Поделиться
- В последние десятилетия в Москве чуть не вокруг любой новостройки возникали дискуссии. Нередко было очевидно, что эти объекты нарушают историческую застройку города, и все-таки они возводились. Кто, по-вашему, виноват в этом? А главное, что нужно сделать, чтобы это больше не повторялось?
| |
| Видео: Михаил Синицын |
Сергей Кузнецов: В Москве действительно появилось много зданий, у которых не те объемы, а главное - не те функции, которые нужны москвичам. Объяснение этому чаще всего звучало одно: у Лужкова плохой вкус. Но не он же сам рисовал эти дома! Я считаю, что это ответственность архитекторов, которые держали в своих руках карандаш. Надеяться на зодчих, которым за 50 и которые имеют школу советской архитектуры, многое потерявшую во времена Хрущева, не приходится. Не зря же нас в градостроительстве обошли многие - Китай, США, Япония. Значит, главный вопрос сегодня - привлечь как больше молодых, талантливых и высококвалифицированных архитекторов. Создать для них условия, десятки творческих мастерских, чтобы те из них, которые учатся за границей, там не остались, а вернулись домой. Словом, сделать все для того, чтобы все российские города стали шедеврами.
- Вы говорили, что готовы привлекать и зарубежных архитекторов...
Сергей Кузнецов: И российских, и зарубежных. Но только не через открытые конкурсы, из них ничего не получается. Открытой может быть заявка на участие в конкурсе. А далее надо пройти квалификационный отбор. Это под силу, как правило, только узкому кругу самых лучших. Таким путем мы и пойдем по всем знаковым площадкам Москвы.
- Конкурс с участием зодчих всего мира по разработке проекта концепции Большой Москвы прошел и его итоги подведены. Польза для города от него будет?
Сергей Кузнецов: Сейчас суммируются наработки, сделанные в ходе этой работы. Все хорошие идеи будут реализованы в новом Генплане развития Москвы до 2025 года, над которым мы сейчас работаем. Как это сделать - тоже вопрос. Можно ограничиться набором чертежей, написать техзадание и вставить все это в существующий Генплан. Я считаю, нужен иной подход: создать стратегический мастер-план и развернутое техзадание. Для этого стоит еще раз продумать идеологию развития Большой Москвы, обкатать ее не только на архитекторах, но и на экономистах, социологах, транспортниках... Словом, на всех, кто реально причастен к формированию города.
- До конца года техзадание будет утверждено?
Сергей Кузнецов: Думаю, что да. А сам Генплан принят в 2014 году.
- Чего, по-вашему, не хватает москвичам для комфортности проживания?
Сергей Кузнецов: Для меня город, комфортный для жизни, это тот, где доступны все сервисы, которыми ты пользуешься в течение суточного и вообще жизненного цикла. Удобное место работы, культурная и рекреационная среда, где можно проводить время, погулять с друзьями, с семьей. Пока Москва проигрывает в этом отношении многим городам. Но шаги, сделанные правительством Москвы за последние два года, безусловно, крайне позитивны. Ремонт домов и подъездов, благоустройство дворов... Крупным успешным проектом стал Парк Горького. Именно такие знаковые объекты формируют общее эмоциональное состояние и качество городской среды. Примером тому можно считать парк Хай-Лайн в Нью-Йорке, обустроенный в Манхэттене на месте бывшей железной дороги. Он один реанимировал жизнь целого депрессивного района, ставшего одним из самых престижных в городе и выведшим Нью-Йорк на новый виток культурного развития. Если нам удастся реализовать с таким же успехом парк в Зарядье, то в Китай-городе тоже возникнет проект планетарного масштаба.
Сегодня имидж и престижность городов поднимаются как раз за счет очень качественных общественных пространств. И это могут быть не только парки, но целые кварталы, в которых для человека есть все: место работы, проживания, развлечений. Но надо понимать и силу инерции в развитии такого мегаполиса как Москва. Это как корабль, у которого двигатели уже выключили, а он все еще плывет в заданном направлении. И нужно набраться сил и терпения, чтобы сменить курс.
