Поделиться
Ее, конечно же, будут постепенно "доводить", "наполнять", но в любом случае Сеул вводит в действие свою ПРО, что является одним из доказательств высокого уровня развития оборонной инфраструктуры. Если уж быть совсем точным, то эта система скорее всего постепенно будет приобретать характер "частично объединенной" южнокорейско-американской, но про это ниже пойдет отдельный разговор. Из чего же состоит эта корейская противоракетная система, против кого она направлена и как все это будет взаимодействовать с глобальной ПРО США, к которой с большим подозрением относятся Россия и Китай?
В принципе, ответ на этот вопрос достаточно очевиден. Среди южнокорейских военных экспертов и политиков уже давно говорили о беззащитности страны перед весьма солидным арсеналом северокорейских ракет. В принципе, обеспокоенность легко понять: Сеул находится в зоне поражения не только северокорейских ракет средней дальности, но и малого радиуса действия и даже дальнобойной артиллерии. Эксперты уже подсчитали, что среднее подлетное время ракет КНДР до столичного региона Южной Кореи, где сосредоточено около 40 процентов населения страны, правительство, основные финансовые институты и прочее, составит лишь 3-6 минут. В зависимости от того, с какой ракетной базы КНДР будет наносить удар. То есть, южнокорейская ПРО направлена против ракет КНДР.
Если говорить, какие именно модификации ракет Севера южане воспринимают для себя в качестве первостепенной угрозы, то это то, что летает в пределах высот 10-30 км и с радиусом действия, как правило, не более 500-1000 км. То есть это северокорейские модификации ракет СКАД - В, С, а также ракеты "Нодон", которых насчитывают в общей сложности вместе с ракетами малого радиуса действия 800-1000 штук.
Модернизированная северокорейская версия СКАД-В является одноступенчатой ракетой (длина корпуса 11,25 м) с радиусом действия до 550 км и полезной нагрузкой до 500 кг. "Нодон-1" (северокорейское название - "Хвасон-5") является уже двухступенчатой моделью длиной 15 м. Ее радиус действия до 1000-1300 км, полезная нагрузка - до 1 тонны.
Отметим, что KAMD не предназначена для перехвата межконтинентальных баллистических ракет которые выходят на большие высоты и за пределы атмосферы. То есть ПРО Южной Кореи изначально не настроена на те самые ракеты КНДР, чьи пуски, как правило, вызывают наибольший ажиотаж в мировой прессе и экспертном сообществе - "Тэпходон-1" (северокорейское название "Хвасон-6", длина корпуса - 25м, радиус действия - от 1500 до 3000 км в зависимости от количества ступеней, полезная нагрузка - до 1000 кг), "Тэпходон-2" ("Хвасон-7", 32 м, 3500-4300 км, до 1 тонны), всевозможных ракет-носителей "Ынха", а также якобы уже появившихся новых опытных моделей с длиной корпуса до 40 м и гипотетическим радиусом действия свыше 5000 км. В принципе, такая нацеленность южнокорейской ПРО на "более мелкую рыбешку" в лице СКАД и "Нодон" логична. Для поражения целей в южной части Корейского полуострова северянам не надо пользоваться дорогостоящими, сложными и немногочисленными межконтинентальными (впрочем, межконтинентальный статус ракет КНДР многие оспаривают, указывая на то, что пока ни один пуск не был полностью удачным) ракетами. Для атаки на Южную Корею вполне хватит именно моделей среднего и даже ближнего радиуса действия.
Важный аспект, про который будет отдельно более подробно сказано позже в том, что корейская ПРО - по крайней мере в ее нынешней форме - не может перехватывать любые межконтинентальные баллистические ракеты (МКБР). Такие технические возможности попросту не предусмотрены и не планируются. По сути, получается, она не способна служить преградой для китайских и российских МКБР.
Любая ПРО состоит из трех основных элементов, чью задачу можно резюмировать следующей фразой: "обнаружить - обработать - уничтожить": обнаружить пуск и приближающуюся вражескую ракету, а еще лучше выявить заранее признаки подготовки к пуску - обработать полученную информацию, просчитать траекторию ракеты, отдать приказ подразделению, где находятся средства перехвата - уничтожить вражеский объект. Исходя из этого достаточно простого принципа и формируется технически весьма сложная система ПРО. При этом следует отметить, что в случае с KAMD она будет работать по двум параллельным направлениям - в сухопутном и морском варианте. Разберем для начала "классику", то есть сухопутный вариант.
