Поделиться
Будь наоборот, неизвестно, как сложилась бы дальнейшая история страны. Ведь огромную часть территории Тюменской области вместе с потрясающими залежами нефти и газа планировалось затопить, создав самое большое на планете рукотворное море. Ради супермощной ГЭС близ Салехарда.
Объективности ради скажу: борьба продолжалась до 70-х годов. Но именно в 1963-м чаша весов перевесилась - тогда инициаторы строительства гидроэлектростанции впервые оказались в меньшинстве, пусть и относительном. Козырные карты стали сыпаться из рук, хотя за спиной стоял сам Хрущев: он лично ратовал за реализацию проекта, внесенного в генеральную перспективу развития электроэнергетики, назвал его с трибуны съезда среди величайших строек коммунизма.
В противостояние, о котором простые граждане не подозревали, были вовлечены сотни человек, начиная с управленческой элиты страны. Члены президиума ЦК КПСС, Тюменский обком партии, руководители Госплана, ключевых министерств, совнархозов, большая группа академиков. Гидрологи, геологи, экологи, писатели… Поединок напоминал игру равных по силе шахматистов: предельно осторожный, изматывающий, с многоходовыми комбинациями. На кону были рычаги влияния на распределение миллиардных смет. Наконец судьба Западной Сибири, считавшейся никчемным заболоченным краем.
Проект родился еще при Сталине, в пору могущества института "Гидропроект", работавшего в связке с ОГПУ. В 1954 году 60 тысяч заключенных строили объекты электроэнергетики, рыли каналы. По выражению Сергея Залыгина, деятели "Гидропроекта" только-только вылезли из генеральских погон, которые навешивал на них Берия.
А что тогда представляла собой Тюменская область? Население северных национальных округов, где сегодня проживает два миллиона человек, немногим превышало сто тысяч. Вечная мерзлота, оттаивавшее на два-три месяца заболоченное пространство размером в три Украины. Олени, кочевники, рыбаки. В казне дыра на дыре. Ни дорог, ни, казалось, перспектив.
В более выгодном положении южнотюменский регион: пахотные земли, Транссиб, какая-никакая промышленность. Правда, та на скудном энергетическом пайке. Архивные документы свидетельствуют: поставка электричества заводам областного центра жестко лимитирована, часто станки запускают на полсмены. На окраинах Тюмени, грязного провинциального городка, темень. Как и в подавляющем большинстве деревень. Сельчан выручали списанные автомобильные, тракторные дизели да керосинки.
Обь, получается, течет почем зря. Другие крупнейшие реки России уже обуздали, перегородили плотинами, заставили вырабатывать киловатт-часы. На "сибирской Амазонке" задуман каскад из десяти ГЭС. Самая мощная из них - Нижне-Обская. Она даст свет и Сибири, и Уралу, и Казахстану. Поначалу тюменский обком партии восторженно поддержал идею: "…эта ГЭС необходима даже более, чем строящаяся Братская ГЭС на Ангаре".
Характеристики будущей станции поражали воображение. Мощность 7,5 миллиона киловатт. Для сравнения: к началу XXI века Тюменская энергосистема, региональный лидер по объему генерации, достигла планки в 10,5 миллиона. При отметке удержания воды гидроузлом (нормальный подпорный горизонт) - 42 метра - образовалось бы рукотворное море с зеркалом в 115-120 тысяч квадратных километров. Это полторы Челябинские области, три Московские, это Байкал в четырехкратном размере. В самой Тюменской области затопило бы одну десятую ее материковой территории. Сюда не входят земли, оказавшиеся под угрозой подтопления.
Дело оставалось "за малым" - не пускать Обь в Северный Ледовитый океан, перекрыв ей дорогу в устье, близ Салехарда, 12-километровой плотиной. Чтобы заполнить чашу сполна, надо было собрать три годовых стока обского бассейна! Практически море дошло бы до линии Тобольск-Тюмень. От Салехарда до Тюмени по прямой чуть более одной тысячи километров. На такое расстояние предусматривался заход вглубь материка, к таежным лесхозам, океанских судов для вывозки древесины на экспорт по Северному морскому пути.