- А когда появится проект парка "Зарядье"?
Сергей Кузнецов: Надеюсь, его концепция будет выработана в будущем году. Для того чтобы проект получился достойным, нам к ее разработке наряду с лучшими российскими архитекторами необходимо привлечь серьезных международных специалистов, имеющих опыт реализации подобных масштабных и ответственных проектов. Это потребует нескольких месяцев.
- Вы коренной москвич. У вас есть любимое место в городе?
Сергей Кузнецов: Я вырос в районе Рязанского проспекта и мне там все очень нравилось. Потом не раз переезжал - и как человек позитивный находил плюсы во всех новых местах, где бы ни жил. Счастье человека, на мой взгляд, вопрос не архитектурный. Оно зависит от него самого и его отношения к жизни. К архитектуре же я отношусь чисто профессионально, холодным рассудком оценивая, чем нужно заниматься и что нужно поправлять.
- Но что-то бы вам хотелось бы вернуть из Москвы вашего детства?
Сергей Кузнецов: В той Москве не было такой острой транспортной проблемы, как сегодня. Но тогда просто не было столько машин и такого количества людей, которые ездили бы на работу в центр города с периферии. Сейчас приходится решать эту проблему, исходя из новых реалий, что собственно, и делается путем развития метро, строительства и реконструкции дорог. А еще в Москве моего детства не было замусоренности города никем не согласованными вывесками и рекламой. Правительство Москвы сегодня и в этом старается навести порядок. Ведь и вывески, и реклама, и подсветка - для города, по сути, та же косметика, которая может быть нанесена аккуратно и делать его еще симпатичнее, а может уродовать его облик. Если же говорить об утраченном наследии, то я отношусь к этому несколько по-спортивному: проблема не только в утраченных объектах, но в том, что появилось взамен. Накал ее был бы меньше, если бы на месте исторической среды, к которой привыкли люди, возникали шедевры или хотя бы просто высококачественные здания. Нет ничего неожиданного в том, что в городах происходит обновление. Они же как живые люди: растут, развиваются, стареют… Что-то теряют, что-то приобретают. И это нормально. Главное - следить за тем новым, что появляется на улицах твоего города.
- Приостановлено строительство здания Государственного центра современного искусства. Почему?
Сергей Кузнецов: Очень ответственный проект. Я считаю, что при застройке этого места нужен иной подход. Под центр предложен участок земли, на котором рухнул Басманный рынок. Место с не очень хорошей репутацией. Но в принципе новая функция могла бы даже его реабилитировать. Для этого, на мой взгляд, лучше использовать средовую застройку, характерную для существующего квартала, а не гигантский объект, как предлагают авторы. Почему весь мир так любит бывать в Париже, Лондоне, Берлине? Да потому, что застроены они соразмерно человеческому масштабу, а не гигантами, как наш ЦДХ на Крымской набережной, наследство советских традиций. В любом случае решение следует принимать после обсуждения на Архитектурном совете. Об этом я и сказал в своем выступлении на заседании минкультуры.
- Вам не кажется, что архитектура Москва уже достаточно пострадала от гигантомании?
Сергей Кузнецов: Это происходит, наверное, от того, что некоторые наши архитекторы грезят "эффектом Бильбао". Известно, что появление уникального здания музея Гуггенхайма взорвало общественное сознание. Построенный в стиле деконструктивизма, он кому-то напоминает космический корабль для межпланетных путешествий, кому-то - птицу, самолет, артишок и даже распускающуюся розу. В любом случае, это один из первых объектов, который своей архитектурой прославил испанский портовый город. Но без самого древнего Бильбао с его традициями, уплотненной городской среды не было бы и "эффекта Бильбао". Вот и в Москве, чтобы получить такой эффект, сначала надо возродить среду, которая разрушена, поскольку слишком часто подвергалась торпедированию. Лишь потом пытаться на ее фоне создать и что-нибудь очень яркое. Но пока, еще раз подчеркиваю, Москве не хватает плотности.
