Поделиться
Тридцатого июня 1792 года Екатерина II подписала указ Войску Черноморскому "в изъявление особливых внимания и милости, за мужественные подвиги на суше и водах и неустрашимую верность в течение благополучно оконченной войны с Портой Отоманскою" пожаловать казакам остров Фанагория с землями между Кубанью и Азовским морем лежащими, "в вечное владение". А заодно и присовокупила государыня две серебряные литавры, две серебряные трубы и войсковое знамя "За веру и верность", прикрыв "верным войском Запорожским" южные тылы донцов и обезопасив устье Дона и Азовскую губернию от набегов татар и ногаев собственной Черноморской кордонной линией.
Понятное дело, императрица нарезала обиженным ею же "верным" запорожцам земельки не за красивые чуприны и не утешения своей беспокойной совести ради. Тем же указом определялось, что "Войску Черноморскому надлежит бдение и стража пограничная от набегов народов закубанских". Стражу предстояло нести не богатырскими заставами в Диком Поле, а на оформленной по всем правилам фортификации Черноморской кордонной линии, восточный край которой упирался в Воронежский редут (близ современной станицы Васюринской, основанной сечевиком Иваном Васюриным в 1794 году), западный - в Усть-Лабинскую крепость, которую незадолго до этого начал строить командующий Кубанским корпусом генерал Александр Суворов, и урочища Бугаз у Кизилташского лимана. Восточнее по соседству с черноморцами место для стражи было отведено линейным казакам - выходцам с Дона.
Первая партия черноморцев в количестве 3247 человек прибыла из-за Буга морем на Тамань 25 августа 1792 года. Первыми появились на гребной флотилии (50 лодок, яхта, бригантина и 11 транспортов) пешие черноморцы с артиллерией и заняли Таманский полуостров, охраняемый Кубанским корпусом. Пешцев возглавляли полковник Савва Билый и войсковой судья бригадир Антон Головатый, бережно прижимавший к себе обернутую ветошью подаренную ему императрицей фарфоровую кружку с барельефным медальоном самой "северной Семирамиды". Дабы не смущала судью качка, он предусмотрительно пересыпал в объемистые карманы дареные золотые червонцы, которую эту кружку наполняли.
Вот как описывает Виктор Соловьев прибытие казаков в Тамань: "В жаркий день 25 августа 1792 года часовой, ходивший по валу фанагорийской крепости, заметил в мареве моря, со стороны обрывистых берегов Крыма, множество парусов. Время было тревожным, ибо Османская империя, как в те годы называли Турцию, постоянно грозила высадкой десантов в Крыму и Тамани. Поэтому часовой вызвал свистком караульного начальника, который, взбежав на вал, тут же бросился докладывать о неизвестных кораблях местному коменданту. Командир 1-го батальона Таврического егерского корпуса премьер-майор Розенберг, лично удостоверившись в подходе целой флотилии парусно-весельных судов, приказал дежурным сигналистам подать сигнал тревоги. Барабан рассыпал тревожную дробь над обрывами Тамани, и из казарм выбежали толпы егерей, спеша стать в строй у ворот крепости. "Пальба будет! - закричал Розенберг.- Заряжай ружья!” Затем по команде Розенберга егеря побежали к береговым обрывам и залегли, чтобы огнем своих штуцеров прикрыть старинную пристань и устья лощин, спускающихся к Таманскому заливу. Артиллеристы тем временем, накатив на платформы свои пушки, зажгли фитили и забили заряды. Между тем суда, ловя парусами боковой ветер, медленно приближались. С самого большого из них, несущего яхтовое вооружение, вдруг ударила пушка, и на мачту медленно пополз Андреевский флаг... А суда, спустя паруса и резко взмахнув веслами, стали подходить к пристани. И вот на обрывах Тамани запестрели толпы вооруженных людей в живописных одеждах. С удивлением смотрели егеря на неведомых воинов, высадившихся на берега фанагорийского острова, на земле бывшего здесь в древности Тмутараканского княжества...”
Конницу сухим путем в обход Азовского моря повел второй после погибшего под Очаковым Сидора Билого кошевой атаман войска генерал-майор Захарий Чепега (он же известный в Сечи как Харитон - Харько Чепига, герой взятия Бендер, Измаила и Хаджибея-Одессы). Кошевой лишь 23 октября привел три конных, два пеших пятисотенных полка и войсковой обоз на Кубань, оставив их на зимовку в земляном Ханском городке на берегу Ейской косы. Спустя полвека на месте первой "черноморской" зимовки возник город Ейск.
