Эксперт: "Талибан" - это послушное орудие в руках пакистанских спецслужб

Кто же они, эти полумифические талибы? Отчего, чем больше становился иностранный военный контингент, тем многочисленнее делалась эта черная рать? Из каких источников питает она свои силы? Я задал эти вопросы своему давнему товарищу по афганским командировкам политологу Василию Кравцову. Когда-то, в бытность офицером КГБ, он немало времени провел в пуштунских районах Афганистана, как раз там, где гнездятся опорные базы талибана. И сегодня он внимательно следит за ситуацией, являясь независимым экспертом по этому региону.

- Таинственный и непобедимый "Талибан" в представлении обывателя превратился в некий пропагандистский штамп или даже миф наподобие "Аль-Каиды", - считает Василий Кравцов. - В почти потустороннее зло, которое невозможно одолеть. На самом же деле талибы это разнородное и многогранное повстанческое движение, не имеющее ни единой структуры, ни единого управления.

Я бы выделил в нем несколько категорий.

Первая - так называемая Шура (Совет) Кветты, которой якобы руководит тот самый мулла Омар, бывший главным талибом еще до американского вторжения. Его отряды действуют в основном на юге Афганистана и доставляют больше всего неприятностей американцам и британцам. По моему глубокому убеждению, эти отряды напрямую управляются пакистанской военной разведкой ISI.

Вторая связана с именем Джелалуддина Хаккани - этот полевой командир хорошо знаком нам, поскольку был одним из заметных противников Кабула еще в пору советского военного присутствия. Выходец из радикальной организации "Братья-мусульмане", он начал сражаться за "чистоту ислама" еще во времена короля Захир-шаха, то есть более 40 лет назад. Его воинство представляет собой исключительно террористическую организацию, также тесно связанную с пакистанскими спецслужбами. Зона действия - районы, населенные в основном пуштунскими племенами и расположенные к юго-востоку от Кабула.

Третью возглавляет тоже хорошо известный нам по старым временам исламский радикал крайне правого толка и откровенный варвар Гульбеддин Хекматияр, игравший, возможно, самую заметную роль в противостоянии советским войскам в 80-е годы. Безусловно, сильный и властный человек, искусно лавировавший в те годы между пакистанцами и западными "спонсорами" джихада и благодаря этому получавший самые крупные дивиденды, и сегодня сохранил свое влияние, военную структуру своей "Исламской партии", а также, судя по всему, еще больше упрочил связи с ISI. Гульбеддиновцы отличаются особой жестокостью и действуют в самых разных частях страны.

Четвертая - так называемая Пешаварская Шура, которая в основном присутствует на востоке Афганистана.

И, наконец, в пятую категорию входят местные повстанческие отряды. Пользуясь вакуумом власти, они бесчинствуют в отдельных уездах и волостях, занимаются поборами, захватывают земли, устанавливают свои порядки и законы. Пожалуй, это самая многочисленная категория талибов.

Хочу подчеркнуть, что все они отличаются крайне консервативным представлением о будущем государственном устройстве Афганистана, а также прямой или косвенной зависимостью от пакистанской разведки.

- Но вот это последнее обстоятельство и является особенно интригующим. С одной стороны, Пакистан на протяжении всех последних десятилетий - стратегический партнер США, ежегодно получающий из американской казны миллиарды долларов безвозмездной помощи. Вашингтон легко смирился с наличием у Исламабада ядерного оружия (возможно, даже способствовал его появлению). А с другой - судя по вашим словам, Пакистан щедро финансирует злейших врагов американцев в лице талибов, руководит их действиями, всячески поддерживает... Где же логика?

- Не надо искать логику там, где сходятся долгосрочные интересы крупных международных игроков. Пакистан уже очень давно ведет свою игру, цель которой всячески дестабилизировать обстановку у северных соседей, максимально ослабить их, и талибы для этого подходят как нельзя лучше. Исламабад не теряет надежды присоединить к себе если не всю территорию Афганистана, то хотя бы ту ее часть, где проживает преимущественно пуштунское население, а это примерно половина страны.

