Поделиться
Эпатажный, ироничный и гибкий Петр Николаевич рассыпал по сцене невидимую золу, искажал лицо увеличительным стеклом, кувыркался и ползал на четвереньках. За его спиной дробился на психоделические квадраты видеоэкран, динамики накачивали зал размеренным гитарным рокотом. Мамонов в темной одежде крался вдоль стены, выходил к рампе и становился на голову. И рассказывал, рассказывал… Про мальчика с пальчик и храброго портняжку, дезинфицирующие свойства золы, веселого Ганса и его ежа.
Луч прожектора ловил на сцене длинную сухую фигуру, подчеркивая морщины. Поток воздуха из невидимого вентилятора развевал вокруг головы Мамонова разноцветные ленты. Похожий на пророка в пустыне, неспешным речитативом он оплакивал другого мальчика, подземного, разбившего хрустальные туфельки:
- Подземный мальчик, ты никак не мог с нами ужиться. И потому тебе пришлось умереть. Ой, бедняга! Даже неловко как-то…
Переодевшись в синий с цветами костюм, Мамонов взял гитару.
- Старые не пою, - предупредил он. - Зачем старые, если новые есть? Мое сердце бьется как гром, мои слезы льются как дождь.
Раскаляя гитару до звона, он рассказал о слишком жирной еде и манере одеваться пассажиров маршрутных такси. На бис спел и сплясал про довольных всем стариков.
После организованного лабораторией искусств "Art.Lab" концерта тот же Петр Николаевич -элегантный, доброжелательный и спокойный - в течение полутора часов раздавал автографы, фотографировался со всеми желающими и разговаривал обо всем, о чем спрашивали.
- К вам никак нельзя доехать?
- Ну, а что мы с тобой будем делать? Вот представь, к тебе приехал Теккерей. Что ты с ним будешь делать? Вот такая у нас с тобой приблизительно разница. И не в том дело, что я лучше, ты хуже. Просто у нас с тобой разные дела.
Получив "Золотого орла" за главную роль в фильме "Остров", Мамонов произнес речь об аморальности абортов и игорного бизнеса, подмене ценностей и беспечности современного российского общества. Коснулся он этой темы и в Воронеже.
- Дед из меня никакой. Вообще надо, чтобы деды и бабушки держались от внуков на расстоянии, не лезли в семью. Особенно бабушки. Ведь это стремление откуда? От нерастраченной любви. Двоих родила, пятерых убила, а любовь осталась. Ее надо куда-то девать. Надо рожать пятерых.
- От кого рожать-то? - парировали дамы.
- С мужиками тяжело. Но если очень хочется, найти можно - по храмам ищите. У нас девки женятся в храмах, знакомятся. А что делать? Ей 28 лет, пышет вся, говорит: не могу уже, разрывает… А блудить не хочет, честная. Ищет. Если вот так нужно, - Мамонов провел ладонью по шее, - найдет.
Физическую форму Петр Мамонов поддерживает молитвой и охотно делится доходами с церковью.
- Вон, мормоны строго десятую часть отдают, какие у них дворцы в Техасе и многоженство. А мы, православные христиане? Жалко… Отдай, дурень! Посмотришь, как привалит. Спать ляжешь, так будет хорошо…
Но благословения просит нечасто.
- Можно-нельзя - батюшка что, шлагбаум? Батюшка, благословите, можно внуку подарки купить? Нельзя. Ушла и ведь не купила! Мыло, говорит, 72-процентное дал - не ест. Батюшка благословил, что ж ты не ешь?
Мамонов хотел бы сыграть Дон Кихота, подходящего ему по возрасту и жизненной позиции.
- Советую каждому обратить взор на самого себя. Вечером прийти, в зеркало глянуть: кому-нибудь было хорошо оттого, что я прожил день? Если нет - мимо день. Хотя ты все успел, по бизнесу все сделал, документы сдал, с налоговой разобрался… Дело должно быть доброе каждый день. Пусть мельчайшее, но ежедневно. Любовь - не чувство, а добродетель. Делание добра, от себя: жалость, желание ей помочь. А чувство - это эмоция: сегодня - одно чувство, ногу сломал - другое.
Спектакль был про деда Петра, зайцев не было.