После спада весеннего половодья кошевой 10 мая 1793 года во главе двух конных полков направился к Усть-Лабинской крепости для согласования строительства Черноморской линии с командующим Отдельным Кавказским корпусом генерал-аншефом Иваном Гудовичем. Герой взятия Анапы и пленения в ней мятежного чеченского шейха Мансура ("Во всю мою жизнь не находил я себя в таком критическом положении, как под Анапой", - писал генерал графу Кириллу Разумовскому) был больше сосредоточен на строительстве укреплений восточнее, от верховьев Кумы до устья Лабы, против воинственных шапсугов и вайнахов, поэтому строительство западной части линии фактически переложил на плечи черноморцев, обозначив казакам границы их земель на востоке.
Двадцать третьего мая Чепега отдал приказ полковнику Козьме Билому расставить первые десять кордонов, образовавших первую часть кордонной линии. В Главном Ореховатом кордоне было семь старшин и 163 казака, на прочих постах от 49 до 57 нижних чинов со старшинами, всех же в этой части старшин здесь было 25, казаков 628. Во второй части линии было семь постов, с десятью старшинами и 216 нижними чинами. Части пограничной линии были поручены войсковым полковникам, имевшим пребывание в главных кордонах. Чепега не велел пускать горцев на российскую сторону, перешедших же самовольно представлять ему, а имеющих какое-либо дело на нашей стороне Кубани направлять в Бугаз и другие пункты, где были устроены меновые дворы. Позже было добавлено еще три поста - на каждый пост стали назначать по старшине, по 25 конных казаков и по 25 пеших.
На Черноморской гребной флотилии было 25 старшин и 375 казаков, но она потом была упразднена. Под началом Билого состояли Воронежский, Черноморский, Робленый, Кривой, Главный Ореховатый, Видный, Чернолесский и Армейский кордоны. Под началом поручика Захария Малого - Кара-Кубанский, Казачье-Ерковский, Главный Копыльский, Калаусский, Куркайский, Некрасовский, Сокуровый, Бугазский кордоны. Официальный рапорт Малого о расстановке кордонов 2-й части, подписанный 24 июня 1793 года, и считается днем рождения Черноморской линии (250 верст).
Именно кошевому Чепеге приписывают выбор места Главного Ореховатого кордона (на месте бывшего суворовского фельдшанца Архангельский) у урочища Карасунский кут. Именно отсюда Чепега начертал 12 июня судье Головатому несколько строк о том, что "расставивши по реке Кубану пограничную стражу, состою с правительством над оную при урочище Карасунском куте, где и сыскал место под войсковой град".
Получив разрешение командования на строительство города и куренных селений, кошевой 15 августа собирает в Карасунском куте против дубравы, называемой Круглик, казачью раду, которая решает "в достопамятное воспоминание имен Жизнодательницы нашей Великой Государыни Императрицы Екатерины Алексеевны воздвигнуть главный город Екатеринодар, построить в нем войсковое правительство и сорок куреней".
Они заслуживают, чтобы быть упомянутыми в анналах музы Клио: Батуринский, Брюховецкий, Васюринский, Величковский, Вышестеблиевский, Деревянковский, Джерелиевский, Динской, Дядьковский, Ивановский, Ирклиевский, Калниболотский, Каневской, Кисляковский, Конеловский, Кореновский, Корсунский, Крыловской, Кущевский, Леушковский, Медведовский, Минский, Мышастовский, Незамаевский, Нижнестеблиевский, Пашковский, Переяславский, Пластуновский, Платнировский, Полтавский, Поповический, Роговской, Сергиевский, Тимашевский, Титаровский, Уманский, Шкуринский, Щербиновский.
В 1794 году с прибытием землемера появился план "крепости и прикрепостного форштадта", арсенала и городских кварталов из трех рядов правильно расположенных куреней на излучине Кубани. К ноябрю в городе имелось 9 домов, 75 хат "на верси" (на земле), 154 землянки. Через два года в Екатеринодаре уже насчитывалось 365 домов, а число жителей составляло 1660 человек.
Генерал Гудович же тем временем восточнее создавал новую Кубанскую кордонную линию (протяженностью 360 верст), куда были переселены шесть донских казачьих полков, уже отбывших очередную службу на Кавказской линии и готовившихся отправиться в свои родные станицы. Недовольные донцы сначала бушевали от такого беспредела военных, но вскоре обжились на богатых землях и даже перетащили сюда голутвенных земляков, превратившись в "линейцев". Тысяча донских семей основала при крепостях Усть-Лабинской, Кавказской, Григорополисской, Темнолесской и Воровсколесской станицы Кавказскую, Григорополисскую, Прочноокопскую, Темнолесскую и Воровсколесскую.
