Поделиться
Рукавишников выставляется редко. Гораздо чаще на площадях городов появляются его памятники, вызывающие, как правило, оживленные дискуссии. И тем интереснее выставка, что на ней народный художник России предстал для многих с неожиданной стороны. Поэтому и название выставки - "Сечения" - можно, наверное, трактовать как освобождение внутреннего от внешнего, обнажение смыслов творчества, предъявление прежде скрытого.
Глава династии скульпторов Рукавишниковых на выставке непредсказуемо многообразен - в сюжетах, в материалах, в самих подходах к воплощению реальности. Он даже, можно сказать, по-восточному щедр - женщины Рукавишникова все как одна исполнены брутальности и мощи, не чураются внешнего величия: на головах многих - высокие короны-диадемы. Это богини, властительницы, пусть даже и в телогрейках доящие коров. В соседнем зале эта мощь уменьшается разве что в размерах, и мы видим выстроившиеся вдоль стены совершенно языческого образа позолоченные кресты, подсвечники, фигурки богов. Метафоры движутся от хотя бы приблизительно понятных зрителю бытовых сценок "Как бы", "Вспоминая Ангелину" до многослойных образов серии "Язычество". Белый мрамор на изваяниях свободно переходит в бронзу, здесь же массив дерева, болты в качестве крепежа и даже проржавевший остов железного бидона. Когда речь идет о движении к художественной цели, скульптору нет причин ограничиваться в выборе средств. Недаром он даже придумал термин, обозначающий его творческий подход, - "свободный реализм".
Объемность мышления проявляется и в подходе Рукавишникова к живописным работам, на выставке их много - залевкашенных фанерных щитов, крепящихся на железных штырях к массивным золоченым рамам. Изображены тут все те же женщины - "едящие суп", "пьяные", "отмечающие Масленицу"... Бытовые сценки благодаря такому обрамлению становятся монументальными, при обычном взгляде беспредел обыденности, этакий привычный ужас не замечается, но золотая рама предъявляет его глазу, создает объект другого порядка.
Есть на выставке и то, чем Рукавишников известен массам - памятники. Но и среди моделей известных монументов - "Достоевский", "Тюдоры" - встречаются такие, где скульптор-монументалист предстает философом. Вот бронзовое изображение Ленина в странной, с вывернутыми ногами позе называется "Прощальная Санчин": у Рукавишникова, как известно, черный пояс по карате - а стойка "санчин" применяется в карате при схватке в узком и скользком пространстве. Сквозь щелястую бронзу Ленина проходит свет, это уже что-то абсолютно не цельное и держится Ленин на массивной, ярко позолоченной и украшенной разноцветными кабошонами опоре. Всякая идеология, всякая сакрализация недолговечна, говорит нам мастер, которого многие склонны обвинять в конъюнктурности.
За спиной Ленина - последний зал экспозиции. Он тупиковый, квадратный и в нем на шестах - десятки голов воинов разных эпох в бескозырках, пилотках, тюрбанах, гренадерских шапках. Этот ряд образов Рукавишников ведет давно, но еще не выставлял его ни разу в таких масштабах и с такой усиленной выразительностью.