Алексей Букалов: Венеция - единственный в мире город пешеходов

Венеция

Однажды в одной венецианской антикварной лавке я увидел картину и остолбенел. Она называлась почти по Томасу Манну - "Смерть Венеции". Пространство холста было заполнено бушующей водой, над поверхностью которой возвышались останки разрушенного моста Риальто. Над мостом болталась мокрая тряпка, которая была когда-то афишей какой-то художественной выставки. Это вечный кошмар, который преследует один из самых красивых городов на Земле и один из символов Италии. Венеция медленно и неуклонно погружается в море. И дорогостоящие дамбы, сооруженные, чтобы защитить город от наводнений, увы, пока не могут остановить этот процесс.

В этом городе побывали, кажется, все знаменитости - от Эразма Роттердамского, Петрарки и Данте до Наполеона, Хемингуэя и Бродского. Кстати, Наполеону принадлежит заслуга преобразования площади Сан-Марко. Самым знаменитым салоном Европы сделал ее именно он. Но славится Венеция не только знаменитостями, бывшими здесь. Этот город подарил миру зеркала, лотереи, карантины, регаты, казино, сборочный конвейер, патентную систему, туфли на платформе...

Это очень таинственный и загадочный город. Поскольку в Венеции нет автомобилей - это единственный в мире город пешеходов. Здесь, в этих узеньких калле всегда раздаются шаги за спиной. Но главное, что в этом городе ты отлично слышишь себя самого, ничто не мешает тебе понять, что происходит с тобой на самом деле.

Здесь, на острове Сан-Микеле по сей день покоятся наши великие соотечественники - Игорь Стравинский, Сергей Дягилев, Иосиф Бродский. Недавно к ним присоединился и Петр Вайль.

Бездомные

Сочельник, поздний вечер. В центре Москвы, в одном тихом переулке за Курским вокзалом вдруг раздался женский голос.

"С Рождеством Христовым!" - выговаривая слова с трудом, закричала беззубая женщина лет сорока, махая над головой букетом окоченевших гвоздик.

В шерстяном, изношенном, грязноватом пальто, слишком длинном и надетом нараспашку, оно ей явно не по размеру, обутая в нечто меховое, напоминающее унты, она волочила ноги через дорогу.

За ней хвостом безропотно шла небольшая, пестрая компания.

Пятнадцать-двадцать уставших лиц, покрасневших и припухших от мороза, а может, от лишнего выпитого за день, тянулись гуськом к припаркованному открытому автобусу.

В тот праздничный вечер, как в каждый зимний вечер, дежурная бригада православной службы "Милосердие" готовила автобус "Милосердие" к приему столичных бомжей. Бомж, как мне объяснили - слово, превращенное из аббревиатуры - "без определенного места жительства". Иначе говоря, бездомный. В моей Италии такие тоже есть. Но они не так заметны, как в России, а потом, быть бездомным зимой в России - это не просто печально, это опасно для жизни.

За ночь автобус объезжает все московские вокзалы в поиске их несчастных товарищей по судьбе, нуждающихся в помощи, в автобусе бездомные могут согреться и поспать до утра, при одном условии. Они должны спокойно сидеть, не выпивать и матом не ругаться.

Я тихо сидела в уголочке автобуса и смотрела на эту совсем для меня непривычную картину, как вдруг одна женщина подошла ко мне и начала рассказывать о себе на чистом английском.

Родом из Украины, училась в английской спецшколе, в Европе побывала, в Англии три раза. Как только, буквально ошеломленная от ее знания языка, я стала ее расспрашивать о том, почему и как она на улице оказалась, а ведь могла бы успешно преподавать... она опустила глаза, замолчала и отошла в сторону.

Рождество, наконец, наступило, все гости автобуса, без исключения, погрузились в целительный сон, а дежурные службы "Милосердие" с вокзала на вокзал, неустанно до самого утра, прочесали переходы и закутки, где привычно укрываются бездомные.

Оказалась та ночь удивительно счастливой: никто из бродяг, попавшихся навстречу, в срочной помощи не нуждался и экстренных вызовов в службу не было.