Поделиться
На дебатах кандидатов на пост президента РАН вы сказали, что сейчас для академической науки ситуация более опасная, чем была в самые трудные кризисные 90-е годы, когда речь шла о выживании академии. Не слишком ли сгустили краски?
Александр Некипелов: Давайте посмотрим на цифры и факты. До кризиса 2008-2009 годов РАН получала до 34 процентов средств, выделенных на гражданскую науку, а сейчас эта цифра упала до 23 процентов. Причем финансирование науки восстановилось на прежнем докризисном уровне, но теперь мы чужие на этом празднике жизни. Основной поток денег перенаправлен в вузовскую и прикладную науку. В итоге львиная доля нашего бюджета расходуется на зарплаты, а на обновление приборного парка почти ничего не остается. Наши ученые работают на устаревшей технике.
Помимо финансовой стороны есть и другие факты, которые говорят о довольно странном отношении к РАН. Например, еще в 2011 году мы внесли поправки в Устав РАН, связанные с правовым статусом государственных академий. Их надо утвердить постановлением правительства. Но прошло 1,5 года, но они до сих пор правительством не утверждены. Это ставит все академии в странное положение, ведь их уставы не вполне соответствует закону.
Можно приводить еще немало подобных примеров. Достаточно вспомнить высказывания министра Ливанова, по сути, призывающего закрыть академию, обвиняющего ее в архаичности. По тому, что происходит с финансированием РАН и с решением правовых вопросов, видно, что министр далеко не одинок в своем мнении. Поэтому я считаю, что ситуация крайне опасна. Речь, по сути, о судьбе РАН.
Многие считают, что фундаментальная наука - это этакая "дорогая игрушка", в которую играют ученые для удовлетворения своего любопытства. Она по карману только очень богатым странам, а остальной мир живет без этой науки и прекрасно себя чувствует. Конкретные прикладные разработки вполне по силам вести вузам и отраслевым институтам. Поэтому именно сюда сейчас перенаправлены деньги.
Александр Некипелов: Да, такая точка зрения сегодня распространена. И она понятна, если у страны нет амбициозных задач, если она не претендует на лидерство в мире. Но если она хочет быть среди тех, кто, говоря громким словами, прокладывает дорогу в будущее и хочет иметь наукоемкую экономику, то тогда не обойтись без фундаментальной науки.
Сегодня государство заявило о модернизации. Поэтому РАН крайне важно вести серьезный, конструктивный и твердый диалог с властью. С весомыми аргументами доказывать, что без академии прорыв к высоким технологиям невозможен. Но не менее важно показать и власти и обществу, что РАН способна меняться, соответствовать требованиям времени.
Для многих РАН - это архаика, "парк советского периода", где царит застой, где молодые таланты не могут пробиться, так как все посты занятыми седовласыми старцами. Скажем, средний возраст академиков почти 75 лет. Что делать с возрастной проблемой?
Александр Некипелов: Она возникла не по нашей вине. Дело в том, что в новом Уставе РАН предлагалось ввести ограничение для руководителей 70 лет, но по требованию правового управления правительства, его пришлось снять. Это было нарушением закона, который запрещает дискриминацию по возрастному принципу. В результате наши кадры существенно постарели, особенно это касается руководства институтов. И не только директоров, но и заведующих лабораторий.
Что делать? Минобрнауки предлагает внести в закон возрастной ценз - 60 лет. Но это будет сильнейший удар на науке. Ведь придется практически единовременно сменить не только руководство институтов, но и лабораторий. Это будет настоящий шок. Поэтому считаю, что надо идти другим путем. Руководитель должен занимать одну должность не более двух сроков. Это предложение далеко не всем придется по вкусу, но надо как можно быстрей решать проблему молодых ученых. Открыть им возможность для карьерного роста.
Реформы вообще редко бывают популярными. Что вы еще предлагаете, что может вызвать неоднозначную реакцию коллег?
Александр Некипелов: Прежде всего необходима жесткая конкуренция за ресурсы. Сегодня далеко не всегда деньги получает сильнейший и ущемляется тот, кто расходует их неэффективно. Нужна ясная и понятная система оценок, которая позволит выявить, кто есть кто в науке, и поддерживать сильные коллективы.
Кроме того, надо восстановить добросовестное отношение к планам и отчетам. Они должны быть не формальными, а строиться по четкой системе, чтобы можно было оценить результаты и увидеть, как они соотносятся с тем, что сделано в мировой науке. Нужна жесткая экспертиза результатов работы научных коллективов, вплоть до привлечения, в исключительных случаях, авторитетных зарубежных специалистов.
Очень много споров и негатива вызывает сдача в аренду свободных помещений институтов РАН. Такое право было дано академии в кризисные 90-е годы, когда правительство сказало, денег для вас нет, зарабатывайте, как можете. Поэтому, думаю, будет правильным все эти площади перевести на баланс одной организации, а полученные деньги в основной части возвращать в институты, чьи площади сдаются в аренду, а остальные - направлять на решение общих академических проблем.
Крайне важным считаю создание вокруг РАН так называемого инновационного пояса, который позволит поднять на новый уровень коммерциализацию разработок наших ученых. Эта идея выдвигалась неоднократно, но ее реализация связана с внесением изменений в законодательство, а, следовательно, требует поддержки властей.