05.09.2012 23:07
    Поделиться

    В театре имени Маяковского представили пьесу "Дядюшкин сон"

    В театре им. Маяковского поставили "Дядюшкин сон"
    "Дядюшкин сон" Достоевского зачастую проходит у нас по ведомству "культурных развлечений". История про мать, решившую поправить свое положение, выдав дочь замуж за выжившего из ума старика, воспринимается как удачный "материал" для театра, дающий возможность продемонстрировать вокальные, комические, мелодраматические и прочие возможности актеров.

    В Маяковке режиссер Екатерина Гранитова, известная по работе в ГИТИСе на курсе Олега Кудряшова, возможно, искала другого, но в итоге пошла этим путем. Аттракцион с четырьмя арфами, на которых играют актрисы, исполняющие дуэт из "Евгения Онегина", делают начало спектакля бравурным, дразнящим, вполне подходящим для 90-го, юбилейного сезона.

    Спектакль начинается как вечер в провинциальном салоне Марьи Александровны Москалевой. Художник Елена Ярочкина предложила идею "театра в театре": двойной красный занавес, перед которым поют дамы, открывает дом Москалевой - театральный портик с недостроенными колоннами и чердаком. Только вместо роскошных мраморов - деревянный полусгнивший декор, прямо иллюстрирующий убогую театральщину мордасовской жизни.

    Стоит сказать, что ироничный образ бедного полусарайчика, рядящегося в роскошный театр, имеет гораздо большее отношение к современности, чем может показаться на первый взгляд. Ведь и для самого Достоевского ирония, в которую он облек свой трагический анекдот, стала способом рассказать - не больше и не меньше - о смерти Бога. О совести, утраченной в траченных молью складках провинциальных платьев. К сожалению, этот мотив потерялся в обильных складках напористой и суетливой игры, множестве невразумительных мизансцен и потерявшихся, хотя и остроумных деталей.

    "Вещичка голубиного незлобия и замечательной невинности" - так определял свою повесть Достоевский. "Незлобие", с которым уничтожена жизнь нескольких существ, буквально разлито в страшной его прозе: умирает маленький сын Москалевой, умирает замученный муками совести учитель Вася; от жестоких насмешек умирает старый полубезумный Князь...

    В театре им. Маяковского это "голубиное незлобие" сыграно грубо и напоказ, не оставляя места для боли. Ольга Прокофьева играет Москалеву так рьяно, с такой необаятельной демонстрацией "зла", что скучно становится уже к середине первого акта. Вскоре оказывается, что и от Игоря Марычева (Князь) ждать особенно нечего: комический пухляк на каталке никак не превращается у него в того фантасмагорического персонажа, в котором смешное, нелепое, страшное и умилительно-трогательное соединилось в нерасторжимое единство.

    Проблема именно в том, что обе эти роли (хотя и четыре остальные тоже) - для огромных дарований. Но труднее всего в спектакле смириться с тем странным представлением о мизансцене, которого придерживается режиссер. Большая сцена никак не дается. К сожалению, эта проблема становится одной из самых острых и болезненных для всего отечественного театра.

    За исключением мордасовских дам строго и внятно пытаются играть лишь Полина Лазарева (Зина) и Наталья Щербакова (Настасья Петровна Зяблова). Но и им трудно справиться с разгулом той смысловой и мизансценической невнятицы, которая царит в спектакле. Когда же к финалу все события повести сливаются в бесформенную кашу, только четыре роскошные арфы да прекрасные голоса актрис ставят в спектакле "Дядюшкин сон" подобие эффектной точки.

    Поделиться