Поделиться
В подобных обстоятельствах принято задаваться вопросами, кто виноват и что делать. Реальных ответов на них у американцев нет, хотя убийцу взяли с поличным практически на месте преступления. Им оказался 24-летний Джеймс Холмс - аспирант-недоучка, в недавнем прошлом студент-отличник и тихоня. По его внешнему виду на фотографиях из зала суда - с ускользающим, словно чуть расфокусированным взглядом и нелепой оранжево-морковной шевелюрой - совершенно не разобрать, что за жуткие потемки таятся в его душе.
Правда, на самом деле никаких особых глубин там скорее всего и нет. О терзаниях по поводу того, "тварь ли я дрожащая или право имею", писал еще Достоевский. Просто Раскольников орудовал топором, а у Холмса были целый арсенал и экипировка, как у бойцов спецназа. Журналисты, кстати, потом выяснили, что подобное снаряжение в сегодняшней Америке можно вполне законно и легко приобрести примерно за 6 тысяч долларов.
А что до мотивов, то так ли уж важно, какие именно бесы мучают человека, явно одержимого если не душевной, то духовной болезнью, какая навязчивая идея засела в его мозгу? Главное ведь в том, что ничто не помешало ему ее реализовать. О моральных тормозах в данном случае, видимо, говорить не приходится, но ведь и практических, прежде всего правовых пределов своеволию психопата не нашлось. Как покаянно признавал в свое время по совершенно иному (и, конечно, несравнимому) поводу бывший президент США Билл Клинтон, "я сделал это по наихудшей возможной причине - потому, что мог". То есть просто мог себе это позволить, имел такую возможность...
Тем не менее нынешний хозяин Белого дома, которому для утешения потрясенных сограждан пришлось прервать предвыборную поездку по стране, доискивался мотивов, словно те имели значение. "Для политики будут другие дни, - сказал он по горячим следам происшедшего на митинге, превратившемся по сути в траурную церемонию. - Сегодня у нас, думаю, день молитвы и размышлений".
Подобные дни случаются в Америке с удручающей регулярностью. Местные комментаторы вспоминают в этом контексте и прошлогоднюю трагедию в Аризоне, где погибли 6 человек и были ранены 13, включая члена Конгресса США Габриэль Гиффордс, и расстрел студентов Вирджинского технологического университета одним из их однокашников, унесший в 2007 году жизни 32 человек, и бойню 1999 года в школе "Колумбайн" в том же Колорадо, где двое старшеклассников убили 13 и ранили более 20 человек. Список легко продолжить.
Для внешнего мира подобные происшествия - кошмарная цена, которую Америка платит за право своих граждан практически беспрепятственно приобретать и носить оружие. В стране, где школьники поливают друг друга свинцом и где под пули психически неуравновешенных людей попадали даже президенты, это кажется самоочевидным. Однако, сила традиций и политическое влияние "оружейного лобби" не позволяют властям США это прямо признавать. А поскольку других объяснений у них нет, они вынуждены ссылаться на непостижимые темные стороны человеческой психики.
Так и Обама констатировал, что "мы, возможно, никогда не поймем, что приводит человека к подобному терроризированию себе подобных". "Такое насилие, такое зло бессмысленны, они за пределами разума", - добавил глава американской администрации.
Дальше, однако, он эту тему не развивал, а сделал риторически элегантный и логичный поворот к тому, что "зато мы знаем, ради чего стоит жить". Прежде всего, по его убеждению, это любовь к ближним, чувство принадлежности к единой большой "американской семье".
Но что же это, однако, за семья такая, в которой отношения то и дело выясняют с помощью оружия? Очевидно же, что американцы обзаводятся стволами в основном не для стрельбы "по тарелочкам". В 2005 году 67% участников опроса Гэллапа на эту тему заявили, что вооружаются прежде всего для самозащиты.
У меня самого есть здесь пара приятелей - кстати, из наших бывших соотечественников, - которые говорят, что держат дома оружие и "в случае чего" готовы пустить его в ход. Послушать их, так хваленые местные вежливость и взаимное уважение чуть ли не целиком на том и держатся, что каждый знает это про себя и так же думает про соседа.
Оно бы и ладно, но ведь тот самый "пожарный случай" может нагрянуть и совсем не с той стороны, откуда его ждут. Жизнь в Америке, вопреки расхожим иллюзиям, куда как нервная. Даже и помимо того, что, по логике Обамы, в семье не без урода...
Население США составляет сейчас около 314 миллионов человек, включая детей и подростков. По оценкам специалистов, о которых ниже будет сказано особо, на руках у этого населения находится примерно столько же - до 300 миллионов единиц - огнестрельного оружия, в том числе примерно треть - короткоствольного.
Конечно, оружие есть не у всех, но у очень многих. Национальная стрелковая ассоциация США (NRA) - старейшая, крупнейшая и наиболее влиятельная отраслевая лоббистская организация - насчитывает почти 4 млн членов и представляет интересы "100 миллионов американцев, владеющих оружием".
Последнюю цифру назвал на днях исполнительный вице-президент и фактический руководитель NRA Уэйн Лапьер. На слушаниях в ООН по поводу проекта нового международного договора о торговле оружием он предупредил, что его организация ни в коем случае не согласится на распространение действия такого соглашения на "оружие гражданских лиц".
Американцы "никогда не поступятся своей фундаментальной свободой владеть оружием ради международных стандартов, соглашений или консенсуса, - провозгласил Лапьер. - Америка всегда останется символом свободы и всесокрушающей мощи свободных вооруженных граждан, которые ее защищают и сохраняют".
Звучали эти слова за считанные дни до трагедии в Ауроре, но и после нее позиция консерваторов не изменилась. В комментарии о ней их рупор - еженедельник "Хьюман ивентс" - оспаривал слова писателя Салмана Рушди о том, что "право на ношение оружия" - это подлинная погибель Америки", и утверждал: "На самом деле это подлинная Конституция Америки".
Ссылка на основной закон государства не случайна. Право на ношение оружия было закреплено в 1791 году во второй поправке к конституции США и в 2008 г подтверждено Верховным судом. Для большой части населения Америки, действительно солидаризирующейся с NRA, это право священно и неприкосновенно. Вообще в глазах американцев вооруженный народ - главный гарант незыблемости общественно-политического устройства в стране, способный отразить любые посягательства на конституционный порядок. В этом с Лапьером солидарен здесь едва ли не каждый.
Если же брать чисто криминальный аспект, его единомышленники утверждают, что "стреляют люди, а не оружие", и что на самом деле реальная возможность вооруженного отпора сдерживает преступников. В этом есть доля правды. Согласно некоторым исследованиям, в США происходит до миллиона случаев в год, когда обычные граждане, не профессионалы, используют оружие для защиты себя и других от преступников. Почти в полумиллионе случаев домовладельцы отпугивают с помощью оружия "незваных гостей".
В 1982 году в американских тюрьмах проводился опрос заключенных-мужчин. Треть из них признались, что попадали в ситуации, когда "вооруженная жертва" оказывала сопротивление и "отпугивала, стреляла, ранила или задерживала" их. Вдвое больше опрошенных знают о подобных случаях со слов других преступников, с которыми лично знакомы. 40% рассказывали, что воздерживались от совершения преступления, поскольку "знали или предполагали, что жертва вооружена". Кстати, один из известных американских криминалистов утверждает, что по этой же причине в США гораздо реже грабят дома в присутствии хозяев, чем в Англии и Голландии, где контроль над продажей и хранением оружия несравненно строже.
С другой стороны, у идейных противников NRA свой арсенал аргументов, порой буквально "убийственных". Они утверждают, что от огнестрельных ран в США гибнут сейчас по 30 тыс человек в год и что, соответственно, общее число этих потерь "куда больше, чем во всех войнах" Америки вместе взятых. За год совершается до 300 тыс преступлений с применением оружия. Ежегодный экономический ущерб от этой волны насилия достигает 100 млрд долларов. Не говоря уже о том, что непрестанные кровавые расправы наносят глубокие психологические травмы народу страны и подрывают ее репутацию в глазах внешнего мира.
Правда, следует уточнить, что почти все приведенные выше цифры - оценочные. Покопавшись в Интернете, я убедился, что и сторонники, и противники свободного оборота стрелкового оружия в США подбирают "подходящие" для них данные опросов и исследований и "округляют" цифры в свою пользу. А вот один из ведущих независимых специалистов по этой теме Фил Кук из университета Дьюка в Северной Каролине, к которому я обратился за разъяснениями, написал мне, что, на его взгляд, на самом деле оружием владеет примерно четверть взрослого населения США, т.е. "где-то 60 млн человек". Домашние арсеналы включают в общей сложности "может быть, 300 млн, а может, и только 250 млн" стволов. Самой надежной оценкой частоты использования оружия в целях самообороны он считает стандартный опрос потерпевших, из которого явствует, что вооруженное сопротивление пытаются оказывать менее 100 тыс человек в год.
В целом, по словам Кука, статистика подтверждает, что где оружия больше, там оно и применяется чаще, прежде всего в преступных целях, и людей от него гибнет больше. То есть все по Чехову: если уж ружье висит на стенке, то оно рано или поздно должно выстрелить. А между прочим, после массовых расстрелов продажи оружия неизменно подскакивают, что и подтверждается сейчас в том же Колорадо.
Либералы, ратующие за усиление внутреннего "контроля над вооружениями" в США, утверждают, что пока эта сфера регулируется государством мягче, чем производство и продажа детских игрушек. Оставляя этот броский лозунг на их совести, можно согласиться с тем, что во всяком случае федерального законодательства в этой области после принятия конституционной второй поправки в стране не было почти полтора столетия. А появилось и развивалось оно в основном в ответ на такие же резонансные преступления, как нынешняя бойня в Ауроре.
Первый крупный профильный федеральный закон - национальный акт о стрелковом оружии - был принят после того, как в 1929 г подручные печально известного Ала Капоне в буквальном смысле поставили к стенке и изрешетили из автоматов семерых представителей "конкурирующей фирмы". Фотографии жертв гангстерской "стрелки" облетели всю страну, вскоре стихийно возникло политическое движение, требовавшее положить конец разгулу преступности. Возглавил его лично президент Франклин Делано Рузвельт, но и при этом закон, ограничивавший доступ к автоматам и другому излюбленному оружию мафии, был принят лишь через 5 лет.
В 1968 г при Линдоне Джонсоне последовала новая серия ограничений - после того, как под пулями один за другим пали Джон Кеннеди, Малкольм Экс, Мартин Лютер Кинг и Роберт Кеннеди. Двое последних погибли уже в тот момент, когда законопроект о контроле над стрелковым оружием находился на рассмотрении в Конгрессе, и все равно решающие голосования прошли "со скрипом".
Наконец, последняя "волна" подобных реформ зародилась после покушения на Рональда Рейгана в 1981 г, а до Конгресса докатилась, как обычно, с большим опозданием - уже при Клинтоне. В 1993 г был принят так называемый "акт имени Джеймса Брейди" - бывшего пресс-секретаря Рейгана, который при покушении на президента получил тяжелое огнестрельное ранение в голову, чудом выжил и долгое время оставался полупарализованным. Этот закон обязал продавцов оружия требовать у покупателей удостоверения личности и проверять, не содержатся ли их имена в запретных "черных списках" ФБР. В 1994 г последовал запрет на куплю-продажу так называемого "штурмового оружия", прежде всего автоматического.
Однако, "приливы" чередовались с "отливами". Меры 1968 г были во многом выхолощены в 1986 г так называемым "актом о защите владельцев оружия". Закон 1993 г со временем лишился одного из ключевых требований - об обязательной пятидневной отсрочке выдачи купленного оружия. Теперь подавляющее большинство проверок производится по телефону в присутствии покупателя, так что, уплатив деньги, "ствол" можно получить немедленно. Запрет на продажу автоматов изначально имел ограниченный срок действия и в 2004 г истек. Именно поэтому, кстати, тот же Холмс свободно приобрел автоматическую винтовку AR-15 с магазином аж под 100 патронов.
Наконец, шаги к либерализации, а не ужесточению режима покупки и хранения оружия нередко делали и власти штатов. И поводом для этого могли служить... те же самые массовые расправы. Так, в 1991 г в Киллине, штат Техас, некий Джордж Хеннард застрелил 23 и ранил 20 посетителей одной из местных закусочных. В ответ техасские власти поступили по принципу "клин клином вышибают" и приняли закон, разрешающий скрытое ношение оружия для самозащиты. Теперь такие законы есть уже во всех американских штатах, кроме Иллинойса.
В общем, сразу и не разберешь, что правильнее - закручивать гайки или наоборот ослаблять их. Видимо, отчасти поэтому никакой законодательной реакции на прошлогодний инцидент с Гиффордс американцы так и не дождались, хотя, казалось бы, Конгресс не должен был оставлять без последствий покушение на одного из "своих людей", вызвавшее широкий общественный резонанс.
Не ожидается новых рестрикций на продажу оружия и теперь, хотя к ним и призывают и либеральная пресса, и некоторые видные политики, и профессиональные организации сотрудников правоохранительных органов. Об отсутствии подобных законодательных планов уже объявили хором и лидеры обеих палат Конгресса - сенатор-демократ Гэри Рид и спикер палаты представителей республиканец Джон Бейнер, и фактический лидер республиканской партии и ее вероятный кандидат на ноябрьских президентских выборах Митт Ромни, и Белый дом от имени действующего главы государства Барака Обамы.
Надо полагать, в основе этого редкостного единодушия лежит общее молчаливое признание того, что ни в Конгрессе, ни в стране в целом сейчас нет консенсуса по действительно сложной проблеме. Один из моих местных знакомых пожимает плечами: дескать, на автодорогах людей гибнет еще больше, но никто же не запрещает из-за этого садиться за руль... И, разумеется, никому из политиков не улыбается в преддверии выборов идти на лобовое столкновение с NRA - при ее огромных пропагандистских ресурсах и фанатичной целеустремленности.
