Поделиться
Эта шокирующая история развивалась сначала в жанре мелодрамы, а потом детектива и трагедии. С Николаем Олеся познакомилась в неполные 17 лет. Она тогда училась в школе, а на каникулах подрабатывала в продуктовом киоске, хозяин которого (по крайней мере, девушка считала, что торговая точка принадлежит ему) начал за ней ухаживать. Дарил цветы, делал подарки, говорил комплименты, в общем, всячески старался ей понравиться, что в итоге и вышло.
Узнав о вспыхнувшем романе, Татьяна, мама Олеси, была в шоке: "Он же мой ровесник, попользуется тобой и бросит", - уговаривала она дочь. Но та и слушать не хотела, уверяя мать, что они "любят друг друга и скоро поженятся".
Но вместо обещанного венца получился ребенок. Беременная Олеся вынуждена была перейти на домашнее обучение и оставить спорт (девушка занималась в секции фехтования, участвовала в краевых и всероссийских соревнованиях), а тут еще Николай перестал отвечать на телефонные звонки. Лишь изредка удостаивал будущую маму своими визитами, а потом опять на долгое время отключал мобильник.
- Постоянно ссылался на свою занятость, - вспоминает девушка. - Говорил, что у него несколько работ, в том числе, "секретная", возил в машине форму сотрудника полиции. Чем конкретно Николай занимался, я не знаю, однако он хвастался своими связями в правоохранительных органах. Узнав о беременности Олеси, обрадовался и заверил: распишемся, как только малыш родится. Кольцо обручальное подарил, я его потом выбросила.
Олеся нервничала и постоянно плакала. Из-за пережитых волнений девочка родилась до срока и с массой болячек. На 12-й день их выписали домой. Николай к этому времени сумел обзавестись генетической экспертизой, подтверждающей его отцовство, и оформить новорожденную Любочку на свою фамилию. Мамой в свидетельстве о рождении значилась Олеся Макина, однако все документы после возвращения из ЗАГСа, в том числе ее паспорт, неожиданно исчезли.
Из роддома отец привез молодую маму с ребенком к ней домой, но в квартиру даже не поднялся. Похоже, у него было много других забот, связанных, как теперь выясняется, с лишением Олеси прав на дочку.
И тут трехнедельный ребенок попадает в больницу с обострением врожденной пневмонии. Произошло это через десять дней после выписки из роддома. Из-за отсутствия мест маму вместе с дочкой в больницу не положили. Олеся дежурила возле палаты, передавала сцеженное молоко, памперсы и ставила в церкви свечки за здоровье Любочки.
13 сентября она должна была забрать ее домой, но когда к назначенному часу приехала в больницу, узнала, что ребенка уже отдали отцу. Сразу начала звонить ему: безрезультатно. На следующий день обратилась в правоохранительные органы по факту пропажи дочери: эффект тот же…
Помогла подружка, разместившая рассказ о ситуации, в которую попала Мака (так ее называют друзья) на одном из городских интернет-сайтов. На призыв о помощи откликнулись многие, в том числе профессиональные юристы. По их совету Олеся обратилась в управление по вопросам семьи и детства администрации города Краснодара. Но там их ждал сюрприз: оказывается, здесь уже дали добро… на лишение ее родительских прав. И Олеся узнала, что гражданское дело ушло в суд.
- Когда в Первомайском районном суде прочитала материалы этого дела, то просто разрыдалась, - говорит она.- С подачи Дышканта я была представлена алкоголичкой и наркоманкой. Причем все эти якобы достоверные данные были завизированы и скреплены печатями.
Как выяснилось, все это собиралось, пока Любочка находилась в больнице, куда попала 16 августа. Спустя четыре дня участковый уполномоченный Центрального округа УМВД России по Краснодару лейтенант полиции Булат Магомедибиров (как значится из составленной им характеристики Олеси) так описывает Макину:
"Склонна к употреблению наркотических средств, спиртных напитков, нарушает общественный порядок, в связи с чем неоднократно доставлялась в отделение полиции. Состоит на профилактических учетах в ОВД, на путь исправления не встала, уклоняется от проведения профилактических бесед. По характеру скрытная и лживая. Поддерживает отношения с ранее судимыми лицами, ведущими антиобщественный образ жизни. Не скрывает отрицательного отношения к представителям государственной власти…"
Бумага, между прочим, была заверена личной печатью участкового и его автографом. А инспектор ОПДН отдела полиции Олеся Савенко, "обследовав" жилищно-бытовые условия, пришла к выводу (это также следует из ее характеристики), что они "неблагоприятно влияют на воспитание несовершеннолетней Дышкант Л. Н". Ее непосредственная начальница, подполковник полиции Элина Леонова, расписала подробности в таких вот красках:
"Проведенной проверкой было установлено, что мать систематически употребляет спиртные напитки, находясь в состоянии алкогольного опьянения, ведет аморальный образ жизни. В квартире, где она проживает с малолетней дочерью, грязно, вещи разбросаны; накурено, пыльно и имеется неприятный запах…"
Окончательный же "диагноз" поставила начальник городского управления по вопросам семьи и детства Наталья Некрасова, дав суду заключение о целесообразности лишения родительских прав О. А. Макиной, "в связи с тем, что она самоустранилась от выполнения родительских обязанностей по воспитанию и содержанию дочери".
