Поделиться
Николай Витальевич, к празднованию юбилея готовитесь?
Николай Буров: В детстве, задумываясь о круглых датах, я мерил время общим календарем. Я помнил, что город был заложен в 1703 году и понял, что родился в год 250-летия Санкт-Петербурга. Нынешние эпохальные даты для меня тогда казались смешными и недостижимыми. 2013 год в моем детстве вообще никогда не возникал - это было невозможно далеко. А теперь мне хочется еще пожить.
Раньше мне казалось, что 60 - это здорово, это дата, с которой можно считать себя в определенной степени свободным. Но я не могу сказать, что сегодня я "считаю денечки до дембеля". В жизни вообще его не бывает, пока ты не помер. А к этому я не очень тороплюсь, надо сначала доделать массу дел.
Назовете хотя бы несколько пунктов из этого списка?
Николай Буров: Пять лет назад я взялся за абсолютно новое для себя дело - руководство музеем, который включает в себя четыре великих храмовых сооружения (я их любя называю Домами).
Музейщики - особые люди, и у них бывает разный подход к делу. Есть классическое "не мешайте мне, я не хочу думать о том, что здесь могут бывать люди". А я считаю, что музей - это открытое пространство, которое должно быть доступным. И чем больше там людей, тем мне лучше. Многие меня за это бранят, причем люди, мной уважаемые, но я хочу, чтобы в мой музей - имею право так сказать, потому что за все происходящее в нем отвечаю головой 24 часа в сутки, - приходило три миллиона гостей в год. В 2014 году, а может быть и в нынешнем, мы этой цифры, надеюсь, достигнем.
Что вы думаете о реституции православных святынь, возвращении их РПЦ?
Николай Буров: Я не хочу обсуждать экономические запросы церкви - это такой же хозяйствующий субъект, как и другие. Однако есть федеральный закон, и я как законопослушный человек готов его выполнять.
Сегодня такой разговор возник вокруг Смольного собора. Для нас это тяжелый вопрос, потому что это не просто музей, но и концертный зал. Там размещается Камерный хор Смольного собора, на мой взгляд, лучший в Европе, орган, рояли. Всему надо искать тогда другое пристанище.
То есть внутренне вы готовы расстаться со Смольным собором?
Николай Буров: Давно. Более того, я буду очень рад, если у музея появится нецерковное пространство: у нас будет чуть больше свободы. Но тогда нужно выполнить и вторую часть закона, которая подразумевает, что вначале нам должны предоставить соразмерное помещение, способное обеспечить исполнение наших уставных обязанностей, к которым в том числе относится и концертная, и выставочная деятельность.
Как сейчас, будучи директором Исаакиевского собора, вы оцениваете собственную деятельность в роли главы петербургского комитета по культуре в 2005-2008 годах?
Николай Буров: Из того, что я успел сделать для Исаакиевского собора - к великому моему сожалению с позиции нынешней, - был вынужден лишить его статуса свободного, коммерчески независимого предприятия и сделать бюджетным. Взамен предполагалась определенная компенсация за счет грантов, которые пошли бы на реставрационные работы. Я успел сделать прогноз первого гранта на 50 миллионов рублей в год, далее предполагалось 75, 100 и затем 100 миллионов рублей ежегодно. Но как только я перестал быть председателем комитета, все застопорилось, и остались только первые 50 миллионов.
Сегодня, когда я как директор музея смотрю на комитет по культуре, я молю только об одном: если не можете помочь, не мешайте. Я правда лучше знаю, как мне работать. К сожалению, те огрызки административно-командного управления - "напра-ву, нале-ву", - которые, мне казалось, исчезли навсегда, сегодня опять слышатся. А я в армии давно отслужил, я гвардии капитан запаса и хочу сегодня работать так, как я чувствую, потому что моего сердца там гораздо больше "ихнего".
Вы скучаете по своей первой профессии? Как часто теперь удается ходить в театр?
