Поделиться
И другие открытия тоже порадовали: связанные с боевой учебой, бытом, техникой, вооружением. Поэтому, покидая дивизию, заглянул к ее командиру и задал ему несколько вопросов. 42-летний гвардии полковник охотно на них ответил.
Давайте начнем с вашей биографии. Интересно же, как стать командиром ударной дивизии.
Валерий Солодчук: Ничего особенного в моей биографии нет. Родился в Астрахани. Потом отца, молодого мелиоратора, мобилизовали поднимать Нечерноземье, это была Кострома. Там окончил восемь классов школы, затем поступил в Ленинградское Суворовское училище. Очень хотел после этого продолжить военное образование в Высшем Московском общевойсковом училище, но там возникли сложности с поступлением, поэтому с ходу переориентировался на Рязань. На ВДВ.
Закончил воздушно-десантное училище, ну а дальше все шло по плану: командир взвода, командир разведывательной роты, замкомбата, командир батальона, начальник штаба полка...
То есть все ступени прошли?
Валерий Солодчук: Все. Ни одной не пропустил. Закончил две академии, включая академию Генерального штаба, и вот в прошлом году получил назначение сюда, в Новороссийск - командиром 7-й десантно-штурмовой (горной) дивизии.
В боевых действиях довелось поучаствовать?
Валерий Солодчук: Так точно. В прошлом году наше соединение было задействовано в контртеррористической операции в Дагестане. 16 августа принял дивизию, а уже 18 августа оказался в горах.
Воздушно-десантные войска у нас ведь на особом счету. Там, как говорят, особый дух, свои традиции, правила. Вы, как, сразу пришлись ко двору?
Валерий Солодчук: Если ты избрал эту стезю, то уже в училище с первых дней попадаешь в такую атмосферу, что трудно не соответствовать нужным требованиям. Тебя всячески поддерживают старшекурсники, ты становишься членом особого братства, а со второго курса уже сам опекаешь молодых. Никаких намеков на какие-то неуставные дела - наоборот, отовсюду чувствуешь помощь, ощущаешь теплоту. В этом смысле Рязанское училище всегда отличалось, отсюда в войска шло и правильное отношение к солдату, и очень хорошие отношения между офицерами.
Итак, вы приняли под свое командование дивизию. Это типичная воинская часть в структуре ВДВ или она чем-то отличается от других?
Валерий Солодчук: Наша дивизия имеет в своем названии слово "горная", это и определяет ее специфику. Мы наряду со всеми другими навыками обучаем личный состав действиям в горах. Тут и скалолазание, и преодоление различных препятствий, и особенности стрельбы в горной местности. Для этого располагаем собственным полигоном "Раевский", пользуемся центрами горной подготовки "Дарьял" и "Терскол", где солдаты, в частности, учатся метко поражать цели, стреляя и снизу вверх, и сверху вниз.
А в реальной обстановке, то есть не на полигоне, приходилось обкатывать своих бойцов?
Валерий Солодчук: Осенью прошлого года в ходе учений "Кавказ-2012" десантники действовали на высотах от 2500 до 3100 метров. Все прошло штатно.
Правильно ли я понимаю, что ваша дивизия относится к категории воинских частей постоянной боевой готовности?
Валерий Солодчук: Сейчас в наших Вооруженных силах других соединений нет - все в постоянной боевой готовности.
Означает ли это, что если сию минуту последует приказ "к бою", у вас все готово его выполнить?
Валерий Солодчук: Именно так.
Наши Вооруженные силы за последнюю четверть века пережили немало трудностей. Всякое было, вплоть до угрозы полного развала. А ведь мы хорошо знаем: если не лелеешь, не кормишь свою армию, значит, будешь кормить чужую. В последнее время вроде бы обозначились какие-то позитивные сдвиги. Скажите, пожалуйста, вот вы, командир дивизии, ощущаете это?
Валерий Солодчук: Безусловно. Вы знаете, когда мы почувствовали перелом? В 2000 году. Когда офицеры первый раз за много лет вовремя получили свое жалованье. Этот момент у всех нас отложился в памяти.
Теперь конкретно по дивизии. За последние пять-семь лет полностью обновился весь автопарк, стало другим почти все вооружение. У нас только новые боевые машины, автомобили, у нас появились отечественные беспилотники, заменено все стрелковое оружие. Новая форма. А какое идет строительство! Посмотрите: и казармы, и штабные помещения, и склады, словом, вся инфраструктура обновилась.
Серьезное внимание оказывается жизни и быту военнослужащих. Например, сейчас нам выделили средства на строительство в каждом полку спорткомплексов: зал, 25-метровый бассейн, раздевалки, душевые... Прежде в соединении ни одного спортзала и ни одного бассейна не было.
Средства индивидуальной защиты - бронежилеты, каски, прочее - это соответствует лучшим западным стандартам?
Валерий Солодчук: Соответствует.
Скажите, а вот во время парашютных прыжков эту тяжесть - бронежилеты, каски - солдат тоже должен использовать? И если да, то нет ли тут определенного риска?