Нет, это не чьи-то бредовые фантазии, это зафиксировано в постановлении экспертной госкомиссии Госплана по схеме использования Оби при строительстве ГЭС. Без иронии: с точки зрения инженерии, финансовой отдачи вполне реалистичный, окупаемый проект. Особенно на фоне ряда других проектов той эпохи - дерзких, да, мягко выражаясь, диковинных. Инженер Борисов предложил перекрыть Берингов пролив плотиной с последующей откачкой вод из Ледовитого океана в Тихий, дабы "заманить" Гольфстрим в акваторию Арктики: течение растопит ледовый панцирь, на Ямале зацветут вишневые сады. Ученый Шумилин для достижения схожего результата настаивал на переброске воды в противоположном направлении. Лауреат Госпремии Крылов, напротив, в идеале видел северные моря вечно замороженными - в качестве круглогодичной сухопутной дороги. Чтобы солнце не растопило ледовые поля, следовало, по мысли новатора, покрыть их илом.
Впрочем, зачем далеко заглядывать: в прошлом году на всероссийской научной конференции в Тюмени шла дискуссия о возможности переброски части стока северных рек в Среднюю Азию. Теме, которой политики-мелиораторы периодически возбуждают общество, свыше 70 лет. Между тем летом и осенью 2012-го Обь стала условно судоходной даже в низовьях - обмелела великая сибирская река.
Вернемся к ГЭС. Что уходило на дно? 30 тысяч домохозяйств. "Сущий пустяк - переселим". Оленьи пастбища, родовые угодья. "Аборигенам найдем другие места!". 12 миллионов гектаров сельхозугодий. "Из них пахотных земель - всего 34 тысячи. Восстановим". 175 миллионов кубических метров древесины. Большей частью деловой, ценной: ель, кедр, лиственница, строевая сосна. Невообразимый лесной массив - столько сейчас заготавливают за год во всей России. При наличии дорог. Что уж говорить про тогдашнюю непроходимую таежную глухомань, про примитивную технику. Однако и тут проектировщики, профильное министерство за словом в карман не полезли. В прессе появились завораживающие заметки о конструируемых инженерами, изобретателями чудных механизмах. Не откажу себе в удовольствии процитировать один из пропагандистских перлов:
"Для очистки дна будущего водоема предполагают широко использовать специально для того построенные гигантские машины - лесоуборочные комбайны. Пока они существуют только на бумаге, в чертежах, схемах… Но скоро такая машина выйдет в лес и, словно сказочный богатырь Илья Муромец, начнет косить направо-налево. Высокие деревья станут валиться, как подкошенные стебли травы… Смотришь, пока строится узел, от леса очистится вся зона затопления".
Да, могучий железный косарь поразил бы мир, пожалуй, не меньше Гагарина. Вряд ли сам "Гидропроект" верил в затею. В начале 60-х институт уповал уже на некий "плавучий лесной комбайн". То есть заготавливать древесину предполагалось на затопленных участках. А для добычи, брикетирования торфа "придумать другой плавучий агрегат". Ключевое слово - "придумать"! В смысле вообразить.
В таком же ракурсе - добывать с поверхности воды - проектировщики легко рассуждали об извлечении углеводородного сырья. Однако эта тема особая, гвоздевая, вернемся к ней чуть погодя.
Просматривая официальные документы, протоколы совещаний тех лет, изумился тому, что об экологических угрозах в них говорилось вскользь либо вообще ничего. Природу по привычке покоряли, мысль о мщении с ее стороны представлялась упадочнической.
- Последствия могли быть губительными для животного мира, ихтиофауны. Многократное и резкое сокращение популяций ценных пород рыб из-за нарушения миграционных путей, потери нерестовых мест, сверхинтенсивной промышленной эксплуатации водоема. За время освоения Западной Сибири произошли сотни тысяч аварий на нефтепроводах, промыслах. Представьте картину добычи в акватории, поблизости от нее. Жителям приморских районов Сибири, Урала появление ГЭС аукнулось бы неприятными климатическими изменениями - похолоданием, усилением арктических ветров, повышением влажности, сокращением длительности лета. Таежно-болотистую западносибирскую низменность называют легкими планеты, они влияют на формирование глобальных атмосферных процессов. Во что превратились бы эти легкие - вопрос риторический, - говорит кандидат биологических наук Виктор Стропалин.