Вот почему именно руководство ISI еще в середине 1970-х годов спровоцировало вооруженные мятежи в целом ряде афганских провинций, а когда они были подавлены, то приютило у себя их главарей - будущих вождей джихада Хекматияра, Хаккани, Масуда и других.

Когда в 1992 году моджахеды объединенными усилиями захватили Кабул и свергли правительство Наджибуллы, то именно Хекматияру был предложен второй по значимости пост - главы правительства. Но его хозяева из пакистанской разведки хотели большего, победа в джихаде, по их разумению, должна была означать полный распад государства. А посему Хекматияр опять ушел в горы, а в недрах спецслужбы очень скоро родилась черная сила под названием "Талибан".

- Но не допускаете ли вы, что власти Исламабада просто не в состоянии контролировать то, что творится в так называемой "зоне свободных племен", отсюда и вытекают все проблемы?

- Я как раз уверен в обратном - в том, что пакистанский режим вполне способен полностью контролировать ситуацию. И то, что происходит в зоне племен, это часть долгосрочной стратегии. Этот регион давно превращен в плацдарм для разного рода террористов. Формально поддерживая американо-натовскую операцию в Афганистане, Пакистан на самом деле за спиной делает все для того, чтобы эта операция провалилась, чтобы союзники по коалиции потерпели сокрушительное поражение. А победу при этом будут праздновать в Исламабаде.

По сути дела Афганистан оказался жертвой и заложником этой новой геополитической игры.

Расклад выглядит очень запутанным. Китай явно сблизился с Пакистаном и сейчас имеет с ним много общих интересов в различных сферах - военной, экономической, торговой. Кабул заключает договор о стратегическом партнерстве с Индией, хотя еще в прошлом году президент Карзай заявлял: "Если между Пакистаном и Америкой начнется война, то мы примем сторону Пакистана". Соединенные Штаты должны балансировать между различными интересами, преследуя при этом свой собственный интерес и не забывая о том, что в перспективе Китай маячит как главная угроза их монополии на мировое господство.

- Есть ли вероятность того, что Карзаю удастся найти общий язык с талибами? Ведь мы с вами помним о том, что во второй половине 1980-х афганский лидер Наджибулла довольно успешно продвигался в сторону договора о коалиционном правительстве, о компромиссе с вооруженной оппозицией.

- Иллюзии по этому поводу возникают довольно часто. В прессе появляются сообщения, что переговоры - тайные и явные - ведутся то в Катаре, то в Кабуле. Но все это несерьезно. С кем договариваться? У теперешних врагов режима нет ни общего руководства, нет даже зыбких контуров какого-то альянса. Мулла Омар? А существует ли он вообще, как существовал ли на самом деле бен Ладен? Никто этого в точности сказать не может. Тогда о каких переговорах речь?

- Что же будет?

- В Кабуле среди элит заметны признаки самой настоящей истерии. Просвещенная молодежь тоже сидит на чемоданах, не исключена новая мощная волна эмиграции в том случае, если после вывода войск мятежники опять развернут широкое наступление на всех фронтах. Однако подавляющая часть афганцев стоически готова принять новые испытания. Режим Карзая разочаровал буквально все слои населения, показав свою полную неспособность вести государственные дела. Поэтому, скорее всего, найдется мало желающих грудью вставать на его защиту. Афганцы рассуждают примерно так: что будет, то и будет, мы и не такое переживали.

Возможно, по мере вывода иностранных войск военная активность повстанцев какое-то время пойдет на убыль. Они станут выжидать - чем закончатся назначенные на 2014 год президентские выборы. Карзай уходит, а другого ставленника у американцев сейчас нет. Кстати, это еще одно свидетельство полного краха их афганской авантюры.