В KAMD за "обнаружить", как стало известно, будет отвечать израильский радар Green Pine Block-B, который должен поступить в Корею уже в ноябре этого года. Он может выявлять цели, по разным данным, на расстоянии до 500-900 км, его стоимость - около 250 млн. долларов. Это фактически "глаза" всей ПРО, а потому от него очень многое зависит. Кроме того, помощь радару будут оказывать и другие силы - всевозможные средства разведки, которые будут пытаться работать на упреждение, заблаговременно выявляя признаки подготовки к пуску. Параллельно с радаром Green Pine Block-B постоянно следить за северокорейскими ракетами будут также военные спутники и самолеты раннего обнаружения и контроля AEW&C (airborne early warning & control). Несколько таких "летающих радаров" в лице американских систем "Peace Eye" Южная Корея начала получать с августа 2011 года. Всего же к концу 2012 года у Южной Кореи этих "летающих радаров" "Peace Eye" будет 4 штуки, что позволит нести круглосуточное дежурство в воздухе, отслеживая КНДР.
Характеристики системы раннего обнаружения и предупреждения "Peace Eye". Производитель - компания "Boeing". Длина корпуса - 33,6 м, высота - 12,5 м, ширина (размах крыльев) - 34,7 м, максимальная скорость - 875 км/ч, максимальное время беспрерывного пребывания в воздухе - 8 часов, оптимальная высота полета 9-12 км. Основной радар системы - MASA, дальность обнаружения целей - до 500 км, имеет возможность одновременно отслеживать до 3000 целей по всем направлениям, стоимость за систему - 400 млн. долларов.
Как и любая "активная" ПРО, KAMD не исключает возможности нанесения ударов по ракетным базам противника и его мобильным пусковым установкам. Здесь уже основная миссия возлагается на истребители ВВС Южной Кореи F-15K, различные "умные" и управляемые боеприпасы, а также крылатые ракеты, в разработке которых южане сумели добиться неплохих результатов.
Далее идет второй компонент ПРО - ее "мозг", штаб KAMD (повторимся, сейчас речь именно о сухопутном варианте") - то место, где происходят расчеты, обработка информации и откуда отдаются приказы конкретному подразделению ракет-перехватчиков. Как заявили в июне этого года представители Министерства обороны Южной Кореи, пункт управления и контроля (AMD-cell или Air and Missile Defense cell, буквально "клетка, ячейка ПРО") начнет боевое дежурство через месяц после прибытия "глаз" - радара Green Pine Block-B . Пункт будет размещен рядом с крупнейшей базой ВВС Южной Кореи в Осане, на его сооружение планируется потратить около 20 миллионов долларов.
Немаловажно то, что в этот пункт будут интегрированы также и средства "стандартной" противовоздушной обороны, чей пункт управления также расположен в Осане. То есть, в ПРО включат также и ПВО - потому и называется Korea Air and Missile Defense - система противовоздушной и противоракетной обороны. Месяца после прибытия радара, как утверждают южнокорейцы, хватит на то, чтобы интегрировать элементы ПРО и ПВО, а также отработать взаимодействие с радаром.
Ну, а третий элемент KAMD будет представлен подразделениями ракет-перехватчиков - своеобразные "карающие руки" или "мечи" ПРО. Они и должны будут уничтожать после получения приказа из пункта управления и контроля в Осане вражеские ракеты, приближающиеся к Южной Корее. На первом этапе задача по перехвату будет возложена на второе поколения известных американских систем "Пэтриот" - РАС-2. Их радиус действия - 70-160 км, а высота - до 24 км. Всего Южная Корея имеет 48 таких комплексов. Ракета-перехватчик из комплекса РАС-2 приближается к вражеской ракете и взрывается рядом с ней, поражая ее осколками. Правда, в последнее время все больше специалистов считают, что такой принцип уже неэффективен для борьбы с новым поколением современных ракет средней дальности. По большому счету РАС-2 предназначены в первую очередь для поражения самолетов, а не более сложных в плане перехвата ракет. А потому, как ожидается, Южная Корея не позднее чем с 2015 года начнет менять "Пэтриоты" второго поколения на третье - РАС-3, который уже стоят на вооружении у контингента США в Южной Корее, а также в соседней Японии, которая, как известно, активно сотрудничает с Вашингтоном в деле создания глобальной ПРО.