- Как не хватает? Все говорят, что Москва переуплотнена?
Сергей Кузнецов: Я имею в виду не количество квадратных метров зданий. Не хватает плотности улично-дорожной сети. Нью-Йорк застроен в разы плотнее, но благодаря множеству улиц там не возникает дискомфорта. У нас не хватает развитости инфраструктуры, благодаря которой в одном квартале можно было бы жить, работать и развлекаться, а не ездить все время куда-то за 10-15 км.
- Плотность дорог у нас, похоже, будет делаться лучше еще очень долго. Вон какое масштабное строительство развернулось, а к 2020 году добавится к имеющимся 8 процентам всего 2 процента улично-дорожной сети. А на западе и в США на ее долю приходится 20-30 процентов от территории города.
Сергей Кузнецов: Плотность улиц в Москве очень дифференцирована. В центре, например, она европейская - 26-27 процентов. Землю экономить начали в советские времена, когда у людей машин не было. И стали возводить гигантские микрорайоны, каждый из которых чем больше был, тем с меньшей плотностью улиц обладал. Сейчас при реконструкции районов улицы добавляются, и "нарезаются" при проектировании территорий бывших промзон, вместе с ними - и пешеходные дорожки, и проезды для транспорта. Так что если в среднем плотность сети повысится на 2 процента, то на периферии - на все 5-6, а то и 7 процентов. Это уже неплохо.
Сергей Кузнецов: Надо бы, чтобы, живя на Тверской, человек мог здесь же и работать, а живя в Химках - работать в Химках. И дело не только в правильной организации рабочих мест. Это комплексный вопрос, составляющей частью которого является и появление в городе доступного арендного жилья. Москвичи сетуют, что жилье у нас очень дорогое. А где, в какой самой благополучной стране в мире покупка квартир доступна всем? Но на западе человек меняет работу и ищет поблизости жилье. А у нас он представить себе не может, что можно оставить квартиру и переехать на съемную. Это и ментальность наша, и опасение, что тебя в любой момент могут вышвырнуть из этой съемной квартиры. Но если появится доступное арендное жилье, то трудовая миграция заметно снизится.
- В новых проектах вы предусматриваете, чтобы жилье появлялось всюду рядом?
Сергей Кузнецов: Все проекты оцениваются прежде всего с точки зрения комплексности застройки. В том числе и жильем. В центре его, например, остро не хватает.
- В центре?
Сергей Кузнецов: Да, его здесь обязательно нужно строить, так как 90 процентов рабочих мест расположено именно в центре города, а те, кто занимают их, живут в других районах города или Подмосковья.
- Где же его строить? Центр, кроме промзон, застроен дальше некуда…
Сергей Кузнецов: Но потенциал развития имеется довольно серьезный. Как и в других городах, в Москве есть запретные зоны для строительства. Например, Кремль, где никогда ничего нового не появится. Но есть постройки не очень старые, возведенные лет 50 назад, которые не стали, да и не имеют шансов стать памятниками архитектуры. Почему бы не реновировать эти районы? Да и оговорка насчет промзон - существенная.
- Вопрос об этих "черных дырах" стоит давно. Когда же появятся проекты перепланировки промзон?
Сергей Кузнецов: Первые 16 проектов должны быть утверждены до конца года. А реализация уже началась с промзоны АЗЛК, которая стала территорией инновационного развития. На очереди - огромная промзона ЗИЛа. По масштабам задач, стоящих там, она сопоставима с таким знаковым для всего мира проекта, как Хафен-Сити - самым новым районом в Гамбурге. Там тоже большой кусок территории был выведен из-под промышленной функции и теперь превращается в микст, в котором есть все. Вот и на месте ЗИЛа появятся жилье, офисы, спорткомплекс "Легенды хоккея" плюс довольно большие развлекательная и культурная составляющие. К тому же рядом находится Нагатино, тоже часть этого полуострова. Там появится парк развлечений - его проект дорабатывается. Затем начнется строительство жилья с публичными первыми этажами, где можно будет посидеть в кафе, зайти в магазин. Есть уже офисы, то есть рабочие места. Строить же традиционно спальные районы, к которым мы привыкли - как Бутово, Черемушки, Марьино - я надеюсь, мы вообще прекратим. Это неправильный формат проживания человека. Они существуют словно для того, чтобы человек максимально быстро добежал до метро и уехал оттуда.
