. Это обычно какие-то офисные работники со своими проблемами: кофе стоил 500 рублей, а теперь стал 650... Меня иногда спрашивают: "Это правда, что есть такие лесные поселки, что люди так живут? Да такого не бывает!" Почему же не бывает?
Ирина, я живу в Москве, но не пью кофе за 500 рублей. И я знаю, что есть лесные поселки, и там тоже живут люди. И если вы знаете о них больше, то расскажите мне, я буду благодарен.
Дима (это я уже к Новикову обращаюсь), мы все так или иначе качаемся на люстре. Причем на одной. И висит эта люстра очень и очень ненадежно.
Новиков сравнил новую северную прозу с карельской сосной: растет медленно, зато ценная древесина! "Так же и северная проза: медленно, мучительно прирастает новыми словами, еще труднее законченными произведениями. Мороз и снег, нехватка солнца, тяжелый авитаминоз - где брать ей силы как не в упорстве и труде, в терпении? Но в результате этого могут появиться такие яркие, светлые, пронзительные книги, что порой захватывает дух, и слезы выступают на глазах", - пишет он в своем предисловии к книге Бушковского. Еще одну характерную черту новой северной прозы назвала Яна Жемойтелите: "Она обнажает главную черту северного менталитета - с одной стороны, большая душевная хрупкость, а с другой, замкнутость человека в себе". Карельские писатели очень надеются, что число северных прозаиков нового направления будет расти, как и число их читателей по всей нашей стране...
Сама по себе идея "Новой северной прозы" замечательна. Но в том случае, если она, грубо говоря, захватит Москву, как захватили ее в свое время Шергин и Писахов. "Уральский код" пермского прозаика Алексея Иванова приобретает особенную силу, когда мы его не замечаем, как в кинофильме "Географ глобус пропил" по одноименному роману Иванова, а он там есть, без него ничего бы не было, а был бы просто Служкин - шут гороховый - и всё.
Весь тренд "Новой северной прозы" для меня лично покуда имеет ценность только в виду несомненных талантов Ирины Мамаевой и Дмитрия Новикова - остальных авторов я буду читать, ибо зацепили, что хорошо. Вообще в ближайшее время нам предстоят либо потрясения и революции, либо тонкая и деликатная игра и политика, и культуры это касается не в последнюю очередь. Соблюдать баланс центробежных и центростремительных сил большое искусство, и если писатели не почувствуют это, они замкнутся в двух высокомериях, столичном и провинциальном, причем оба из них - хуже. А полем этого единства может быть только русский язык. Он же является и проверкой на истинность. Если региональные, республиканские и т. д. литературы обогащают русский язык, это одно. Если они скукоживаются до местных наречий и гордятся этим, это совсем другое. Насколько я понимаю и знаю авторов "Новой северной прозы", это как раз первый, хороший вариант.