Есть также сообщения, что корейцы ведут разработку собственных систем L-SAM, которые уже успели назвать "корейскими "Пэтриот". В настоящий момент испытания находятся в завершающей стадии. По некоторым параметрам L-SAM будут превосходить даже РАС-3: высота поражения целей - до 60 км. На этот проект Южная Корея в ближайшее время собирается дополнительно потратить 135,4 миллиарда вон (около 116,3 млн. долларов).
Кроме того, у корейцев уже есть ряд достаточно успешных разработок в сфере ракет-перехватчиков, которые также будут задействованы в KAMD. Это, например, управляемая ракета средней дальности "Чхольмэ-II" (название проекта - "Чхонгун") с радиусом действия до 40 км и "потолком" до 25 км (по другим данным - 15 км). Среди средств корейской ПРО значатся также и крылатые ракеты местного производства "Хенму-2" и "Хенму-3".
Резюмируя сказанное, можно сказать, что сухопутный вариант KAMD будет состоять из израильского радара Green Pine Block-B (плюс разные вспомогательные средства - спутники, разведка, самолеты AEW&C), пункта управления и контроля в Осане и подразделений ракет-перехватчиков "Пэтриот" РАС-2, которые с 2015 года будут меняться на РАС-3 (либо может быть на корейские L-SAM). Кроме того, "Пэтриот" будут помогать и некоторые другие средства - например, корейские управляемые ракеты класса "земля-воздух" "Чхольмэ-II" и крылатые ракеты "Хенму-2" и "Хенму-3".
Если же вражеская ракета приближается над морскими просторами, то в дело будет вступать параллельный морской элемент. Здесь все будет возложено, по большому счету, на эсминцы нового поколения, оснащенные самыми современным системами боевого управления и контроля "Aegis". У Южной Кореи уже есть такие эсминцы - "Сечжонтэван" и "Юльгокии". Прямо на борту корабля находится весь комплекс ПРО - радар, пункт управления и контроля и ракеты-перехватчики. Что касается перехватчиков, то там тоже, как и в сухопутном элементе, грядет обновление сил и средств. Пока на эсминцах установлены ракеты SM-2 (standard missile-2). Но вскоре их также будут менять на более совершенные SM-3.
Всякий раз, когда США заводят разговор о "совместных действиях с союзниками в сфере противоракетной обороны", у ряда стран возникают опасения, что Вашингтон пытается так или иначе вовлечь другие страны в создание своей системы глобальной ПРО - по примеру того, что сейчас происходит в Европе.
Аналогичные опасения присутствуют в первую очередь у Китая и России в отношении южнокорейской KAMD. Очевидно, что эту обеспокоенность в Сеуле понимают и всякий раз как мантру повторяют, что "создание собственной ПРО не означает присоединение Южной Кореи к глобальной ПРО США". Именно такие слова и были несколько раз повторены разного рода самыми высокими представителями Юга после подписания договоренностей с Соединенными Штатами в июне этого года.
Все понятно: Южная Корея не хочет ухудшения отношений с соседним Китаем, мощь и влияние которого со временем также растут, а также не желает испортить связи с Россией, которая уже давно ведет "битву" с ПРО США в Европе. Южане оперируют и фактами: их ПРО не имеет возможностей и не запланирована для перехвата мощных МКБР, выходящих за пределы атмосферы, а затем "сваливающихся с неба" на головы врага, не говоря уже о тех ракетах, которые могут нести расщепляющиеся атомные боеголовки. Сеул явно пока не хочет, чтобы после начала сотрудничества с ПРО США координаты его многих частей и объектов тут же оказались занесены в список "возможных целей для поражения" Китаем и Россией в качестве объектов "американской глобальной противоракетной системы". Именно поэтому акцент и делается на низколетящие ракеты малой и средней дальности КНДР.
