Поделиться
Не бронза, не фарфор, не мрамор вкруг меня,
Но книги, но портрет, но бюст людей великих.
В немой беседе их не примечаю дня.
А там передо мной горшок
гвоздичек диких -
Символ невинности -
с левкоем дорогим,
Бесценным для меня...
Князь П.И. Шаликов. К моей хижине. 1810 год.
Принято считать, что в 1812 году в занятой французами Москве не оставалось ни одного поэта и вообще ни одного профессионального литератора. Но это не так. В Москве вынужден был остаться князь Петр Иванович Шаликов - поэт и издатель.
В юности он служил в конном полку, принимал участие в русско-турецкой войне, брал Очаков, ходил на Варшаву, дослужился до майора и должности командира эскадрона гусарского полка. Шаликов был внуком грузинского князя Дмитрия Елисеевича Шаликашвили. После завоевания Грузии персами дед в свите царя Вахтанга VI нашел пристанище в России.
Храбрости Петру Ивановичу было не занимать, но в 1812 году ему было уже далеко за сорок, о воинских подвигах он давно не мечтал. Все мысли его были о том, как спасти семью: жену и двух дочерей.
О том, что они пережили во время наполеоновской оккупации, Петр Иванович рассказал в воспоминаниях "Историческое известие о пребывании в Москве французов 1812 года". Они вышли в свет ровно 200 лет назад, в 1813 году. Это была первая документальная книга о гибели старой Москвы в пожаре Отечественной войны.
Скромный домик Шаликова чудом уцелел среди огня (который уничтожил на Пресне десятки домов), но грабежа не избежал. Впрочем, Петр Иванович вообще не пишет о личном ущербе. Зато подробно описывает то, что происходило с московскими храмами: "Почти все церкви... заняты были лошадьми, или фуражом и провиантом; некоторые женщинами, посаженными за работу в самых алтарях; многие служили убежищем для жителей... все без изъятия ограблены, во всех разбросаны иконы..."
Через несколько лет после войны Шаликов справил новоселье на Страстном бульваре. Он поселился на втором этаже редакторского корпуса, а на первом была типография, где печатался "Дамский журнал", задуманный Петром Ивановичем еще в допожарной Москве.
"Дамский журнал" был первым в России периодическим изданием, адресованным исключительно женской аудитории. Он неизменно держался галантного тона, играя роль умного собеседника хорошенькой женщины. Почти в каждом номере "Дамский журнал" рассказывал о новых произведениях Пушкина. Александр Сергеевич так отзывался о Шаликове в одном из писем: "Он милый поэт, человек достойный уважения, и надеюсь, что искренняя и полная похвала с моей стороны не будет ему неприятна. Он именно поэт прекрасного пола..."
Последним издательским проектом Шаликова были "Московские Ведомости". Ежегодно первый номер газеты открывался приветственными стихами Шаликова на Новый год. Современник вспоминал, как "в отдаленных губерниях люди восхищались этими стихами, ждали их на Новый год..." Эта традиция, заведенная Петром Ивановичем, благополучно дожила до последних лет ХХ века. Почти все советские газеты старались открыть праздничный номер новогодними стихами.
Когда Петр Иванович оставил службу, то покинул и Москву. Это было неожиданно для всех, ведь казалось, что он всегда будет спешить куда-то по Тверскому бульвару и кружиться в издательской суете. Еще удивительнее было то, что уехал он не в какое-нибудь подмосковное имение и не в Петербург, а в маленькую деревеньку Серпуховского уезда.
Здравствуй, милая,
прелестная,
Жизнь, душа всего творения,
Дочь благих Небес любимая,
Гостья для земли бесценная,
Множество сердец
чувствительных!..
Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru