Поделиться
Но при этом - высокоразвитая экономика, туристический рай, социальная гармония, а по части экологии этой долине, зажатой между Рейном и горным альпийским хребтом, вообще нет равных в мире.
А еще здесь проживает один из последних русских аристократов барон Эдуард Александрович Фальц-Фейн. Потомок знаменитых адмиралов, родственник Достоевского и Набокова. Меценат, чьи заслуги перед культурой отечества президент Путин оценил орденом и чьи безвозмездные дары нашим музеям - просто бесценны.
Если от центральной площади столичного городка Вадуц пойти узенькой дорожкой в гору по направлению к княжескому замку, то минут через 15 доберешься до смотровой площадки, откуда виден почти весь Лихтенштейн, а сделав еще пару десятков шагов, увидишь на мачте российский триколор. Здесь на вилле, построенной когда-то по его собственным чертежам, и проживает барон.
Эдуард Александрович, вы один из последних российских аристократов, живущих на земле. По-видимому, у нас уже никогда больше не будет ни дворян, ни князей, ни баронов. Дело, конечно, не в титулах. Уходит особое отношение к жизни, к чести, к родине. Это так? И не испытываете ли вы в этой связи сожаление?
Эдуард Фальц-Фейн: Когда меня спрашивают, будет ли в России царь, будут ли дворяне, я всегда отвечаю: пока у русских другие заботы. Они должны привести в порядок свой дом, обветшавший за десятилетия диктатуры. Мне тема аристократии не кажется сейчас актуальной.
Судя по вашим интервью, вы человек состоятельный и прижимистый. В то же время делали и продолжаете делать щедрые дары русским музеям и фондам, о вашей благотворительности ходят легенды. Так где же грань между накопительством и щедростью?
Фальц-Фейн: Скорее всего, я единственный эмигрант, который после революции 1991-го года полностью пересмотрел свое отношение к России. Теперь это страна, с которой можно иметь дело. Все, что я покупал на аукционах, а это, как правило, ценности, вывезенные на Запад после 17-го года, я передавал туда, где они должны находиться по принадлежности. Безвозмездно!
Например, в Ливадию я вернул чудный ковер, который был подарен царю персидским шахом в связи с 300-летием дома Романовых. Этот гобелен висел при входе в Таврический дворец, потом большевики его украли, и он каким-то образом оказался в Европе. Я узнал, что его выставили на аукцион. Позвонил Юлиан Семенов, который тогда в Германии представлял "Литературную газету": "Эдуард, завтра во Франкфурте на продажу выставят уникальную вещь. Ты должен опередить китайцев, которые уже нацелились ее купить". Но я тогда никак не мог приехать во Франкфурт. Договорились, что буду торговаться через него по телефону. И вот за 42 тысячи долларов - по тем временам это были очень большие деньги - я купил гобелен и лично передал его в Ливадию. Он снова встречает гостей при входе во дворец.
Массу картин передал. Привел в порядок церковь в бывшем Пажеском корпусе, которым командовал мой дедушка генерал Епанчин. Много чего сделал. "Сумасшедший парень, - говорят про меня эмигранты, живущие в Париже или в Нью-Йорке. - У него не все дома". Нет, отвечаю, у меня как раз все дома. Россия теперь другая, ей надо помогать.
Ну, а ваша родная дочь Людмила как к этому относится?
Фальц-Фейн: Она, сказать честно, тоже не очень довольна. Но на ее упреки я всегда так отвечаю: "Не волнуйся, ты тоже получишь много. И мой дом тебе достанется, а он теперь стоит очень дорого. И мои денежки в банке тебе достанутся".
Что вы думаете о новых русских миллиардерах?
Фальц-Фейн: Я отношусь к ним скептически. В особенности, когда дочь мне рассказывает, как они себя ведут. Людмила живет с мужем, знаменитым голландским скульптором, в Монте-Карло и имеет возможность наблюдать этих "новых русских". С их проститутками, с их купеческими замашками. Отвратительное зрелище, когда за грошовую открытку в сувенирном магазине человек выкладывает сто долларов наличными и сдачи не берет. Наверное, он при этом полагает, что богат и благороден, но про него и про его деньги как раз думают другое: какой глупец, а деньги наверняка нажиты нечестным путем.
Людмила держится от них подальше и никогда не скажет им, что ее папа тоже русский. Есть "новые русские" и есть порядочные русские люди. Это далеко не одно и то же.
Известно ваше трепетное отношение к России, ее истории, ее культуре. Вы сохранили его даже в пору правления большевиков. Сейчас наша страна переживает трудную пору возвращения к базовым ценностям. Это возвращение проходит не без уродливых искривлений, порой очень болезненно. Что, на ваш взгляд, получилось в новой России, и с чем вы категорически не можете согласиться?
Фальц-Фейн: Не забывайте, что вы 75 лет жили под диктатурой. И вдруг все формально переменилось. Теперь требуется время, чтобы произошли изменения в сознании людей, в их привычках, поведении. Почему в странах Восточной Европы реформы идут успешнее? Потому что они только 40 лет прожили при большевиках. Надо набраться терпения. Но я оптимист и смотрю в будущее России с надеждой.
Знаю, в последние годы многие русские искали вашей дружбы...