Казаки служили 22 года в полевой службе и три года в гарнизонной. Каждый эскадрон три года служил, три года находился на льготе. Остальные войска сменялись погодно. Конный черноморский казак был вооружен ружьем, пистолетом, кинжалом, шашкой и пикой, пеший - легким ударным ружьем со штыком, который носился обыкновенно на поясе спереди вместо кинжала. Пластуны были вооружены нарезными штуцерами, к которым примыкались тесаки. Вне службы казаки носили черкесскую одежду.
Главную службу черноморских казаков составляло содержание кордонной линии и занятие укреплений, возводимых впереди нее в землях шапсугов и натхо-коаджей. Посты и батареи представляли собой четырехугольный редут с земляным бруствером и небольшим рвом; на крону бруствера накладывали гребень из терновника, а по контрэскарпу сажали колючий боярышник для охраны укрепления от эскалады. Посты и батареи вооружены были старой разнокалиберной артиллерией.
Пикет, или "бикет", был обнесен высокой плетневой оградой, внизу по грудь двойной, с промежутком между плетнями, с засыпкой этой пустоты землей; вокруг плетневого укрепления шел узкий ров. Внутри укреплений находились на постах и батареях постройки, просторные, но сырые и нездоровые, потому что не были подняты над землей, а почва здесь везде болотиста. Над каждым укреплением была устроена наблюдательная каланча: когда сторожевой замечал неприятеля, на вышке поднимались шары. На некотором расстоянии от укрепления была врыта в землю высокая жердь, обмотанная пенькой, сеном или соломой, иногда со смоляной кадкой наверху ("фигура", у линейцев "веха"). Если неприятель прорывался ночью, то эти огромные факелы зажигали.
Днем сторожевые бдительно осматривали противоположный берег Кубани и всю округу, вглядываясь в каждую тень на воде, в каждую волну, в каждое дерево, которое плывет по реке; прячась за плывущим бревном или пучком камыша и т.п., погрузившись по самый нос в воду, шапсуги старались подплыть к русскому берегу и спрятаться в прибрежных камышах с тем, чтобы ночью выйти на охоту. Когда наступал вечер, значительная часть спешенных казаков выходила из поста и украдкой располагалась "залогой" в опасных местах, по двое-трое в камышах, в болотах, в реке и зорко осматривая окрестность. Казаки, остававшиеся на посту, находились в готовности по первому известию или выстрелу скакать на место тревоги. С вечера, в полночь и на рассвете, а иногда и чаще, с постов отряжались разъезды по два-три человека каждый, направляясь по самым скрытым местам и часто меняя тропинки, чтобы не сделаться жертвой неприятельской засады. Во время тумана движение разъездов продолжалось до полудня.
Зимой, когда Кубань иногда покрывается льдом - "божьим помостом для хубхадедов" (удальцов), по словам горцев, нападения производились с большими силами; ночная пешая залога заменялась тогда конными караулами и учащенными разъездами. В зимнее время кордонная линия обыкновенно подкреплялась временными резервами, а если горцы напирали на линию чрезвычайными силами, войско выставляло на Кубань вне очереди всю свою пехоту, конницу и артиллерию, даже "внутренно служащих", то есть прослуживших уже 22 года. В это время пикеты, слишком выставленные вперед, покидались, их караулы стягивались к постам и батареям; кордонная линия принимала вид боевой линии. Горцы старались в это время, если не удавался грабеж, зажигать сено, рассеянное по степи стогами.
Особенно часто подвергались открытым нападениям участки кордонной линии, удаленные от моря; островки и отмели облегчали переправу наездникам, имевшим для этого тулуки (кожаные мешки, надутые воздухом), фашины, карчи и долбленые челны. В низовом участке Кубани, где река широка и много озер и болот, посты, батареи и пикеты могли сноситься между собой только на каюках, долбленых челнах, но и опасности здесь было меньше, кроме зимнего времени, когда замерзали болота, озера и река. Здесь главными деятелями были пластуны, названные так, может быть, потому, что всю жизнь свою проводили, лежа в тростниках и болотах, подстерегая горцев или подкрадываясь к ним ползком.
Государство тоже не оставляло своих "верных". Император Павел I 22 августа 1799 года распорядился укрепить личный состав черноморцев "бродягами из Малороссийских, Польских и бывшаго Запорожья людей". Сложно сказать, насколько обогатилось войско витязями, но к началу XIX века на пограничных линиях уже насчитывалось порядка 90 тысяч казаков, готовых по завету "северной Семирамиды" защищать Россию "верно и с верою".