Любопытно, что еще в начале 70-х к выводу о необратимых экологических изменениях пришли Кирилл Дьяконов и Алексей Ретеюм, удостоенные премии Ленинского комсомола за двухлетние полевые исследования. Северный Ледовитый океан как бы вторгнется на сотни километров вглубь материка, утверждали молодые ученые, искусственное море скует льдом на девять месяцев. Посему навигация без ледокола немыслима. Со дна будут всплывать, забивая фарватер, торфяные пласты. Разбитые волной в крошку, они осядут на дно, "убивая" бентос - грунтовую пищу рыб. В Обской же губе без притоков пресной воды пойдет процесс засоления.
Как в столь экстремальных условиях бурить разведочные и промысловые скважины, извлекать и транспортировать нефть - никто не знал, кроме специалистов "Гидропроекта". Они предлагали перенять опыт добычи в Каспийском море, использовать европейские шагающие буровые установки. Нефтяники возмущались: "Где незамерзающий Каспий и где - Карское море?!". Институт, лоббирующие проект высокопоставленные чиновники долго умаляли значение открытия первых залежей углеводородов, надеялись на пустые недра. В итоге большая нефть разрушила грандиозный замысел сибирского потопа. Бабушка же надвое сказала, достал бы Союз из-под воды большую нефть, а вместе с ней солидную валютную выручку, или компенсировал сырьевые потери за счет технологического разгона других отраслей. Распался бы еще раньше либо выжил до наших дней.
Составляя хронологию событий, аппаратных, административных поединков на высших и региональных этажах власти, публичных выпадов, дискуссий экспертов, можно понять, какой логикой руководствовались соперничающие стороны. Почему, к примеру, столица Ямала десятилетиями оставалась убогим деревянным поселением без канализации, нормальных дорог, приличного водопровода. Почему энергетики спешили затопить колоссальную по площади территорию, не дожидаясь результатов геологических изысканий.
1956 год. Координационное совещание трех филиалов АН СССР по изучению производительных сил Тюменской области: проекту "да". Вместе с тем: а не подумать ли о тепловой станции на буром угле?
1957. Салехардский вариант станции одобрен на совещании в обкоме партии. Геологи возражали, да не убедили.
1958. Никита Хрущев расширил полномочия министерства электростанций СССР, чтобы тому не препятствовали в строительстве объектов.
1959. Обком в докладной записке в Госплан, республиканский Совмин: "Строительство ГЭС считаем необходимым".
Вторая половина 50-х годов. Объем капитальных вложений в гидроэнергетику в совокупных отраслевых тратах снизился с 50 до 20 процентов. Четыре раза замораживается строительство Красноярской ГЭС - "слишком дорогая". В семилетнем плане (59-65 годы) акцент сделан на сооружении тепловых электростанций. Попытки "Гидропроекта" включить Нижне-Обскую сначала в шестилетний, а затем в семилетний план терпят крах.
1960-1961 годы. Открыты первые нефтяные месторождения - Шаимское, Усть-Балыкское, Мегионское. Получена первая промышленная нефть.
1960. Министерство строительства электростанций в обход Госплана добилось включения проекта как приоритетного в генеральную перспективу развития народного хозяйства до 1980 года. Закладка плотины намечалась на 1969 год, заполнение водохранилища на 1973-й.
1961. Смена первого секретаря обкома. С Якутска в Тюмень прилетел Борис Щербина, отличившийся в роли куратора строительства Якутской ГЭС (завершил карьеру в годы перестройки на посту зампреда Совета Министров СССР). Неожиданно для ЦК назначенец переходит в коалицию противников "Гидропроекта" и делает твердую ставку на нефть. Заседание коллегии Мингеологии: похоже, на востоке страны уникальная нефтегазовая провинция. Госэкономсовет СССР предложил форсировать строительство ГЭС, завершив его в 1969-м.
