Поделиться
Эталонная классическая балерина вагановской школы, в последние годы Вишнева активно расширяет границы своего репертуара. Премьерство в Американском балетном театре позволяет ей танцевать западную классику ХХ века, создание собственных сольных программ - находить раритеты и даже заказывать совершенно новые постановки. Пожалуй, сегодня не только в России, но и в мире не найдется другого представителя балетного мира, который бы с такой ненасытностью испытывал на прочность собственные технические, стилистические, актерские возможности. Репертуар Вишневой объединяет Петипа и Баланчина, Форсайта и Ноймайера, Крэнко и Марту Грэм, Лайтфута-Леон и Макмиллана, Ратманского и Ролана Пети, Фокина и Эдварда Локка. Однако эта уникальная коллекция продолжает пополняться: балерина готовит новую сольную программу, в Большом театре репетирует "Квартиру" Матса Эка и ведет переговоры с новыми хореографами.
Хореографию Мориса Бежара Вишнева тоже танцевала, причем получила из первых рук - постановщик работал с ней в Берлине над "Кольцом вокруг кольца", гигантской балетной версией "Песни о Нибелунгах". Тем не менее, теперь, после ухода Бежара из жизни, получить права на исполнение его самого знаменитого балета непросто. "Болеро" является предметом вожделения чуть ли не любого современного танцовщика. Парадокс состоит в том, что длящийся всего 14-15 минут спектакль для солиста (его партию - уникальный случай - может исполнять и мужчина, и женщина) и кордебалета не дает возможности продемонстрировать ни техническую виртуозность, ни мимическую выразительность: ведущий в центре красного круглого стола практически не имеет возможности сойти с места, реагируя на нарастание ритма сначала только ладонями, потом руками, легкими припаданиями и лишь ближе к финалу - редкими большими батманами. Это сеанс балетной магии в своем абсолюте: почти статичный танцовщик в репетиционном трико должен довести 36 окружающих артистов кордебалета и весь зрительный зал до экстаза. Судя по записям, одна из первых исполнительниц Таня Бари производила эффект своей откровенной сексуальностью в духе Бриджит Бардо. Майя Плисецкая била наотмашь темпераментом. Хорхе Донн превращал "Болеро" в ритуальный танец. Сильви Гиллем поражала стальной силой женственности.
Вишнева выбрала в "Болеро" совершенно неожиданный путь. Никаких буйных всплесков и южных эмоций. Ничего бескрайнего и безоглядного. На красный помост она вышла, как на хрупкий лед: сосредоточенная, невероятно сдержанная, запаянная в себе. И каждое движение, естественное, но отданное залу будто через силу, было знаком внутреннего диалога, преодоления себя, в отсутствии кипящих страстей особенно значительного. Эта внутренняя сила и превратилась в магию, которую аккумулирует бежаровское "Болеро".