Настоящая картина вскрылась лишь в ходе судебного заседания, куда были вызваны чиновники и правоохранители, подготовившие все эти документы.
Оказалось, что Олесю Макину никто из них раньше… даже в глаза не видел, в квартире ее мамы никогда не был, а официальные бумаги подписали, доверившись участковому, якобы проводившему проверку.
Лейтенант Магомедибиров в Краснодар прибыл из Махачкалы и по-русски говорит с сильным акцентом: "Я действительно Макину раньше не знал, - признался он на суде. - Но и так все ясно. У нас в Дагестане, если девушка без мужа рожает, ее никто приличной не назовет. И чем, скажите, плохо, когда отец хочет воспитывать своего кровного ребенка?"
Чем так приглянулся ему Николай Дышкант, участковый не сообщил. Кто же мог подумать, что у Олеси найдется столько добровольных защитников?
- Об этой истории узнал из интернета, откликнувшись на призыв помочь юной маме вернуть ее грудного ребенка, - рассказывает юрист Алексей Аванесян. - Познакомился с Олесей, ее братом, мамой и отчимом. Они вчетвером живут в трехкомнатной квартире. Обстановка в ней вполне приличная: без особой роскоши, но все прибрано и аккуратно. Мама работает в детском саду, старший брат - автослесарь, отчим - военнослужащий. По словам родных, они пытались убедить Олесю порвать с Николаем, однако та их не послушалась. Информацию о беременности восприняли, понятно, без восторга, но избавляться от ребенка никто не советовал, пообещав помощь в его воспитании.
Алексей долгое время работал в одной из силовых структур, как и его помощник Кондрат Горишний, поэтому, вместе взявшись за дело, они попытались первым делом выяснить, как должностные лица могли завизировать откровенную "липу".
- Для меня это до сих пор загадка, - признается Алексей. - Ведь на суде все они отказались от своих слов, представив прямо противоположные заключения.
Но особенно всех участников процесса шокировала представленная на суде добровольными защитниками Макиной информация о некоторых деталях биографии самого Николая Дышканта.
- Он отбывал различные сроки наказания за изнасилование, хулиганство, разбой, кражу и мошенничество, - поясняет Алексей Аванесян. - После того как суду были представлены копии приговоров (кстати, жертвами его деяний становились, как правило, молодые девушки), Дышканту пришлось признать свое криминальное прошлое. Как он заявил, "это были ошибки молодости", запамятовав, наверное, что последний раз был судим за мошенничество в 32 года. Уверял, что теперь он "добропорядочный гражданин, намеренный приложить максимум усилий для достойного воспитания дочери".
По словам Николая, жениться на Олесе никогда не собирался, "поскольку любит другую женщину".
- Мы вместе уже 12 лет, - рассказывал он суду. - Живем хорошо, только детишек нет из-за проблем со здоровьем супруги. После появления Любочки пошли в ЗАГС и оформили отношения. Жена к ней относится так, будто сама родила.
Супруга Дышканта занимается предпринимательством, владеет несколькими торговыми точками.
На последнем заседании суда Дышкант поменял свои исковые требования. Поняв, что ему явно не удастся лишить мать прав на ребенка, стал настаивать на том, что "с ним дочери будет лучше". Представил свидетельство о заключении брака, справку о доходах семьи. Сказал, что Любочку очень любит и никому ее отдавать не собирается. А родной маме для общения с малышкой "готов выделить два часа: с 16 до 18 по воскресеньям".
Олеся заявила встречный иск, попросив суд определить место жительства дочери вместе с ней. Представитель Уполномоченного по правам ребенка в Краснодарском крае, участвовавший в процессе в качестве третьей стороны, а также представитель городского управления по вопросам семьи и детства (здесь в ходе процесса кардинально пересмотрели свою первоначальную позицию), ходатайство ответчицы поддержали.
Когда судья ушел в совещательную комнату, Дышкант не стал дожидаться оглашения вердикта, а куда-то ушел. Можно только догадываться по какой причине, но с этого момента никто ни его самого, ни малышку Любочку не видел...
Лишь после вмешательства Уполномоченного по правам ребенка отреагировала прокуратора, направив представление на имя мэра Краснодара Владимира Евланова. Надзорное ведомство потребовало привлечь к ответственности чиновников муниципалитета, представивших суду недостоверные сведения. Реакция на поданное прокурорское представление пока не известна.
Тем временем
Краснодарские следователи проводят проверку поступивших к ним "заявлений о совершенных преступлениях - клевете, фальсификации доказательств, злоупотреблении должностными полномочиями и халатности". В них Олеся Макина просит привлечь к уголовной ответственности Николая Дышканта, а также городских чиновников и сотрудников полиции, заверивших печатями и своими подписями представленные в суд документы.