Южане, судя по всему, пока сопротивляются давлению со стороны США как-то вовлечь их в участие в свою ПРО. Среди аргументов присутствует не только то, что такая система в принципе не нужна Сеулу, но и астрономическая стоимость участия Южной Кореи в ПРО США. По некоторым подсчетам, в случае решения Юга начать сотрудничество с Вашингтоном в сфере противоракетной обороны по примеру Токио Сеулу придется потратить около 100 миллиардов долларов, не получив при этом никакого реального прямого укрепления своей обороноспособности, но испортив отношения с Китаем и Россией.
Все это действительно так. Пока KAMD, которая начнет действовать уже с декабря этого года и окончательно оформится к 2015 г., не предназначена для перехвата тех ракет, которые есть у Китая и России. И в этом ее важное отличие от того, что происходит в Европе, где НАТО пока не может гарантировать, что евроПРО не развернут против возможностей РФ. Однако, как постоянно "на условиях анонимности" признают различные эксперты, да и официальные лица Южной Кореи, Соединенные Штаты не прекращают своего давления на Сеул, чтобы подтолкнуть того к сотрудничеству в той или иной форме к делу создания глобальной американской ПРО. Сумеет ли Сеул постоянно сопротивляться такому давлению либо в конце концов по тем или иным предлогом уступит, согласившись, например, на компромиссные и "непрямые" виды взаимодействия - этот вопрос пока остается открытым.
Следует при этом отметить, что та же "южнокорейская" ПРО уже с самого начала имеет весьма сильный американский элемент. Так, если быть предельно точным (как это отмечалось в самом начале статьи), она довольно быстро станет "частично объединенной" с системой ПРО американского контингента в Южной Кореи, то есть с американскими подразделениями РАС-3. В действительности союзники теперь самым активным образом взаимодействуют по части перехвата ракет КНДР, что теперь закрепляется и путем постепенного объединения ПРО Кореи и ПРО контингента ВС США на Корейском полуострове. Данный факт не является большим секретом, но лишний раз, по крайней мере в общении с китайскими и российскими партнерами, южнокорейцы его вряд ли будут подчеркивать.
Ряд южнокорейских СМИ уже выразили обеспокоенность по поводу того, что Сеул опять пытаются втянуть в глобальную ПРО США, которая направлена на перехват ракет большой дальности. Важно отметить, что ПРО контингента США в Корее интегрирована с американо-японской ПРО, которая уже направлена против МКБР Китая. Если KAMD будет активно действовать совместно либо вообще превратится в единую систему с ПРО ВС США в Корее, то неизбежно, как отмечают некоторые издания Южной Кореи, что это в итоге приведет как минимум к косвенной интеграции KAMD с американо-японской ПРО. По сути, такую возможность южнокорейские представители не стали отвергать, подчеркнув лишь в очередной раз, что их ПРО "принципиально иная", а соединение систем Южной Кореи и США всегда будет ограничено лишь Корейским полуостровом.
Другой факт серьезного американского присутствия в KAMD заключается в том, что специалисты из Сеула и Вашингтона "будут проводить совместные исследования вопроса по поводу наиболее эффективных способов противодействия северокорейской ядерной угрозе и путей оптимального развития корейской ПРО". Именно такие формулировки содержатся в итоговом заявлении июньской встречи министров обороны и иностранных дел двух стран в формате "2+2". То есть, как пояснили корейцы, они совместно с американцами будут вместе думать, как лучше перехватывать ту или иную конкретную модификацию ракет КНДР, а также в каком направлении следует развивать KAMD. Эти совместные исследования уже проводятся последние два-три года, и теперь будут еще более расширены. Если же США по ряду своих причин будут заинтересованы в привлечении Сеула к американской глобальной ПРО, то Вашингтону, как видится, будет трудно устоять перед соблазном дать "соответствующие советы" или рекомендации. Понятно, что с чисто военной и технической точки зрения у США опыта, знаний и технологий больше в части нейтрализации ракетных потенциалов противника, а потому Южная Корея объективно нуждается в сотрудничестве, но, повторимся, высока вероятность того, что Вашингтон начнет и через это подвигать Сеул к участию в глобальной ПРО.