Николай Буров: Конечно, я бываю в театре значительно реже, чем надо бы. С другой стороны, я не скажу, что мне абсолютно нравится состояние нынешнего театра. Я не случайно ушел оттуда. Но я не дезертировал, нет. Я отслужил свой срок и эмигрировал: вдруг пожалел своего времени, которое хотел использовать интенсивнее и не мог как артист гарантировать себе такой судьбы.
Хотя как актер я не бросаю работать. В прошлом году я гастролировал в Испании, открывал концертный сезон в Смольном соборе, поработал в Большом зале Филармонии, меня ждет Сергей Ролдугин для интересного проекта. В 2012-м также вышел на экраны последний фильм из тех, в которых я согласился сняться (сериал "Военная разведка. Спасти академика". - "РГ"). Сейчас приглашен в двенадцатисерийный документальный фильм, посвященный 400-летию дома Романовых. Я вообще очень люблю документальное кино, в нем манерничанья меньше. Может быть, меньше успеха, потому что не всяк готов смотреть, но зато этот успех гораздо дороже и натуральнее.
Не могу не задать вам вопрос от лица всех, кто смотрел в свое время сериал "Санта-Барбара". Чем все закончилось?
Николай Буров: Если бы я знал! Я озвучивал СиСи два года и вдруг понял, что меня затягивает, как в воронку. Перешел в "Даллас", проработал два года - тоже затягивает. У меня озвучания очень много, даже сам всего не помню. Из "Людей в черном", к примеру, помню только образ: черные очки и черные костюмы.
Вы говорите по-английски? Можете понять, о чем на самом деле говорили ваши персонажи?
Николай Буров: Нет. Более того, я единственный доктор и профессор в Оксфордской системе, который не знает английского.
Знаете ли вы о том, что в одной из соцсетей существует группа ваших поклонников "Николаю Витальевичу посвящается"?
Николай Буров: Она существует довольно давно, там даже кто-то отвечал на вопросы от моего имени. Причем написано было очень талантливо, с соблюдением моего слога и довольно корректно. Но я попросил своих администраторов возмутиться, ответы исчезли. Я не люблю виртуальное общение, меня тошнит от блогосферы. Более злобной и грязной дыры я не знаю, потому что там можно не представляться. И это скверно. Ворота дегтем в старину тоже мазали ночью.
Давайте вернемся к началу нашего разговора. Тройной юбилей будете праздновать?
Николай Буров: Юбилейная дата должна быть круглой, лучше всего "нулевой". Так что устраивать праздник мы не будем. А свое 60-летие я мечтаю спокойно пережить.
3 миллиона человек ежегодно будут посещать музей "Исаакиевский собор".
По плану директора музея Николая Бурова
В прошлом году мы вернули на место первый из колоколов Исаакия - на самом деле он третий по величине. Этот большой живой организм почти 80 лет жил без голоса, а ведь даже рыбы разговаривают! Теперь в планах вернуть все, кроме одного. Десять колоколов уже отлиты, и в августе будущего года мы их поднимем. Следующая мечта - 16-тонный благовест, а 30-тонный никогда не вернется, потому что это была техническая ошибка, сделанная еще во времена Монферрана.
Обязательно мы вернем голоса храму Воскресения Христова (Спасу на Крови). Для меня этот храм - какая-то особенная "игрушка", мой талисман, потому что мне самому много "досталось" от Александра Второго - это для меня живой человек, мучающийся и страдающий (Николай Буров сыграл его роль в фильме "Роман императора". - "РГ"). Недавно мы завершили возвращение Царских врат, которое длилось 20 лет, из них восемь лет - буквально физической работы. Эксперимент по использованию стеклянной палубы над удивительной красоты полом пока дает не те результаты: стекло очень быстро затирается и не дает того эффекта, к которому мы стремились.
В этом году мы откроем новый филиал. На небольшом пространстве ризницы храма Спас на Крови разместится Музей камня, где будут выставлены не только иконы из редких камней, но и более приземленные вещи: к примеру, мебель, наборные столешницы.