Поделиться
Режиссер устал отвечать на вопросы, кому сейчас нужна Анна Каренина. За него стали отшучиваться друзья: "Да вы ничего не понимаете. Пока Соловьев Друбич не переедет паровозом, он же не успокоится"... Ушли из жизни Олег Янковский и Александр Абдулов. Родилась "Асса-2". Началась интенсивная фестивальная жизнь "Анны Карениной", ее премьеры в Англии, Канаде, Израиле, Америке, показы в Петербурге, Тбилиси. И вот теперь, ежевечерне сидя дома перед телевизором, мы получаем ответ на вопрос: почему наши мужчины так любят наблюдать за падением красивых женщин, хотя бы и под поезд...
В издательстве "Время" незадолго до телепремьеры вышла книга "Олег Янковский глазами друзей", в которой Сергей Соловьев подробно рассказал о работе Янковского над ролью Каренина и том, что осталось за кадром.
Итак, смотрим фильм, читаем книгу и, с согласия ее автора-составителя Бориса Поюровского, цитируем фрагменты мемуаров Сергея Соловьева.
- Все, кому я рассказал о предстоящей пробе Янковского на роль Каренина, отнеслись к этому несерьезно, говоря: "Какая дура от Олега Ивановича Янковского уйдет?" Какой же Олег Каренин? Звоню ему: "Олег, ты же хорошенький. Молодой и хорошенький". (Олег на тот момент еще молодой человек, герой-любовник того времени). Он отвечает: "Но я не до такой степени хорошенький, чтобы не мог попробоваться сыграть Каренина. А что, Каренин вообще какое-то чудище, одноглазый горбун?"...
Когда мы уже заканчивали пробы, несмотря на блистательный список кандидатов, я остановился на Олеге. И Олег так был этому рад - я даже удивился... Он говорит: "Ты что? У меня появилось дело, ради которого вообще стоит жить. Каренин - поразительный человек... Он самый страдательный и изуродованный, самый чистый персонаж этого романа. Знаешь, у меня даже такое впечатление, что он в этой системе образов своего рода князь Мышкин".
Через 15 лет (когда дело дошло до запуска картины. - Ред.) мы начали снимать "Анну Каренину" как бы с нуля... 15 лет тому назад все были озабочены молодостью наших героев. Какой грим?.. А через 15 лет мы столкнулись с тем, что Олегу уже все-таки 60, притом с хвостиком. А Каренину - вы помните - 44. "Что вы хотите от Олега, чтобы он цеплялся ногой за ногу и падал лицом в омлет от немощности и старости? Нормальные 44 года", - это я тогда говорил. А сейчас я уже вынужден был с той же убедительностью говорить: как же вы не можете понять: то, что написал Толстой, - это драма очень зрелых людей. И потом, спросите у любого геронтолога, у любого нормального человека, кто занимается возрастными проблемами. Сорок четыре года те - сегодняшние плюс двадцать. Так устроена жизнь. И то, что раньше называлось 44 года, являлось преклонным возрастом в той России.
Но на самом деле я понимал, что эти 15 лет принесли картине огромную пользу... Это никакая не романтическая история о том, как молодая леди, не понимая, что такое любовь, выскочила замуж за не нравившегося ей сенатора, а потом узнала, что бывает любовь. Это совершенная ерунда. Драма, которую писал Толстой, - это драма, повторяю, очень взрослых людей. И, конечно, когда я с ними встретился на площадке, это было уже совершенно другое чувство.
... У Янковского - 50 съемочных дней, колоссальный объем... Мы ни одного раза не разговаривали на тему "Толстой и Каренин", потому что и ему, и мне все было ясно еще перед тем, как мы начали снимать... Олег делал какие-то тончайшие вещи, которые даже не придумаешь...
Например, мы снимали сложнейшую сцену родов, когда Анна позвала Каренина из Питера попрощаться и настояла, чтобы они с Вронским подали друг другу руки. Я говорю: "Все хорошо, и кадр хороший, и свет. Давайте друг другу руки. Будем снимать. Начали!" Снимаем. Рукопожатие. Олег вытащил из кармана платок и протер свою руку. Это было сделано между прочим. Но в этой маленькой бытовой подробности лежало безупречное понимание того, что происходит на самом деле, что творится с его душой... Мы с ним никакой философский камень Льва Толстого не обсуждали, все делалось само собой...