Поделиться
Переписку, которая возродилась через "пять пятилетий" их романа 1924 - 1926 годов, навсегда оставившего след не только в их глубоко интимной жизни, но и в их философских изысканиях, да и в их общественной, публичной деятельности. Она длилась то прерываясь, то вновь возникая, до самой их смерти - Ханна умерла в 1975-м, года не дожив до своего 70-летия, Мартин скончался через полгода, в 1976-м, он был старше на 17 лет. Волею безличной судьбы, но и в зависимости от личных качеств, национального происхождения, социального поведения они должны были стать непримиримыми врагами.
Мартин Хайдеггер присягнул Гитлеру, став 21 апреля 1933 года ректором Фрайбургского университета, а 1 мая того же года вступил в Национал-социалистическую партию, членом которой оставался до конца войны, хотя ректорство оставил уже в 1934 году. Ханна Арендт, после прихода нацистов к власти, как многие евреи, была вынуждена эмигрировать из Германии. В 1940 году она оказалась в концлагере на юге Франции, откуда бежала с группой других заключенных, и в конце концов перебралась со вторым мужем Генрихом Блюхером, который всю жизнь был ей надежной опорой, в США, где стала известным публицистом и ученым.
Однако "любовь, что движет звезды и светила" в их случае оказалась могущественней философских несовпадений и, что еще важнее, политических и даже этических разногласий. Хайдеггер, для которого любовь к Ханне была самой яркой страницей его жизни, не смог, не захотел уйти от своей жены Эльфриды, которая умерла в 1992-м, за год до своего столетия. Несмотря ни на что, именно Арендт протянула ему и его семье руку дружбы, когда он после войны оказался в крайне затруднительном положении из-за своего нацистского прошлого.
Нелли Васильевна Мотрошилова, которая дала своей, недавно вышедшей книге о Мартине Хайдеггере и Ханне Арендт подзаголовок "Бытие - Время - Любовь", создала поистине полифоническое произведение. В нем каждый в меру своего разумения и профессиональной подготовленности найдет захватывающие повороты сюжета, в высшей степени неординарного. Заведующая отделом истории философии Института философии РАН, глубокий знаток и интерпретатор трудов классиков немецкой и русской философии, выдающийся ученый, она не просто пытается рассказать о неутоленной любви двух великих мыслителей ХХ столетия, но и раскрывает философские рефлексии этой многолетней человеческой связи. Бытие, время, любовь в этой книге имеют не только простое, обыденное значение, но прежде всего являются важнейшими философскими "экзистенциалами" (использую это хайдеггеровское слово, чтобы не вступить на неведомую мне землю терминологических споров ученых-профессионалов).
Не случайно сильнейшими главами книги Н. Мотрошиловой становятся ее рассуждения о "Бытии и времени" М. Хайдеггера, уже в 1927 году поставившего его в избранный ряд великих немецких философов, анализ его эволюции, его "Поворота", во многом связанного с перетолкованием трудов Канта и проблем бытия. И, конечно же, особую цену имеет рассмотрение с историко-философских позиций классических сочинений Ханны Арендт: "Элементы и истоки тоталитарного господства" и "VITA ACTIVA, или О деятельной жизни", где Арендт предстает как неординарный философ, работающий в пограничье различных гуманитарных наук.
Гимн могуществу любви двух выдающихся людей не отменяет политического и этического контрапункта, проходящего через всю книгу Н. Мотрошиловой. Хайдеггер, переосмысливший само понятие бытия, стоявший у истоков экзистенциализма ХХ века, ухвативший, по определению К. Ясперса, самый нерв философствования, по своей воле оказался на стороне мирового зла, не только персонифицированного в облике Гитлера, но и обезличенного в обывательской толпе (в терминологии философа это зло скрыто в царстве das Man).
В трагедии Германии Ханну Арендт больше всего поразил не приход Гитлера к власти (замечу, что это произошло с помощью демократических процедур и институтов), но то, с какой легкостью не только обыватели, но и значительная часть интеллектуалов смирилась и приняла это зло. Здесь нет возможности спорить о том, был или не был Хайдеггер "первым учеником" среди нацистов, но именно он как ректор отлучил своего учителя Э. Гуссерля из-за его еврейского происхождения от Фрайбургского университета. И, естественно, не пришел на его похороны в 1938 году. Хайдеггер никогда не признавал своей вины - пожалуй что это непризнание было тяжелее самих его прегрешений. Но даже те близкие ему люди, которые тяготились этим непризнанием, такие как Карл Ясперс и Ханна Арендт, не могли не понимать его интеллектуальную необходимость немецкой и мировой культуре, его философское величие, его способность говорить о самом главном. Проблема гения и злодейства в ХХ веке имеет не только пушкинское толкование. Хотя большинство немецких гениев - и эмигрировавших из Германии, как Томас Манн, и проживших на родине все трагическое двенадцатилетие нацизма, как Карл Ясперс, нашли в себе силы не только не присягнуть злу, но и бороться с ним. Поэтому вовсе не случайно, что одна из важнейших тем книги - это спор о человеческом бытии, о человеке как таковом, который не может быть только инструментом бытия, ибо он одновременно является и его целью.