1962. Комиссия Госплана прибыла в Тюменскую область, чтобы на месте изучить ситуацию, осмотреть территорию затопления.
Вице-президент Академии наук РФ Лаврентьев: затопление чрезвычайно осложнит транспортные условия в низовьях Оби. Появление пресноводного моря с такой большой площадью зеркала изменит здешний климат.
Министр строительства электростанций назначен зампредом Совмина и председателем Госстроя. Вместе с ним сторонники ГЭС пошли в атаку. Спустя полгода "Гидропроект" получил уверенную поддержку ряда ведущих НИИ, группы чиновников геологического главка РСФСР. Госстрой застопорил проект постановления правительства о начале освоения залежей углеводородов, требуя вести строительство не ниже отметки 37 метров. Между тем в Среднем Приобье уровень поймы не превышает 33 метров.
В "Литературной газете", формально неподконтрольном властям издании Союза писателей, позицию оппонентов строительства ГЭС ярко выразил гидролог, журналист и прозаик Сергей Залыгин. Следующая его публикация вышла как раз в день заседания комиссии Госплана, и не случайно. Тюменские геологи скупили в московских киосках газету, разложили накануне решающей встречи на спинках стульев зала заседаний. Залыгин узнал о "тайных" союзниках спустя 15 лет из уст 1 секретаря обкома КПСС Геннадия Богомякова, инженера-гидрогеолога, в бывшем директора филиала геологического НИИ.
1963. 26 января Госплан собирает экспертную комиссию, чтобы определиться с судьбой проектного задания для строительства ГЭС. Богомяков вспоминает: "Положительное заключение подписали четыре академика и сорок докторов наук. Но из шестнадцати ораторов только двое признали проект безупречным. Остальные сказали: в таком виде не годится. Психологическая победа была на нашей стороне". Комиссия согласилась с тем, что проектировщик "очень примитивно представляет себе эксплуатацию месторождений со дна водохранилища в суровом ледяном краю". И резюмировала: "Нет достаточных оснований для решения вопроса о строительстве". Работа над проектом приостановлена.
Создан госкомитет химической и нефтедобывающей промышленности. Выходит постановление Совмина по усилению геологоразведочных работ в Западной Сибири.
Постановление Совмина: приступаем к пробной эксплуатации месторождений, через год довести добычу до 100 тысяч тонн, к концу десятилетия - до 10 миллионов. Проектировать автомобильную и железную дороги Тюмень - Тобольск - Сургут. Но стройплощадки городов и предприятий, тракты располагать не ниже 30-метровой отметки, чтобы не утонули в будущем море. В Салехарде - двухэтажном барачном городе - строительство капитальных зданий заморожено до неопределенного времени. Старый город "должен" уйти под воду. Площадка для закладки нового определена.
В октябре по настоянию Тюменского обкома председатель Госплана Петр Ломако собирает министров на совет по поводу салехардской плотины. Тюменцы оглашают веские аргументы: приблизительная величина потерь - до 9 миллиардов рублей, тогда как ГЭС обойдется в полтора. "Правда, расчетов этих вы не найдете ни в одном НИИ - они сделаны в гостинице за один вечер, мною, - признается Геннадий Богомяков. - Методика расчетов остается на совести автора. Совесть не мучает - мы оказались правы".
1964. Бюро Тюменского обкома: довести добычу нефти в 1970-м до 23-25 миллионов тонн.
1965. Из справки научного сотрудника центральной лаборатории охраны природы при Минсельхозе Прокофьева. "В зону подтопления попадает группа нефтяных залежей. Их прогнозные запасы таковы, что для выработки электроэнергии, эквивалентной объемам этой нефти, Нижне-Обской ГЭС потребуется 500 лет. Стоимость общих потерь от затопления около 8 миллиардов рублей, а "Гидропроект" оценил всего в 130 миллионов".
1968. Начало строительства на правом берегу Оби мощной ГРЭС - Сургутской. Топливом для нее послужит попутный газ.
2004. Экс-глава Госплана Байбаков: "Подумать только! Чем бы мы были без Тюмени! И чем была бы Тюмень, осуществись этот проект!"