Поделиться
Его учил летать над Баренцевом морем заместитель командира истребительного полка подполковник Николай Вильямский. С ним я встречался в гарнизоне Корзунов (Луостари), откуда и был отправлен в отряд космонавтов никому не известный тогда старший лейтенант Гагарин.
- В конце 1957 года в заполярный гарнизон поступило пополнение, - рассказывал Николай Вильямский. Из транспортного самолета выходили, поеживаясь на ледяном ветру, выпускники военного авиационного училища. Уже наступила полярная ночь, небо - черное, как графит.
- Как же в таких условиях летать? - спросил один из прибывших.
- Как зовут? - поинтересовался старший командир.
- Юрий Гагарин.
Гагарин попал в 3-ю эскадрилью, которой командовал Андрей Пульхеров, в звено Леонида Васильева. Опытные офицеры летали зимой в непроглядную темень, а молоденькие лейтенанты с завистью прислушивался к реву двигателей на взлетно-посадочной полосе. Вильямский вспоминает: новичкам не терпелось бросить вызов непривычному миру, но сначала они должны были изучать теорию полетов над морем.
Надо сказать, что ожидания первых проблесков солнца порой казались невыносимыми даже для старожилов авиаполка, особенно когда затяжные метели заносили одноэтажные деревянные домики до самых крыш. В такие дни наглухо перекрывалась единственная дорога, связывавшая гарнизон с ближайшим городом. Из-за неустроенности быта Юрий Гагарин не мог сразу взять с собой жену Валентину. Почти год он жил без нее в гостинице барачного типа. Первыми соседями Юрия были Иван Доронин и Алексей Сафонов, а потом подселили еще Михаила Сидоренко. Молодые лейтенанты быстро подружились. Дежурили по очереди: подметали комнату, носили воду, кололи дрова и подбрасывали их в топку, когда там затухал бурый уголек со Шпицбергена.
Наконец, в марте 1958 года новички сдали зачеты и получили разрешение на полеты - вначале в спарке с опытным наставником, а затем и самостоятельно. Всех их ставил на крыло подполковник Вильямский. Гагарин заслужил от Николая Сергеевича оценку "отлично" и благодарность от командования полка.
Гористая местность вблизи аэродрома затрудняла полеты, особенно в пасмурную погоду. При взлете сразу по курсу возникали две заснеженные полукилометровые сопки. Приходилось круто набирать высоту и уходить от них в сторону моря. К тому же совсем близко была граница. При посадке также нельзя было допускать ни малейшей оплошности. Четвертый разворот делался на высоте до 400 метров между сопками по краям аэродрома. Летчик в этот момент был похож на лыжника-слаломиста. Еще одна опасность подстерегала недалеко от торца ВПП: воздушные потоки могли затянуть самолет в каменистый овраг. Поэтому надо было строго выдерживать глиссаду.
Всему этому Юрий Гагарин научился довольно быстро. У него был хороший глазомер. Но однажды Крайний Север преподнес молодому летчику неприятный сюрприз. После очередного задания над Баренцевым морем он неудачно приземлился: истребитель МиГ-15 пошел юзом, да так, что с колес сорвало покрышки. Оказалось, пока Юрий находился в воздухе, полоса покрылась льдом. От такой беды не был застрахован ни один летчик, но все равно Гагарин остро переживал, что чуть не перевернулся на аэродроме.
Вообще полетам новичков при метеоминимуме, то есть при наихудших погодных условиях, уделялось повышенное внимание. Это была кропотливая черновая работа. Когда Юрий только начинал летать при облачности на грани тумана, он делал при посадке до 60 "переключений" своего внимания в минуту. После интенсивных тренировок таких переключений у него стало в 5-6 раз меньше.
В военном городке весной 1959 года у Гагарина родилась дочка Леночка. Счастливый отец, чтобы отметить это событие, поехал за водкой в соседний город на мотоцикле с коляской, в которую сел его друг Иван Доронин. На обратном пути они не вписались в крутой поворот и очутились в кювете. Этот поворот до сих пор зовут "Гагаринским". Летчики получили приличные ушибы, но все бутылки водки уцелели. Однако распить их удалось лишь после того, как Юрий отсидел за дорожный "инцидент" несколько дней на гауптвахте.