Валерий Солодчук: Напротив. Я вспоминаю, как несколько лет назад был свидетелем такого случая. У нашего солдата во время выполнения прыжка не раскрылся основной парашют. И уже перед самой землей парень сумел раскрыть запасной. Однако удар был такой силы, что на месте приземления поднялся столб пыли. Ну, думаю, все, погиб человек. Примчался туда. Вижу, в сторонке стоит пацан, ковыряется с парашютом. "Ты тут не видел случайно, где боец неудачно приземлился"? - "Да это я и есть". Загрузил я его в машину, отвез в медроту, потом в госпиталь - ни единой царапины. А если бы без бронника он был, то не уверен, что так легко бы отделался.
Кстати, а у вас лично сколько прыжков?
Валерий Солодчук: У меня больше ста пятидесяти.
И сейчас, будучи комдивом, обязаны прыгать?
Валерий Солодчук: Конечно. Это положено всем, кто служит, а уж командиру части - в первую очередь. Мы подтягиваем каждого солдата до выполнения всей прыжковой программы еще и потому, что она ему и материально выгодна, это доплата плюс пятьдесят процентов, это выслуга - год за полтора.
Внесите ясность по вопросу, какой, на ваш взгляд, должна быть оптимальная пропорция воинов срочной службы и контрактников?
Валерий Солодчук: Сейчас у нас военнослужащих по контракту чуть больше сорока процентов. Оптимально, чтобы их было семьдесят-восемьдесят процентов. Боевые подразделения должны быть полностью укомплектованы профессионалами. У нас такая задача поставлена: уже в этом году укомплектовать все десантно-штурмовые батальоны контрактниками. А солдаты-срочники пусть несут службу в тыловых подразделениях. Кстати, если в Российской армии пропорция боевых и обеспечивающих служб примерно пятьдесят на пятьдесят, то у американцев тыловики явно перевешивают, их семьдесят процентов.
Какие сложности на этом пути? Бытует мнение, что военнослужащие по контракту получают в среднем от 25 до 35 тысяч рублей.
Валерий Солодчук: Да, примерно так оно и есть, однако с небольшой оговоркой - если речь о контрактнике со стажем. Если же молодой человек впервые заключает с нами договор, то он для начала может рассчитывать только на 15 тысяч. Пока не выполнит программу прыжков, пока ему не станут платить за выслугу, за секретность, за сдачу норм физической подготовки, ну, и так далее. То есть надо потратить до пяти лет, чтобы выйти на достойный уровень.
Правда, есть еще один мощный стимул для службы - это возможность бесплатного получения жилья. Ну кто на гражданке может бесплатно получить квартиру? Почти никто.
Что касается офицеров, то в этом году мы проблему обеспеченности служебным жильем решим полностью. И часть контрактников тоже получит квартиры.
Вы сказали про надбавки за физо. Можно подробнее...
Валерий Солодчук: Два раза в год ты обязан сдать нормы по физподготовке. Тебя оценивают по определенной шкале, а затем присваивают уровни - от третьего до высшего. Так вот, за высший уровень доплачивают семьдесят процентов от должностного оклада.
А лично вы сдаете такие нормативы?
Валерий Солодчук:Конечно. И тоже получаю приличную прибавку к жалованью. С юных лет занимался плаванием, хорошо стреляю из табельного оружия, выполнил норматив мастера спорта по офицерскому многоборью. Моя надбавка в этой связи может составить до тридцати тысяч рублей. Солдат или сержант за хорошую спортивную подготовку может получать дополнительно до пятнадцати тысяч.
А как быть тем, кто далек от физкультуры и спорта?
Валерий Солодчук:Получишь один раз неуд, через полгода еще один, и тебя просто уволят, вот и все.
Скажите, как устроены те, кому приходится жить в казарме?
Валерий Солодчук:Все казармы у нас кубрикового типа, солдаты размещены по четыре человека, у них - душ, туалет, горячая вода.
Еще вопрос про кадры. Какова текучесть в том контингенте, который служит по контракту?
Валерий Солодчук:В этом году пришли порядка ста восьмидесяти человек. И примерно столько же уволилось.
Многовато. Это ведь явная проблема, так?
Валерий Солодчук:Да, так. И большая проблема. Почему люди уходят? Мы изучали этот вопрос. Причины все те же: невозможность сразу обеспечить всех нуждающихся жильем, неудовлетворенность материальным содержанием.
Других причин нет? Допустим, неуставные отношения, недовольство моральным климатом...
Валерий Солодчук:Мелкие казусы случаются, как, впрочем, в любом большом мужском коллективе. Но это совсем не то, что было когда-то массовым явлением. Во-первых, солдаты-срочники служат сейчас всего один год, то есть никаких "дедов" нет. Во-вторых, с контрактниками они пересекаются мало, у них разный возраст, разные интересы. В-третьих, по призыву более двадцати процентов приходят с высшим образованием. А это уже совсем другой контингент, он и покрепче, и поумнее. С такими ребятами служить всегда приятнее.
Дух ВДВ - как вы его поддерживаете?
