Поступок доцента кафедры философии, социологии и психологии Вятского госуниверситета Михаила Долгушина, возможно, войдет в учебники не только криминалистики, но и психологии. И, не исключено, будет изучаться его бывшими коллегами по работе, которые до сих пор не могут поверить в произошедшее. Тем более Михаил по работе зарекомендовал себя только положительно, всегда был спокойным и уравновешенным, и вдруг такое...
31 января этого года он, как обычно, уехал утром на работу в университет, где преподавал философию, а около половины двенадцатого уехал домой на обед в свою квартиру на улицу Сурикова, где пробыл, как потом выяснилось, несколько больше обычного и даже опоздал на лекции. После чего вернулся обратно в университет, спокойно провел занятия со студентами, а около 16 часов, придя домой, нашел своего 88-летнего деда, который жил в своей квартире в соседнем подъезде, мертвым. Дверь в квартиру была открыта.
Он тут же позвонил в полицию, приехавшая оперативно-следственная группа следственного управления обнаружила в квартире труп пожилого человека, скончавшегося, предположительно, от удушения.
По данному факту было заведено уголовное дело. В течение двух недель следствие отрабатывало несколько версий, в том числе ограбление, поскольку из квартиры исчезло 20 тысяч рублей. Но затем подозрение вызвал "затянувшийся" обед внука. Взятые с его перчаток, оставленных в машине, на которой он ездил на обед, следы эпителия и кровь, показали, что они принадлежат его деду. А опрос свидетелей показал странное совпадение времени "обеда" и смерти пострадавшего.
Дальнейшее расследование установило, что пожилого мужчину никто не грабил. Человеком, который "помог" мужчине отправиться на тот свет, был... родной внук. Причем, сделал это Михаил Долгушин, по его словам, "из сострадания".
Как объяснил следователям Долгушин, его 88-летний дед сильно мучился от болей, вызванных тяжелым онкологическим заболеванием. И в последнее время он часто говорил о нежелании жить. 30 декабря дед, по словам Михаила, обратился к нему с просьбой, чтобы тот помог оборвать его мучения. И, в конце концов, внук не выдержал и сомкнул руки на шее деда "из-за огромной любви" к нему и желания избавить его от мук.
Как говорит старший следователь первого отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Кировской области Георгий Малых, версия "эвтаназии" поначалу не была единственной. Дело в том, что отдельную квартиру деду купили недавно на "президентские" деньги, выделенные, как ветерану войны. На него же она и была оформлена. А Михаил после развода с женой жил с матерью в соседнем подъезде в двухкомнатной квартире. И у следствия возник закономерный вопрос - не в жилплощади ли дело?
Но, как выяснилось, в составленном завещании квартира "отписывалась" матери Михаила. Поэтому корыстный интерес отпадал сам собой. И версия убийства "из сострадания", выдвинутая Долгушиным, стала главной. Тем более, как говорят родственники, у Михаила и деда на самом деле были самые теплые отношения, он ухаживал за дедом, по-настоящему любил его, а дед действительно мучался.
Хотя под тяжестью улик Михаил сразу сознался в убийстве и потом активно сотрудничал со следствием, тем не менее, он продолжал стоять на своем - он убил деда из сострадания. Что вызвало естественные вопросы следователей о его психическом здоровье. Но эксперты из государственного научного центра социальной и судебной психиатрии института имени Сербского подтвердили, что Долгушин полностью вменяем.
Из-за многочисленных экспертиз следствие затянулось почти на год. И теперь окончательную точку в этом непростом деле должен поставить суд. Санкция части 1 статьи 105 УК РФ (убийство без отягчающих обстоятельств) предусматривает до 15 лет лишения свободы. Но, не исключено, суд может учесть смягчающие обстоятельства. В частности, наличие у него несовершеннолетнего ребенка и положительные характеристики с места работы. Ну и, конечно, убийство "по мотиву сострадания".
Хотя у следователей до сих пор есть в этом сомнения - уж слишком хорошо продумано и спланировано было преступление. Как показывает практика, чаще всего такие поступки совершаются "в порыве". Даже если действительно делаются из сострадания.