И все-таки, когда в конце 1959 года в авиагарнизон прибыла комиссия для отбора кандидатов на новую технику, Гагарина назвали лучшим молодым офицером части. Его рекомендовали в первый отряд космонавтов вместе с Георгием Шониным, служившим в том же полку. Оба летчика, по их признанию, готовы были "облететь земной шарик на чем угодно - хоть в ступе Бабы-Яги!".
В марте 1960 года Юрий вернулся в городок за семьей. Собрались Гагарины быстро. Нехитрую мебель раздали соседям, а вечером пригласили друзей: и попрощаться и отметить день рождения Юрия. Ему исполнилось 26 лет. При встрече подполковник Вильямский поинтересовался, на какой технике предстоит ему летать. Гагарин смутился:
- Николай Сергеевич, говорить не велено!
Только 12 апреля 1961 года подполковник Вильямский понял, на какую новую технику он рекомендовал своего бывшего ученика. Николай Сергеевич к тому времени переквалифицировался из истребителей в транспортники. Полк, в котором служил Гагарин, расформировали, и его учитель вынужден был сесть за штурвал Ан-8. В ноябре 1962 года экипаж Вильямского с очередным заданием произвел посадку на подмосковном аэродроме. С разрешения командования подполковник отлучился в Москву. Вернувшись вечером в гостиницу, он узнал, что его спрашивал Юрий Гагарин. Более того, оставил свой адрес.
Дом Гагарина в Звездном городке Николай Вильямский нашел быстро. Дверь открыла Валентина. Не успел Вильямский спросить, дома ли Юра, как в дверях появился сам хозяин. Они обнялись… Проговорили до четырех утра. Юрий показывал сувениры - ими была заполнена вся комната. Предложил своему учителю взять что-нибудь на память. Николай Сергеевич стал отказываться. Но, когда Юрий, вспомнив совместную рыбалку в Заполярье, открыл коробку с набором японских блесен и крючков, не удержался и взял одну "мушку" для ловли форели…
На прощание Юрий Гагарин достал свою фотографию и написал: "Николаю Сергеевичу Вильямскому - старшему руководителю, организатору и воспитателю". Поставил дату: 3.11.62 и в скобках - "ученик".
Прощаясь со своим бывшим командиром, "ученик" обещал обязательно приехать в гарнизон. И слово свое сдержал. В декабре 1965 года Гагарин получил приглашение от командования Северного Флота. Посещение приграничного военного городка в программе не значилось, однако Юрий попросил, чтобы ему разрешили побывать там.
Первого космонавта Земли встречали на аэродроме все жители гарнизона и прилегающего к нему района. Юрий Гагарин поднялся на командно-диспетчерский пункт, откуда направляли его первые самостоятельные полеты на МиГ-15, зашел в домик своей эскадрильи, где разбирались его полеты, побывал в комнате, где работала комиссия по отбору кандидатов в отряд космонавтов. В переполненном клубе его ждали сослуживцы-морские летчики. Сохранилась магнитофонная запись этой встречи. Позже она была воспроизведена на пластинке звукового журнала "Кругозор" (слово в слово!).
"Трудно отчитываться перед людьми, которые проводили меня в космический путь, которые оказали доверие, с которыми вместе служил, работал, - с волнением говорил первый космонавт. - Помню, как заходили мы на посадку, садились. Летчики хорошо знают этот овраг перед аэродромом. Я очень хорошо помню команды, которые подавал заместитель командира полка, здесь присутствующий Николай Сергеевич Вильямский: "Не снижайся! Подтяни, не снижай обороты!" Может быть, не будь таких опытных командиров-руководителей, которые многое требовали от нас, не было бы и космонавта с этого аэродрома!..".
- Провожать Юрия Гагарина вышел весь военный городок, - рассказывал подполковник Вильямский. - В конце 1957 года пополнение молодых летчиков-истребителей встретила такая же темная полярная ночь. И Юра спросил: "Как же в таких условиях летать?" Но теперь уже мы задавали ему вопрос: "Как же летать там, в космосе?..".