Валерий Солодчук: Это целый комплекс мероприятий. Сама боевая подготовка нацелена на то, чтобы воспитать бесстрашного, умелого, волевого солдата. Для которого нет преград. Мало уметь прыгать с парашютом, метко стрелять, преодолевать самые высокие горные перевалы. А готовность к самопожертвованию! А взаимовыручка! А умение принимать нестандартные решения в самых сложных ситуациях! Ну и, конечно, свято храним традиции войск. Помним о своих героях, рассказываем молодым об их подвигах. Вот вскоре откроется дивизионный музей.
Это правда, что сейчас нет лимита на расход боеприпасов? Ведь раньше бывало как: солдат служит два года, а на полигоне если стрельнет боевыми два раза, то уже хорошо. Теперь, я слышал, у вас стрельбы чуть ли не каждый день...
Валерий Солодчук: Лимит есть. Но он такой, что можно тренироваться в стрельбе круглосуточно и без выходных. Нет проблем ни с горюче-смазочными материалами, ни с техникой, ни с вооружением, ни с полигонами.
И все-таки, что должны получить наши Вооруженные силы для того, чтобы встать вровень с самыми передовыми армиями мира? Вот, скажем, после памятного конфликта в Южной Осетии офицеры жаловались на плохую связь, говорили, что иногда вели переговоры между собой по мобильным телефонам...
Валерий Солодчук: Сейчас у нас каждый солдат боевого подразделения имеет свои индивидуальные средства связи. Подчеркиваю: каждый! Все боевые машины оснащены системой ГЛОНАСС, компьютерами. Командующий ВДВ из своего московского кабинета может видеть и управлять любой боевой машиной десанта. Ученые из Института систем управления постоянно к нам приезжают, дорабатывают свою технику с учетом наших замечаний.
Что же касается пожеланий к оборонному комплексу, то нам, конечно, не помешала бы новая боевая машина десанта. БМД-4 уже есть, но ее надо дорабатывать. Нет в войсках ударных беспилотников - только разведывательные. Тут мы явно отстаем. Специфика десантно-штурмовой дивизии предполагает наличие своих вертолетов - и для управления боем, и для огневой поддержки, и для десантирования. Эти задачи уже поставлены и в перспективе будут решены.
Скажите мне честно: извлекли военные правильные уроки из тех ошибок, которые были сделаны в ходе локальных войн последних лет?
Валерий Солодчук: Не могу говорить за все Вооруженные силы, но вот здесь, на Юге, извлекли уже давно. И сделали верные выводы. У нас особый округ. Рядом Кавказ, за морем - натовская Турция, а еще дальше - бурлящий Ближний Восток. Сидим словно на пороховой бочке. Нам расслабляться нельзя.
Может быть, немного наивный вопрос: как это вы управляетесь с такой массой людей? Более пяти тысяч человек. И ведь разбросаны ваши подразделения на довольно большом расстоянии: Ставрополь, Анапа, Новороссийск, Темрюк.
Валерий Солодчук: Ну, тут что я могу ответить? Как учили. Трудно, конечно, приходится. Служба командира - круглосуточная. Без всяких поблажек, прежде всего к самому себе.
Валерий Востротин, председатель Союза десантников России, генерал-полковник, Герой Советского Союза:
- Я знаком с Валерием Солодчуком. Толковый командир, настоящий десантник. Хочу к сказанному им добавить следующее. Точно так же, как и 7-я дивизия, все остальные соединения и части ВДВ находятся в постоянной готовности по приказу выполнить боевую задачу, причем - подчеркну - в любом регионе и даже за многие тысячи километров от мест постоянной дислокации. Именно десантники становятся основой создаваемых сейчас мобильных сил. И очень хорошо, что благодаря таким командирам в этих войсках сохраняется особый дух, нацеленность на победу.
Мы, ветераны, с удовлетворением встретили известие о том, что сейчас принято решение значительно укрепить ВДВ, увеличить их численность еще на 20 тысяч человек. Мне же лично особенно приятно, что в 2015 году в Воронеже будет сформирована воздушно-десантная бригада под номером 345 и ей передадут знамя знаменитого 345-го полка, которым я когда-то командовал в Афганистане и в состав которого входила 9-я рота, ставшая теперь известной благодаря фильму Федора Бондарчука.
Мне приходится регулярно присутствовать на коллегии министерства обороны, и я вам скажу, что не бывает такого заседания, где бы ни поднимались вопросы комплектования боевых подразделений военнослужащими по контракту, их материального и социального обеспечения. Да, если мы хотим иметь стабильный и действенный контингент профессионалов, значит, надо решать вопросы достойной зарплаты, давать жилье, строить детские сады, думать о других льготах. Так же в зоне постоянного внимания находятся вопросы обеспечения войск самым современным вооружением, техникой, средствами защиты. И здесь тоже немало серьезных и до сих пор нерешенных проблем. Например, основной боевой машиной остается БМД-1, которой я управлял еще будучи курсантом, то есть более сорока лет назад. А машин БМД-4 в войсках буквально единицы.