- Ну, а жителям существующих спальных районов так и доживать среди серых стен и зеленоватых унылых крыш?
Сергей Кузнецов: Это большая проблема. В большинстве районов нет свободных мест для застройки. Они нуждаются в реновации, чтобы начать хотя бы точечное внедрение нужных функций. Но после полутора месяцев работы на этом посту я никаких обещаний пока давать не могу.
- В Шанхае, с небоскреба, видны пятиэтажки, как в Москве. Но их крыши сейчас ярко раскрашены: район красных, район синих, зеленых квадратов… И смотрится иначе.
Сергей Кузнецов: У нас тоже есть программа реконструкции фасадов типовых домов. Она охватывает примерно 12 тысяч домов. Это способ внедриться в существующую застройку и изменить ее. Мы хотим привлечь к ней молодых архитекторов и дать им возможность поэкспериментировать по принципу, чтобы каждый дом или даже каждый подъезд стал как одна цветовая секция. В итоге все дома должны стать разными, а не как в фильме "Ирония судьбы, или С легким паром".
- Но интересным проектам, выделяющимся среди существующих зданий, места в Москве пока почему-то не находится. Достаточно вспомнить голландского архитектора Эрика ван Эгераата с его "Русским авангардом". Пять разноцветных ломаных башен так и не пустили на Крымскую набережную.
Сергей Кузнецов: Такие дома, безусловно, должны быть в городе. Они делают его запоминающимся. И люди любят их, охотно фотографируются на их фоне. Чаще всего такие здания финансируются на государственном уровне - как, например, консерватория в Гамбурге. Мы будем поддерживать и частных инвесторов, которые готовы вкладывать деньги в такого рода проекты. В то же время хочу заметить, я не сторонник решения вопросов по принципу: "знаете, есть хороший проект, давайте найдем для него место"... Недвижимость - не космический корабль: где-то взлетела, где-то приземлилась. Она должна быть четко привязана к определенному месту. И еще одно требование - высокий качественный уровень проектного решения. Вот тогда получается действительно шедевр.
- А как вы относитесь к таким городским пейзажам, какой возник в районе Белорусского вокзала? Помните, голубой купол красивой белой церковки ХVIII века оказался на фоне громадного офисного центра… К вашему визиту мы сделали снимок, как она выглядит теперь…
Сергей Кузнецов: Деловой центр мог бы быть и получше - объемы у него действительно слишком большие, и фасады могли быть выразительнее. Но в целом проект считаю удачным. Его преимущество в том, что авторы подошли разумно к созданию среды, это место теперь все время насыщено людьми. Там хорошо организованные площадь и улица, много посетителей в заведениях, открывшихся на первых этажах. А в кресте на фоне фасада я ничего страшного не вижу. Да, раньше в Москве именно церкви были доминантами застройки. Но город развивается, у него возникли новые объемы. И с этим надо считаться.
- Много говорится о необходимости вернуть Москву-реку москвичам, сделать ее пешеходной. Как середине 19-го века, когда на ее берегах цвели сады и скверы...
Сергей Кузнецов: Это один из ключевых проектов, которыми я сейчас занимаюсь. Москва-река может лучше использоваться и как транспортная артерия - для перевозки водой грузов и пассажиров, освобождая таким образом городские дороги. Должны появиться, наконец, и пешеходные набережные. Есть возможности их обустроить в рамках реновации промзоны того же ЗИЛа, обживания Золотого острова, развития района Мневники, Московского международного делового центра "Москва-Сити". Все они тоже находятся на Москве-реке. Почему в Париже на берегу Сены можно погулять и приятно провести время? Пусть это будет возможным и на Москве-реке.