В США же, похоже, пока решили не форсировать давление на союзника по части ПРО, тем более что до сих пор Сеул не уходит в "автономное плавание" в сфере противоракетной обороны, а сотрудничает и даже активизирует взаимодействие в этой области с Вашингтоном. Вполне может быть, что рано или поздно Соединенные Штаты предложат Корее менее "грубые" формы присоединения к глобальной ПРО. Если Япония очевидно взяла курс на противодействие пресловутой "китайской угрозе", выбрав курс на всевозможное военное взаимодействие с США, то Южная Корея очень осторожна и не хочет провоцировать Пекин, который, при желании, может устроить Сеулу достаточно неприятностей - от сферы экономики, где КНР уже является главным внешнеторговым партнером Сеула, до межкорейских связей, сделав, например, перспективу объединения двух Корея вообще призрачной. В этой связи возможно, что США могут попытаться вовлечь Корею в ПРО более мягким способом - например, предложив как-то активизировать обмен информацией либо разместить некоторые вспомогательные элементы американской глобальной ПРО на Корейском полуострове. Последнее будет "игрой на грани фола" с точки зрения провоцирования жесткой реакции Пекина, но нельзя исключать.
Отметим также, что у США есть целый арсенал своих методов воздействия на Южную Корею. Например, до сих пор Вашингтон не разрешает Сеулу создавать собственные баллистические ракеты с полезной нагрузкой свыше 500 кг и радиусом действия более 300 км. Юг же просит поднять потолок до 1000 км и нагрузку до 1-1,5 тонны. Это даст возможность Сеулу создавать собственные баллистические ракетные арсеналы в ответ на северокорейские, приобретя весьма эффективный ответ на "Скады" и "Нодон" КНДР. США пока под разными предлогами отказываются это делать, что и подтвердили итоги в том числе и июньской встречи. Крылатые ракеты с таким же радиусом действия Корее создавать можно, и она их уже создала, а вот на баллистические пока наложен суровый американский запрет. Судя по поведению южнокорейцев, которые предлагают "расширить радиус и нагрузку до 1000 км и 1000 кг и навсегда закрыть этот вопрос", так как больше и дальше уже не нужно по причине, что на этом заканчивается территория КНДР, Сеул действительно очень хочет получить разрешение от Соединенных Штатов. Чисто с прагматической точки зрения, Вашингтон вряд ли пойдет на уступки в этом вопросе, не получив от Сеула ответных шагов в другой сфере. А почему бы, могут подумать в руководстве США, не устроить размен: увеличение радиуса баллистических ракет Сеула в обмен на то или иное его участие в глобальной ПРО США? Как видится, Южной Корее придется крепко подумать, если такая "рокировка" действительно будет предложена.
Таких примеров, где у США есть средства давления на Южную Корею, даже только в ракетной сфере можно привести много. Например, те же упоминавшиеся "корейские "Пэтриот" - комплексы L-SAM, которые, по слухам превосходят даже РАС-3. Сеул, как отмечают эксперты, все же не сможет их создать самостоятельно, не получив ряд ключевых технологий от США либо других развитых стран. Последние вряд ли будут идти наперекор Вашингтону в этом, а вот сами США могут использовать зависимость корейцев и в этом вопросе для стимулирования "покладистости" Сеула.
Так или иначе уже с декабря этого года в Южной Корее начнет функционировать своя ПРО, которая обретет окончательные очертания к 2015 году. Со временем она будет становиться более совершенной, современной, а США, как можно судить по развитию ситуации, будут как минимум "держать руку на пульсе" и подталкивать южнокорейских союзников к активизации сотрудничества в сфере ПРО. Пока корейская противоракетная и противовоздушная оборона KAMD по своей архитектуре, параметрам и возможностям нацелена только лишь на противостояние ракетной угрозе со стороны КНДР, однако вопрос о ее дальнейших путях развития, а также о том, решит ли Сеул присоединиться к глобальной ПРО США или продолжит сопротивляться прямому и косвенному давлению со стороны Вашингтона, остается открытым. Нынешние формы сотрудничества союзников - США и Южной Кореи - по части ПРО открывают самые разные пути для дальнейшего развития ситуации.