Поделиться
Самое распространенное определение музыки эстонца Арво Пярта - new simplicity, "новая простота". Этот термин был в свое время придуман западными музыковедами и, даже при известной условности подобных клише, относительно Пярта трудно дать определение лучше уже имеющегося. Оркестровые и хоровые опусы композитора имеют в своей основе что-то средневековое - они очень аскетичны, построены на сочетании простейших выразительных средств и полны небесной гармонии; пожалуй, ни у кого из современников застывшая на несколько тактов нота не звучит столь красиво, как у Пярта.
Оратория "Плач Адама" основана на письмах старца Силуана, подвизавшегося в Свято-Пантелеймоновом монастыре на Афоне. На мировоззрение крещеного в православие Пярта сильно повлияло общение с учеником Силуана архимандритом Софронием. Кстати, отвечая в свое время на вопрос о национальной принадлежности, композитор ответил словами Стравинского: "Язык моих молитв - это русский язык".
Впервые "Плач Адама" прозвучал два года назад под сводами церкви Св. Ирины в Стамбуле. Через несколько месяцев на немецкой премьере оратории Пярт сказал: "Имя Адама - собирательное, оно подразумевает как все человечество, так и отдельного индивидуума всех эпох и известных ныне вероисповеданий. Можно сказать, что мы все несем в себе наследие страдающего Адама, предвидевшего человеческую трагедию и лично претерпевшего боль и глубокое отчаяние о потере земного рая".
Одна лишь эта цитата способна навести на мысль - жить в одну эпоху с Арво Пяртом не менее захватывающе, чем быть современником Баха и Серафима Саровского одновременно. А если вспомнить об остальных шедеврах композитора, то перед нами встает образ атланта, держащего на своих плечах своды музыки. Пропустить московскую премьеру его важнейшего произведения последних лет не то чтобы непростительно - просто невозможно.