Поделиться
Возможно, рекомендации рыбацкого форума по разработке закона о расширении океанического рыболовства за пределами водных границ России будут приняты наконец к исполнению. Теперь, когда рыбное и сельское хозяйства объединены в одну структуру, на которую возложена функция продовольственной безопасности страны, есть надежда, что государственная политика в отношении рыболовства изменится, будет выработан механизм поддержки, адекватный вкладу рыболовной отрасли в продовольственное обеспечение россиян.
Проблема расширения районов промысла стоит уже много лет. Резолюций по ее решению по итогам разного рода совещаний принималось бессчетное количество. Посыл: чтобы увеличить вылов водных биоресурсов, нужно, что называется, отжаться от берегов своей экономической зоны и идти туда, где некогда ковалась наша рыбацкая слава и откуда мы в свое время ушли - это Ангола, Намибия, антарктическая часть Атлантического и юго-восточная часть Тихого океанов. В мировой практике существует такое понятие, как исторический принцип работы в районе промысла. Время идет, а нас там нет, и рано или поздно нам могут сказать: "Извините, вас тут не стояло.
Но кто пойдет в дальние рейсы? А главное - на чем? Вопрос судостроения висит на рыбаках как двухпудовая гиря, и, когда она оборвется, всем мало не покажется. И дело не только в том, что у рыбодобывающих компаний на обновление судов нет средств, банки крупные кредиты без надежного залога не дают, а предложение использовать в качестве залога "квоты под киль" выглядит более чем сомнительно. Кто будет строить? У отечественных корабелов нет опыта возведения крупнотоннажных судов. В советские годы нам их поставляли Польша, Германия, Швеция, Финляндия, Дания и Украина, которая уже заграница. Нашим судомоделистам проще отработать типовое судно и поставить его на конвейер. Но это в корне неверный подход. Типовым судно может быть только по корпусу, а какой быть "начинке" - определяет рыбодобывающая компания в зависимости от объектов промысла и своей специализации. Кому-то требуется сверхмощная морозильная камера, другому - высокопроизводительная установка по изготовлению рыбной муки, третьему - усиленный главный двигатель. Словом, строиться траулеры и сейнеры должны под конкретный заказ - кому что нужно, как это делается на зарубежных верфях.
Не решен кардинально и вопрос судовой "начинки". В России отсутствует производство двигателей, технологического, промыслового, поисково-навигационного оборудования. А чтобы купить и завезти его, нужно заплатить таможенную пошлину и НДС - сумму, составляющую почти четверть от стоимости самого оборудования.
Да и цена вопроса судостроения кусается. Как-то на одном из рыбацких совещаний, проходившем на Дальнем Востоке, местных корабелов попросили посчитать, во что обойдется крупнотоннажное судно. Они посчитали: 120 миллионов долларов! (За рубежом аналогичное судно стоит вдвое дешевле!) Да это ж кабала на всю оставшуюся жизнь, а то и верное банкротство. Дальневосточники, работающие на добыче валютных объектов (лососевых, трепанга, крабов, минтая), может, еще как-то смогут окупить дорогостоящую морскую технику, а калининградским рыбакам, промышляющим недорогой "мелочью", ни в жизнь не расплатиться.
В этой ситуации дежурные фразы, которые звучат на разных форумах из уст чиновников о поддержке тех, кто отправится в дальние районы промысла, отдают лукавством. Пока бизнес озадачен заменой своих судов на новые, он будет "прижиматься" к берегу, а не искать рыбацкой удачи на океанских просторах. Бизнесу дали гарантии на десять лет, закрепив за ним доли квот на вылов. В этом формате он и будет выстраивать свою экономику, чтобы получить максимальную прибыль, а не замышлять фантастические проекты по снаряжению экипажей к берегам Африки.
Росрыболовство, нужно отметить, серьезно озабочено решением правовых вопросов работы российских рыбаков в зонах иностранных государств и конвекционных районов через международные организации, регулирующие рыболовство в Мировом океане. Подписанные межправительственные соглашения, как правило, содержат гарантии по научному изучению районов промысла и оценке состояния запасов биоресурсов. Но научно-исследовательских судов у нас крайне мало, как и средств, выделяемых на научные изыскания, которые должны служить базой для определения общих допустимых уловов. А если мы хотим усилить свое присутствие в рыбных местах Мирового океана, мы обязаны думать и об этом составном элементе геополитики.
Отсюда вывод: расширением районов промысла должно озадачиться государство, выступив локомотивом и потянув за собой бизнес. Государству нужно четко обозначить свое участие, действия и гарантии поддержки рыбаков и только потом отойти в сторону, передав инициативу бизнесу.
За последние три года рыбная отрасль дала прибавку в 1 миллион тонн продукции. Рыбопромышленный комплекс в целом хорошо сработал, обеспечив качественный скачок: общий годовой улов рыбы достиг 4,3 миллиона тонн. В конце 80-х годов прошлого века объем добычи составлял около 11 миллионов, из них половина приходилась на океанический промысел. Сегодня за пределами своих вод мы выбираем несколько сотен тысяч тонн биоресурсов. Это значит, что основная нагрузка ложится на собственные сырьевые базы. Дальше нагружать ее нецелесообразно и опасно. Нужно переориентироваться на дальние зоны промысла, как это делают Норвегия, Исландия, Япония, Корея и другие страны: имея под боком свои "рыбные пастбища", они тем не менее успешно осваивают и чужие.
Геополитика - это не просто доступ к сырьевым ресурсам, это уловы, это рынок, это экономика страны. В свое время СССР кормил рыбой всю Африку, породил там не одного миллионера. Сегодня нет такой цели - достичь прежних рекордов. Ничего страшного в том, что национальный вылов стабилизируется на более низкой отметке, нет. Должен быть точный расчет - сколько рыбной продукции требуется для удовлетворения потребностей населения и нужд животноводства. Исходя из этого строить флот, чтобы потом не пришлось за ненадобностью ставить промысловое судно на вечный прикол и устраивать из него гостиницу.