Поделиться
Чавес умер, да здравствует Мадуро! Так можно охарактеризовать настроение жителей Каракаса на третий день после смерти президента. На глазах венесуэльцев больше нет слез, они постепенно привыкают к жизни без своего "гида", как назвал Чавеса солдат-контрактник Педро. Они радуются, что на его место - по крайней мере до новых выборов, дата которых пока не объявлена, - пришел его верный последователь Николас Мадуро.
Смерть Чавеса вкупе с инаугурацией временно исполняющего обязанности президента по сути превратились в большую политическую акцию "чавесистов". Вечером в как будто вымершем городе осталось лишь два пункта притяжения: переулки перед зданием Национальной ассамблеи и Военная академия, где с Чавесом может попрощаться любой желающий. Между двумя этими, по местным меркам - отдаленными друг от друга точками, было много общего. Красное море людей, скандирование "Чавес не умер!" и огромное количество экранов, на которых напрямую транслируется происходящее внутри Национальной ассамблеи. Поверить, что кто-то в стране не рад правлению социалистов, невозможно.
Очередь к гробу Чавеса начинается километров за 5 до Военной академии. Люди стоят спокойно, хотя почти не двигаются вперед. Вокруг - спешно организованная бойкая торговля сувенирами, едой и питьевой водой. Уставшие стоять в очереди спят прямо в ближайших кустах. Играет народная музыка - иногда довольно веселая. Все завалено мусором, который, кажется, все 3 дня с начала прощания не убирали. Что здесь будет через неделю, представлять не хочется. Пользуясь мантрой "мы журналисты из России", пробираемся сквозь несколько очередей и кордонов. У входа в Академию толпа сгущается. Количество полицейских и стражников Национальной гвардии не уступает. Однако мы умудряемся пройти мимо них, огибая толпу, даже не удостоившись ни единого вопроса или возражения.
Весьма вероятно, что мы устанавливаем рекорд по скоростному попаданию к телу Чавесу для нечленов официальных делегаций.
Финишная прямая перед гробом, выставленном на террасе Академии. Сразу возникает вопрос: как тело может выдержать 7 дней практически на открытом воздухе? Успеваем сделать один снимок, после чего охрана чуть ли не силой запихивает фотоаппарат обратно в сумку. Живой коридор тянется к гробу с двух сторон. На прощание отводится порядка 5 секунд. Успеваем заметить, что Чавес лежит за бронированным стеклом (может, оно помогает поддерживать микроклимат внутри гроба?), бросить взгляд на несколько распухшее и тщательно замазанное гримом лицо, дотронуться до крышки - и нас сменяют новые посетители. Выдыхаем и понимаем, что только что поучаствовали в чем-то историческом. Провожают отца нации, "последнего героя". С чувством выполненного долга бредем за толпой по коридорам Академии к выходу.
Рядом - миловидная молодая барышня, не похожая на жительницу фавелл. Спрашиваем, сколько же вы тут стояли, чтобы получить 5-секундное свидание с покойным. Ответ: с 4 утра, то есть 17 часов, половина из которых - под палящим солнцем. Однако Мелинде есть за что быть благодарной Чавесу. У ее сына нашли болезнь сердца, нужна была операция стоимостью в миллионы боливаров. "До Чавеса я бы никогда не накопила столько денег. Да и при нем не накопила - просто правительство оплатило его лечение". К разговору тут же присоединяется 43-летняя женщина: "При Чавесе я смогла получить образование и теперь работаю в городской администрации. А раньше я могла работать только горничной или няней". Интересуемся: будете голосовать за Мадуро? "Безусловно, ведь он всегда подчинялся Чавесу, а значит, и теперь будет выполнять его заветы".
Раз так, то надо успеть и к месту инаугурации. Она началась, и Мадуро уже даже начал свою речь. Долго выбираемся с территории Академии, попутно спрашивая, где тут можно поймать такси. В ответ смеются и говорят, что это будет очень сложно. Темно, посреди заводов мы идем куда-то в сторону фавелл при полном отсутствии признаков автодорог. Наконец выбираемся на какой-то перекресток, по которому машины ездят раз в минуту. Частники тут запрещены, но довольно быстро останавливается молодой солдат и после коротких уговоров соглашается довести нас до Ассамблеи. По пути рассказывает про своего товарища-пилота вертолета, который ездил на учения в Санкт-Петербург, и про Чавеса, "лучше которого президентов не было со времен Боливара". Мы приглашаем его в Москву, а он в ответ не берет с нас денег.
Подъезды к Ассамблее предсказуемо перекрыты. Мы высаживаемся и идем пешком через толпу, в которой неожиданно встречаем группу в инвалидных креслах.
- А что Чавес сделал лично для вас?
- Он на политическом уровне ввел понятие "человек с ограниченными возможностями". Раньше такого словосочетания в нашем законодательстве не существовало. А теперь мы можем устраиваться на работу, получать образование. Кроме того, власти выяснили адреса всех квартир, где живут "колясочники" и создали там условия для выхода на улицу. До Чавеса все это было разрушено.
Половина толпы в красных футболках с надписью "Я - это Чавес". Мадуро все еще говорит. С начала речи прошло уже около часа. Перенимает лучшие привычки бывшего шефа. И повторяет: "Я никогда не хотел стать президентом, потому что был более чем доволен предыдущим. К сожалению, наш лидер Уго Чавес умер. Но я заряжен его энергией и силой. Он оставил нам план развития нации. Ему мы и будем следовать". То есть по сути Мадуро тоже громко кричит: "Я - это Чавес". Толпа перед зданием реагирует бурно: "Чавес жив! Борьба продолжается!" Мы спрашиваем у менеджера Лилис: "Почему Чавес никогда не умрет и почему вы - это Чавес?" Она отвечает: "Потому что его идеи продолжают жить. Чавес - это сердце Венесуэлы. Теперь оно бьется в Николасе Мадуро". Все понятно: здесь каждый немножко Чавес. По крайней мере - по умению красиво ответить.