Поделиться
Уже увенчанный "Оскарами" за потрясающе зрелищный эпос "Гладиатор", уже заслужив репутацию мастера первоклассной попсы, в 2006-м он неожиданно снял "Хороший год" с Расселом Кроу, Албертом Финни и Марион Котийяр - один из лучших фильмов десятилетия и, для меня, лучший фильм Ридли Скотта. Это была лирическая, очень чувственная, построенная на личных мотивах драма о банкире, приехавшем из железобетонного Лондона в залитую солнцем Европу, в свое наследственное имение в виноградной Франции. И выяснилось, что где-то еще существуют такие понятия, как земля и уходящая в нее корнями традиция, и распахнулись такие простор и глубина переживаний, какие неведомы урбанистическому миру. Ридли Скотт тогда показал, что в его палитре есть и акварельная тонкость, что ему доступны психологические оттенки, что он может не только лить краску ведрами, но и работать на полутонах. Показал, какого диапазона он художник.
В прокате лучший фильм Скотта провалился. И режиссер тогда с горечью говорил, что вскормленной целлулоидным поп-корном публике ничто настоящее уже не по зубам. И снова стал снимать кассовые фильмы, уже не скрывая своего презрения к этой публике. Он стал ей мстить.
На мой взгляд, "Прометей" - увесистая пощечина, отвешенная мастером своему зрителю. Иначе я не могу объяснить таинственное исчезновение из арсенала Скотта чувства меры и способности к целостному мышлению.
Своего "Прометея" Скотт анонсировал как возвращение к фильму 1979 года "Чужой". И действительно сохранил фирменный мотив: гигантские слизняки, которые внедряются вам во внутренности, омерзительное Нечто, зреющее в утробе красавицы-героини. Пользуясь ресурсами 3D, он старается, чтобы как можно больше даже на вид зловонных ошметок плюхалось вам в лицо. Есть мотивы, заимствованные у коллеги Кубрика: андроид с лицом манекена до поры служит людям, но уже воспринимает их как нечто недоделанное (в этой роли импозантен Майкл Фассбендер). Есть даже образы из воспоминаний, отсылающие к "Солярису". А изучая странный человеческий мир, андроид штудирует "Лоуренса Аравийского" с Питером О`Тулом.
Получился бы космический трэш наподобие "Джона Картера". Но Скотт решает заодно довести до абсурда умирающие споры насчет примата Знания или Веры, и взамен теории Дарвина предлагает инопланетную версию происхождения человека - с титанами-культуристами, которые создали земной мир так же играючи, как земляне - роботов-андроидов. Вопрос, кто и как создал самих титанов, оставляет открытым - вероятно, ответ нужно искать в теории бесконечности. В оригинальной версии фильма титанов осторожно называют Инженерами, в русском переводе их с солдатской прямотой окрестили Создателями. В ходе действия станет ясно, что Создатели хотят уничтожить Землю по принципу Тараса Бульбы: "Я тебя породил - я тебя и убью". И историческая миссия наладить с ними контакт перерастет в стратегическую задачу предотвратить Высший суд.
У титанов вид мраморных кариатид или, возможно, роденовского Мыслителя. Они летают на кораблях, сконструированных в форме гигантского калача или, возможно, сардельки. Они потерпели некую катастрофу на некоей планете LV-223, куда и направляется земной звездолет "Прометей", ибо некий престарелый магнат уверен, что именно там дислоцированы наши праотцы-Создатели. Создателей разъедает изнутри некая болезнь, что позволяет Скотту поиграть с разверстыми трещинами в плоти и очередными взрывоопасными слизняками.
Я злоупотребляю словом "некий", но определить точнее образы фильма не берусь: их не определил сам автор. Более того, зная обычно неглупые фильмы Скотта, я предполагаю самое страшное: а вдруг он и не собирался их как-то определять, удовлетворившись сюжетной невнятицей вместо сценария, где ни один узел не будет распутан, и ни на один вопрос нет ответа! У нас для таких случаев есть точная формулировка авторских намерений: "пипл схавает". "Пиплу" важно, чтобы тела взрывались, чтобы бурлила жижа и чтобы в финале сцепились стальные монстры, устроив на LV-223 сразу и Хиросиму и Нагасаки. Мне кажется, Скотт бросает публике этот фильм, как шакалам кусок несвежего мяса. Чем еще объяснить этот убийственный коктейль из высокотехнологичного кино, впечатляющих визуальных фантазий и интеллектуального убожества, замахнувшегося на главную загадку человечества, но неспособного свести концы с концами?
Эта моя гипотеза - конечно, из жанра ненаучной фантастики. Конечно, мастер остается мастером. "Прометей" - один из технологических прорывов последних лет: визуальные эффекты ошеломят даже искушенного зрителя. Возможности 3D использованы виртуозно. И хотя ни фирменной атмосферы, ни напряжения не возникает, некоторые эпизоды заставляют вспомнить о том, что картину делал автор "Бегущего по лезвию". А финал, впрямую отсылающий к "Чужому", должен намекнуть, что "Прометей" - как бы приквел, предыстория старой картины. Но в своем коронном жанре Скотт работает теперь без любви, на ремесле. В "Чужом" он увлеченно занимался искусством, в "Прометее" стал инженером-конструктором паркового аттракциона. И финал новой картины только оттеняет пропасть между фильмами.
Нетерпеливо ожидавшийся "Прометей" принес острое разочарование. Если искусство уровня "Хорошего года" действительно не имеет пределов, то аттракцион, в лоно которого возвращается кино, быстро иссякает. У нас сейчас все настойчивее звучат призывы учиться у Голливуда. Судьба "Прометея" предрекает: даже закончив этот курс с отличием, мы придем к уже пустой кормушке.