Поделиться
Это спектакль, который возвращает нам многие утраченные было качества жанра - от четко обозначенных амплуа до реплик a part и актерских импровизаций, которые в театральном мире непочтительно зовут отсебятинами. В Московскую оперетту вернулась полузабытая атмосфера азарта, братания с залом и всеобщего праздника.
Либретто Владислава Старчевского поначалу идет след-в-след за популярным фильмом, но быстро уходит в сторону и начинает откровенно работать на жанр: сюжет становится лишь сцепкой для музыкальных номеров, где каждый из многочисленных участников шоу имеет возможность блеснуть талантом. Это приводит к некоторым важным потерям: исчезает путеводная нить спектакля, и в антракт уходишь в некотором унынии. Но второй акт все решает: он вовсе отрешается от знакомой сюжетной линии и превращается в каскад блестящих концертных номеров, в обозрение эстрадных стилей, от псевдофольклорного до псевдоиспанского, которое, правда, здесь выдают за цыганский. И наиболее точным определением этого, как обозначено в афише, "опереттомюзикла" было бы "ревю".
Режиссер Александр Горбань, в послужном списке которого и блестящий вахтанговский фарс "За двумя зайцами" и менее удачный опыт с "Моей прекрасной леди", здесь отдается общему жару импровизации и щедрой рукой рассыпает перед зрителем фантазии - как оригинальные, так и заимствованные из любимых источников. В начале второго акта, сознательно или бессознательно, он почти цитирует восхитительную пародию на "испанскую оперетту" в фильме "Весна", а все имперские сцены, опять-таки пародийные, смутно напоминают мюзикл "Екатерина Великая", тоже построенный как звездный гала-парад. Действие динамично, включает в свою орбиту сцену, зал и оркестровую яму, импульсивного дирижера (Константин Хватынец) и артистов оркестра. Спектакль кажется программной заявкой на новую жизнь театра, на его возвращение в строй лидеров почти угасшего у нас жанра.
Оформление Виктора и Федора Архиповых лаконично: "старинный гобелен" на заднике обозначает торжественный Версаль, а громоздкие деревянные конструкции на сцене не без изящества трансформируются то в боевой форпост, то подобие гильотины. Менее ясно назначение будок, напоминающих походные туалеты типа нужник, но все это движется по сцене легко, включаясь в общий хаос ассоциаций, аллюзий и актуальных намеков, на которые радостно откликается зал.
Хаос - для театра штука опасная, он говорит о сырости спектакля, но в данном случае работает на него: в такой обстановке даже если обрушатся декорации, актеры отыграют и это, а зал радостно завопит "Бис!". Неуправляемым водопадом на сцену низвергаются все новые эстрадные номера, текстовые прослойки между ними все более напоминают служебный конферанс, и о главном герое, давшем спектаклю имя, мы вспоминаем только к финалу, когда он осознает наконец, что любит не дочку короля, а цыганку Аделину. Вообще, Фанфан, как ни странно, оказался наименее заметной фигурой этого шоу: драматург о нем забывает на добрых полспектакля, а исполнявший эту роль Алексей Франдетти обладает артистизмом и приятной "мюзикловой" манерой пения, но для героя легенд ему не хватает харизмы, он здесь стандартный опереточный герой-любовник.
На первый же план, кроме Аделины в эффектном исполнении Валерии Ланской, вышли персонажи по идее второстепенные: назойливый ухажор Фьерабра у Вячеслава Иванова, солдат Жак Латен у Ивана Викулова, капитан Де ла Улетт у Петра Борисенко и особенно Людовик XV у Юрия Веденеева. Более того: спектакль, в сущности, начался со второго акта, причем именно с появлением на сцене Веденеева. Ему достаточно было вполголоса прожурчать первую фразу, чтобы оказаться в центре внимания. Как и в "Орфее в аду", легендарный Тасилло и Мистер Икс перешел на комические роли так легко и свободно, что впору говорить о его нераскрытом доселе огромном даровании.
А наиболее слабым звеном спектакля оказалась музыка. Она приятна на слух и так же, как режиссура, апеллирует к источникам многим и разным: мелодии последовательно напоминают то стиль оперетт Милютина, то отзвуки мюзиклов Рыбникова, а то, в "прусских сценах", - и Джона Кандера. Правда, все это богатство сводится к простейшей куплетной форме, отчего музыка быстро начинает казаться монотонной, и я впервые на музыкальном спектакле чувствовал досаду оттого, что ее слишком много. В ровном музыкальном пейзаже не было вершин, а главное, ей слишком очевидно не достает творческой индивидуальности автора, своего стиля и почерка.
Впрочем, театр это с лихвой компенсирует собственной энергетикой. Непретенциозна, но остроумна хореография Валерия Архипова, живописны массовые сцены, где никто не работает статистом и у каждого своя роль. И выше всяких похвал труппа, которая в этом спектакле едва ли не впервые за многие годы доказала свои незаурядные возможности.
Это чрезвычайно важно для жанра оперетты, где с самого ее рождения театры всегда вступали в неравный бой с огрехами либретто и, нередко, даже музыки. Шедевры творились прямо на наших глазах, часто из бог весть какого сора, - тогда спектакли проходили с триумфом и составляли историю жанра. "Фанфан-Тюльпан" в историю явно не войдет, но надежды вселяет.