Фальц-Фейн: Расскажу вам одну историю, связанную с одним известным московским банкиром (называет фамилию и название банка, лопнувшего во время дефолта. - Авт.). В середине 90-х он приехал в Швейцарию, чтобы открыть здесь свое представительство. В посольстве ему рассказали про меня, он захотел встретиться. Я его, конечно, пригласил, мой дом всегда открыт для русских людей, каждый день кто-нибудь приезжает. Он мне говорит: "Я слышал, что вы хороший коммерсант, делаете приличные деньги". - "Да, - отвечаю. - Это правда". - "А где вы их держите?" - "Как где? В местных банках, естественно". Он руками разводит: "Здесь вы имеете 2% годовых, а я вам обещаю 10. Несите свои деньги мне". Вот такой решительный парень. Но где гарантия, что его банк надежен? Швейцарские существуют не одно столетие, а он едва вылупился. Тогда этот банкир говорит: "Давайте так: вы для начала размещаете у меня сто тысяч долларов под 10%, а потом посмотрим". И 3 года я получал эти проценты. И вдруг - кончен бал. Банк сгорел, и все мои деньги тоже сгорели. Все сто тысяч. А ведь я ему поверил, точно так же, как верю всем другим. Вот как тебе сейчас. Он даже в моем доме ночевал. Обедал у меня со своей женой. Клялся в вечной дружбе.
Вот так.
В 1999 году вы получили международную премию "Хрустальный глобус" за выдающиеся коммерческие успехи. Что имеется в виду, какие успехи? Ведь на фоне миллиардов, заработанных людьми из списка "Форбса", ваши достижения кажутся более чем скромными?
Фальц-Фейн: Все относительно. Я стал гражданином Лихтенштейна 76 лет назад, имея из вещей только велосипед и фотоаппарат. Денег не было. Но было большое желание открыть эту страну для мира, сделать ее туристическим центром Европы. Когда закончилась Вторая мировая война, я понял, что час пробил, люди станут путешествовать. Первым делом пошел к князю, одолжил круглую сумму и открыл магазин сувениров. На этом магазине я сделал состояние. А Лихтенштейн, как я и предполагал, стал одной из европейских достопримечательностей.
Когда вы в 1936 году захотели получить гражданство Лихтенштейна, от вас в качестве "вступительного взноса" потребовали построить поилку для коров. А может ли российский человек сегодня получить паспорт княжества? И что для этого сейчас потребуется? Какую "поилку" построить? И вообще, есть ли кроме вас другие русские в Лихтенштейне?
Фальц-Фейн: Есть очень небольшая колония, человек 40-50, не больше. В основном она состоит из дам, которые вышли замуж за местных мужчин. Другим путем получить гражданство здесь практически невозможно. Ни происхождение, ни деньги не помогут. Надо родиться здесь, прожить определенный срок, потом ваше прошение рассмотрит общее собрание граждан. Кстати, в последний раз 8 из 10 прошений были отклонены. Кто-то слабо говорил на немецком, кто-то был замечен как нарушитель правил дорожного движения, кто-то непочтительно вел себя с соседями. У нас с этим строго.
Какие тайны открылись вам с высот вашего возраста?
Фальц-Фейн: Не знаю, что вам ответить. Все, что я хотел в жизни устроить, я устроил. Если бы мне довелось еще раз прожить на этом свете, то не знаю, пришлось бы что-нибудь менять. Я получил чудное образование в Швейцарии, в 22 года стал известным спортивным журналистом, занимался бизнесом, руководил Олимпийским комитетом Лихтенштейна, дважды был женат, имел много друзей, искал Янтарную комнату, помогал и помогаю России. Знаю, что меня похоронят на русском кладбище в Ницце, где лежит моя мама. Там меня ищите.
Ну, полноте, барон, не будем об этом. Скажите лучше, чем, на ваш взгляд, надо особенно дорожить в жизни?
Фальц-Фейн: Здоровьем. Я никогда не болел. Никогда не обращался к врачу. Никогда за всю свою жизнь не принимал лекарств, даже самых безобидных. И вдруг 5 лет назад ноги отказали, не могу ходить. Может, для моего возраста это в порядке вещей. Но теперь, чтобы добраться до кухни, надо организовывать целую экспедицию. Зато голова, как видите, в полном порядке: могу принимать гостей, подолгу говорить с ними, вспоминать.
Люди сами себя убивают. Они не едят, но жрут. Не выпивают, а пьянствуют. Я никогда не употреблял алкоголь. Ел, как птичка, по чуть-чуть. Не курил. И оттого давление у меня и сейчас, как у астронавта. Хотите проверим? (Здесь барон, несмотря на мои возражения, берет с подоконника портативный прибор для измерения давления, ловко цепляет его к запястью, показывает на шкалу. - Авт.). Видите: 123 на 78.
Позвольте, барон, пожелать вам еще многих лет жизни и новых подвигов. Говорят, вы были на 14-ти Олимпиадах. Тогда - до встречи на зимних Олимпийских играх в Сочи!
Фальц-Фейн: Согласен, неплохая идея.
"Мой доктор в Вадуце считает, что в моем возрасте болеть - это нормально, а не болеть - ненормально. Он был потрясен, узнав, что мне не нужна виагра. Все пристают, откройте свой секрет здоровья. Никакого секрета нет. Живите, как я, если вам это подходит".
Из книги Надежды Данилевич "Барон Фальц-Фейн.
Жизнь русского аристократа"