Поделиться
Актеру Александру Збруеву исполнилось 75 лет
Сложно назвать фамилию какого-либо другого народного артиста и лауреата Госпремии, обладающего таким завидным нордическим отношением к собственной славе, как Александр Збруев. Ему во всем и со всеми каким-то удивительным образом удается всегда быть над ситуацией. Виной тому его внутренний, на сцене переходящий во внешний аристократизм, или же несуетная природа его таланта? "Он удивительно прекрасно играет добрых, хороших людей, которые ничего особенного не совершают, но одно их присутствие вносит гармонию в нашу жизнь", - писали про Збруева в буклетах бюро пропаганды советского искусства. С тех самых пор основополагающая позиция его творчества не изменилась. Разве что людей таких среди нас стали замечать вокруг значительно меньше...
"Актерская профессия мучительно прекрасна", - это не просто правильные и красивые слова Александра Збруева. Ни одной роли, сыгранной только из-за денег, ни одного персонажа без врезающегося в память характера, ни одной работы "вскользь", сделанной без души и полной самоотдачи - неплохой итог, к которому Александр Збруев подошел к собственному 75-летию. Мало кто из успешных и знаменитых актеров подобным на сегодняшний день может еще похвастаться. И это имея более восьмидесяти фильмов в послужном списке, в числе которых - "Мой младший брат", "Большая перемена", "Одинокая женщина желает познакомиться", "Ты у меня одна", "Все будет хорошо", "Бедная Саша"...
Вспоминаю о фильме про войну "Пядь земли" и о признании Збруева, что во время съемок он повзрослел на много лет. Во время одного из интервью в гримерной "Ленкома" пытаюсь выяснить, были ли обратные случаи, когда, например, какая-нибудь театральная работа, наоборот, убавляла бы годы. Увы.
- Театр интересен тем, что соответствует моменту, той секунде, в которой мы присутствуем в спектакле. С кем ты сегодня играешь, с кем разговариваешь, изменилось ли что-то на улице или с тобой произошло, - твое "я" вместе с тобой все время выходит на сцену, оно от тебя никуда не девается, - рассказывал Александр Збруев. - Это именно ты сегодня разговариваешь со зрителями. Да, есть определенная дорога, начертанная режиссером и автором, но все равно именно ты идешь по этой дороге, ты - и никто другой. Играешь ли ты хорошего, плохого, убийцу, любовника, кого угодно, но это ты играешь со своими нервами, со своим "я", с тем, что тебе мама с папой подарили. С обаянием - не обаянием, злостью - не злостью, с тем, что тебе дано, если дано, сверху. Поэтому моложе-старше не становишься, этого не происходит... Кино - это немного другое. Когда "Батальоны просят огня" или, например, фильм "Пядь земли" пять месяцев снимали про войну, вот пять месяцев мы и воевали. Грязь, болото вокруг, думаешь, попадет в тебя булыжник какой-то или не попадет. Прешь по настоящему зловонному чудовищному болоту, но почему-то от этого радость получаешь. Какой-то мазохизм: ты, человек с Арбата, живешь сегодня так, как хочешь, насколько возможно комфортно, и вдруг - в болоте. Грязь, пиявки, куда нас завезли? И как тебе из него выбраться? Даже внутренний кайф появляется. Потом, и в этом болоте все равно же есть какая-то сверхзадача, которая должна тебя вывести. Нужно не просто выбраться, говоришь себе, а выбраться для того, чтобы встретить на том берегу ту самую любимую, которую ты не видел пять лет. Это движет. Но за этим наблюдает режиссер, оператор и двое рабочих, которые на тебя свет направляют, и им сухо и хорошо...
Его отношения с властями складывались драматически в первые же пять лет его жизни - они прошли в ссылке. Отца, замнаркома, расстреляли в 37-м. Матери - актрисе - позволили родить ребенка в Москве и с грудным младенцем сослали как жену врага народа под Рыбинск. В коммунальный Арбат с мамой Збруев возвращался уже в "сознательном" возрасте. С тех пор: не был, не участвовал, не состоял...
Его первой платонической любовью стал Театр Вахтангова. От его дома до Театра было 100 метров. Збруев ходил туда на все премьеры, причем приглашал с собой весь двор. Его и "в артисты" - на экзамены в Щукинское училище - провожали всем арбатским двором. Вахтанговскую актерскую школу он постигал на курсе Этуша. А потом более полувека посвятил театру "Ленком". Из театральных парадоксов: за 52 года, как Александр Збруев работает в "Ленкоме", встреч с классикой было не так уж и много - Боркин в "Иванове" Чехова, Клавдий в "Гамлете" Шекспира, Городулин в "Мудреце" по Островскому, мистер Астлей в "Варваре и еретике" по "Игроку" Достоевского. Сегодня в его репертуаре четыре названия спектаклей - "Женитьба", "Все оплачено", "Ва-банк" (по "Последней жертве"), "Вишневый сад". Все герои в его исполнении яркие, объемные, колоритные - Анучкин, Машу, Флор Федулыч Прибытков, Гаев. К юбилею их список не пополнится - новой роли подарено не было. "Если бы я был жаден до ролей, я бы, наверное, очень страдал и переживал от этого, - признавался как-то в разговоре, сегодня звучащем особенно злободневно, Александр Збруев. - Я так же, как и все актеры, тщеславный, но что-то во мне есть именно в этом плане нетеатральное. Я на это смотрю спокойно. Может, надо было бы ломать себя... Возможно, я не настойчив. Я не умею постучаться в дверь и сказать: вот надо бы мне эту роль сыграть. Я не умею так, и никогда этого не делал. Я никого не осуждаю при этом..."
Понадеемся, что еще есть время все исправить?