Другое дело, что если Ромни, как и следовало ожидать, изначально высказывался на эту тему абсолютно безапелляционно, то Обама все же слегка вилял. На днях на встрече со своими сторонниками из афроамериканской Национальной городской лиги он заговорил о том, что каждые полтора дня на улицах американских городов - от Чикаго до Атланты и от Кливленда до Нового Орлеана - под пулями гибнет примерно столько же молодых людей, сколько успел застрелить в Ауроре свихнувшийся поклонник Бэтмена.
"Как и большинство американцев, я верю в то, что Вторая поправка гарантирует человеку право носить оружие, - сказал глава действующей администрации. - И мы сознаем, что традиции владения оружием передаются из поколения в поколение, что охота и стрельба - часть близкого нашему сердцу национального наследия".
"Но я также верю, что очень многие владельцы оружия согласились бы с тем, что автомату АК-47 место в руках солдата, а не преступника, на поле боя, а не на улицах наших городов, - продолжал Обама под аплодисменты. - По-моему, большинство владельцев оружия согласны с тем, что нам надо делать все возможное, чтобы не позволять вооружаться преступникам и тем, кто укрывается от правосудия, что уголовное прошлое человека надо выяснять до того, как тот придет в оружейный магазин, что психически неуравновешенная личность не должна иметь столь легкого доступа к оружию. Эти меры не должны быть спорными. Они должны диктоваться здравым смыслом".
Казалось бы, от такой тирады один шаг до призыва запретить хотя бы наиболее опасные виды оружия. Но этого шага президент США не сделал. Вместо этого он заговорил о том, чем занимать молодежь и подростков, чтобы те не слонялись попусту по улицам. По сути же он, по его словам, намерен "продолжать работать с членами обеих партий, религиозными и общественными организациями над достижением консенсуса по поводу сокращения масштабов насилия - не только с применением оружия, но и на любом уровне".
В этом же контексте Обама призвал своих слушателей задуматься об истоках той бездуховности, которая заставляет "одного ребенка стрелять в другого". Он, по его словам, считает, что заполнение той "сердечной пустоты", которая до этого доводит, - дело не только и не столько властей, сколько родителей, учителей, соседей.
Это, конечно, очень интересная тема. И о роли "семьи и школы", с одной стороны, и государства, с другой, вполне можно поспорить. Здесь уместно было бы вспомнить и о пресловутом индивидуализме американцев, имеющем как положительные, так и отрицательные стороны, и о культе насилия на кино- и телеэкранах, включая детские мультфильмы и видеоигры, и об одном из самых распространенных голливудских стереотипов - образе "героя-одиночки", готового за "свою правду" сражаться хотя бы и против всех. Между прочим, из этих же всесокрушающих "суперменов" - и Бэтмен, атлет в обличье летучей мыши, каким его придумали в 1939 г американцы Боб Кейн и Билл Фингер.
И еще одно: всех волнует, как и почему отдельные граждане США порой "стреляют по своим". Но ведь известно, что Америка как страна нередко стреляет по чужим, - будь то иракцы, афганцы или кто-то еще. Нация постоянно воюет, теперь вот опять грозит военной силой и Сирии, и Ирану. В мире стал стереотипным образ "ковбоя, стреляющего с бедра".
Разве это не пример отношения самих властей США к оружию и его применению? И разве не позволительно спросить, чему учатся на этом примере подрастающие поколения граждан страны? Как говорят сами американцы, если у тебя из инструментов имеется только молоток, то тебе любая проблема кажется гвоздем...
На системном уровне, на мой взгляд, все это сводится к извечному, библейскому вопросу о том, как человек распоряжается своей свободой. Но это тема для Америки по-настоящему сакральная, и когда я однажды попытался публично ее поднять, то получил такой отпор, с каким ни до, ни после не сталкивался.
Произошло это в январе прошлого года, после покушения на Гиффордс. Я спросил на пресс-брифинге в Белом доме, не являются ли такого рода инциденты оборотной стороной американских прав и свобод, следствием чудовищного злоупотребления ими. Между прочим, конференц-зал для брифингов носит имя того самого Джеймса Брейди - бывшего официального представителя Рейгана, а ныне одного из самых известных активистов борьбы за ужесточение контроля над огнестрельным оружием в США.
Разумеется, действующий пресс-секретарь Белого дома - на тот момент это был Роберт Гиббс - категорически отверг мой тезис. Ничего другого с его стороны я и не ждал. Но вот что меня удивило, так это бурное, с истеричными нотами возмущение некоторых местных журналистов, в том числе и из ведущих изданий. По сути свободная пресса США дала мне тогда понять, что не допустит в свой "калашный ряд" посторонних с такими вопросами.
Но ведь вопросы эти задаются из чувства глубокого сострадания к людям, которые просто идут в кино и вдруг наяву попадают в кошмарную фантасмагорию. И кровь этих людей яснее всяких слов доказывает, что от ответов на эти горькие сомнения Америке все же никуда не уйти.