- На днях закончилась "Московская неделя дизайна". Ваш проект "Глаз архитектора" признан одним из лучших. Он посвящен ведь сохранению исторических памятников? Поделитесь, пожалуйста, как вы это собираетесь делать в Москве?
Сергей Кузнецов: "Глаз архитектора" - художественная инсталляция, которая готовилась для выставки Legasi в Милане. Она успешно экспонировалась и в других городах, везде собрала много прессы. Изюминка "глаза" в том, что в самом его зрачке крутится контент, который можно менять. В частности, в Милане актуальной темой была работа с наследием. Выбрали ее потому, что немало объектов действительно разрушаются. В Москве это прежде всего здания, построенные в стиле конструктивизма. Мы обратили внимание на то, что причина этого не только в том, что потомки часто не заботятся о наследии, но и в качестве проектирования, недостаточном внимании к материалам, из которого они создавались. Тогда, в 20-е годы, из экономии их строили из самого дешевого материала. Вот и сыплются, хотя сделаны прекрасными мастерами и по интересным проектам. Это сигнал и нам: думать уже сегодня о том, чтобы проектировать дома, которые имеют шанс стать культурным наследием, функционально так, чтобы не боялись ни дождя, ни снега, ни лет, а только покрывались благородной патиной времени. Как стоят и потрясают своей мощью и великолепием мировые памятники в Риме, Венеции… Их не нужно ни подкрашивать, ни подштукатуривать. Вот и нам нужно строить такие здания на всех видных местах. Иначе как бы они ни сохранялись, мы все равно будем залезать в карман потомкам, которым придется тратиться на их постоянный ремонт и содержание. Хороший объект, сделанный из качественного материала, даже чистить не надо. В нем будет меняться инженерная начинка, окна придется иногда мыть, но не фасады же менять каждые пять лет! Вот что должно стать нормой!
- А если бы сейчас зашла речь о судьбе усадьбы Царицыно, вы стали бы ее реконструировать? Или оставили руины, как предлагала общественность?
Сергей Кузнецов: Я оставил бы руины. А парк реконструировал и сделал из него нечто наподобие парка Горького, где людям есть чем заняться. Но какой смысл посыпать сейчас голову пеплом и обсуждать уже принятые решения, когда можно сделать новые ошибки в новых проектах? (Смеется) Был я, например, в Белоруссии в Мирском замке. Его тоже восстановили из руин. А я думаю: останься он в прежнем виде, было бы интереснее. Туризм ведь существует не только для иностранцев. Вот в Москве приехали вы из Щербинки в Царицыно - и это тоже туризм, индустрия которого зиждется на объектах, удобных для использования. Это не значит, что в них непременно должны быть магазин и ресторан. Их можно иметь отдельно от современной архитектуры. А на памятник достаточно иметь возможность просто смотреть и рисовать его, как едут со всего мира, например, рисовать Колизей. Художников вполне устраивает то, что есть нормальная гостиница, расположенная неподалеку от него.
- Как вы думаете, Москве пригодится опыт Берлина, полученный в пору его воссоединения после падения Берлинской стены?
Сергей Кузнецов: Конечно же, пригодится. Застройка Потсдамской площади - центрального места, где возникла пустота после падения стены, - очень яркий пример превращения сильно потрепанного города с похожей на советскую застройкой (в восточной части) в модный, современный город. Вот почему в наш архитектурный совет я пригласил и бывшего главного архитектора Берлина Штимана, который занимался мастер-планированием этой территории. Это легендарный градостроитель. На днях он приезжал в Москву, и мы обсуждали возможное сотрудничество. Еще таким же полезным примером с точки зрения развития для нас может быть Нью-Йорк. Хороший город с хорошей архитектурой разного времени. Понравились мне и новые районы Мехико. Они построены по европейскому образцу. Там интересное соединение разных культурных слоев - от самых древних до современных. Организованная среда, удобная логистика. В общем, есть у кого учиться.