Поделиться
Это новый образовательный проект Государственного симфонического оркестра РТ под управлением Александра Сладковского.
Азы музыкальной культуры казанцы изучали с известным телеведущим и музыкантом Артемом Варгафтиком, который ведет подобный цикл уже несколько лет в рамках абонемента Московской филармонии. Проект призван воспитывать публику концертных залов чуть ли не с пеленок. О том, для чего это нужно и любят ли в России классическую музыку, Варгафтик рассказал корреспонденту "РГ".
Российская газета: Артем Михайлович, "Азбука от А до Я" - проект для Казани премьерный. Можете ли вы сказать, что премьера состоялась? Для чего нужны такие проекты?
Артем Варгафтик: Наш проект - это шанс объяснить публике, что она в концертном зале не чужая. В Казани мы дошли до середины алфавита. В следующем сезоне продолжим изучение музыкальной азбуки с буквы "Л". В Москве мы добрались почти до конца алфавита, последние пять букв будем изучать, между прочим, с Госоркестром России.
Есть надежда на то, что, завершив алфавит один раз, мы сможем вернуться к нему снова и рассказать о других произведениях, терминах и именах. Для меня главное, чтобы наши концерты вызвали у людей интерес и подтолкнули их к новому поиску, даже если из всей программы человек примет только 2-3 вещи. В Казани меня приятно удивил аншлаг на всех концертах этого сезона. Начинаешь понимать, что для людей это серьезное решение, серьезный выбор в пользу живой, настоящей филармонической музыки.
РГ: Концерты классической музыки в России не назовешь популярными. Аншлаг на детских концертах был всегда. А вот по пути на вечерние взрослые публика теряется. Почему?
Варгафтик: В вопросах, теряем мы или приобретаем публику, надо понять, в каком контексте классическая музыка определяется для нее, а не для нас, находящихся внутри процесса. У зрителей есть предубеждения, к этому надо относиться с пониманием. У публики сегодня немного отсижено ухо, это надо учитывать.
У каждого из нас есть в конце концов страх ошибиться. Очень важно, чтобы персоны, которых люди видят по телевизору, те, кто наделен властью и авторитетом, подавали пример. Опыт коммерчески успешных филармоний показывает, что необходимы разные приемы для создания престижа и ощущения элитарности, "искусства не для всех".
РГ: В Европе такая проблема тоже существует?
Варгафтик: В Европе, где классика пользуется безоговорочной любовью, с нотами в руках тоже никто не рождается, поверьте. Просто там все по-другому устроено. Люди ходят на концерты потому, что сложились традиции. Европеец четко идентифицирует себя с определенными вещами, на которые тратит деньги, внимание и время.
В России сегодня непонятно, чьим достоянием является настоящая филармоническая классика. После определенного исторического периода мы лишились прежних представлений об интеллигенции. На самом деле люди мало изменились. Пора прекратить стесняться своей интеллигентности. Только так мы сможем почувствовать себя социальным слоем.
РГ: Вы молодой папа. Ходят ли ваши дети на концерты классической музыки? И делаете ли вы что-либо специально для того, чтобы привить любовь к ней?
Варгафтик: Специально прививать ничего не получается, да этого и не надо делать. Чуть переусердствуешь, мне сразу говорят: "А я это не люблю". Моим детям сейчас 5 лет. Не так давно мы оказались в зале Гнесинской академии. В программе был Глюк - музыка из балета "Дон Жуан" и несколько арий из оперы "Парис и Елена". Естественно, было бесполезно объяснять им, кто такой Глюк. Но зато мы узнали, что такое "Суд Париса" и кто такой Дон Жуан. Надо было потом слышать, как дети делились впечатлениями!
С тем же успехом мы ходим в театр Наталии Сац. Очень хочу побывать на "Иоланте", которую там поставил Дмитрий Бертман. Я надеюсь, что все всё поймут. Мне очень любопытно, что именно их заинтересует, что они будут об этом говорить.
РГ: Артем, какие концерты вы хотели бы посетить как обычный слушатель?
Варгафтик: Я бы с большим удовольствием, будь у меня такая возможность, очутился в очереди, которая каждый день выстраивается к Альберт-холлу в Лондоне в дни, когда проходит Международный фестиваль музыки BBC Proms. Это позволило бы попасть в очень любопытную среду. Хотел бы послушать там несколько концертов подряд.
С большим удовольствием проехался бы по небольшим городам Германии или Нидерландов. Я очень люблю, когда концерты не показушные, не под камеры и яркие софиты, а для людей. Кстати, если спросить жителей этих городов, зачем они ходят на концерты классической музыки, этот вопрос покажется им бестактным.
РГ: А где побывала ваша съемочная группа?
Варгафтик: Сейчас мы работаем над программами, которые сняли в Амстердаме. Две передачи - о старом голландском мастере Свеллинге и композиторе Густаве Малере. Там сохранилась невероятная подлинность деталей, одно удовольствие было работать! Это меняет представление о музыке, контексте и мотивах, которые двигали этими людьми.
Например, принято считать, что Девятая симфония Малера - трагическая, прощальная. В Голландии у нас была возможность убедиться в том, что композитору некогда было лежать на диване и жалеть себя, он был перегружен работой, это не было существованием умирающего человека. Программы монтируются, должны выйти до конца этого сезона.
Летом, я надеюсь, сможем поехать в Германию. Доберемся наконец до Бонна, до дома, где родился Бетховен.
РГ: Вы не жалеете, что расстались с карьерой музыканта? Работаете в "околомузыкальной" сфере...
Варгафтик: Я очень благодарен судьбе за то, что мне удалось не сменить профессию, а заменить лишь отчасти. Занимаясь журналистикой, мне удалось остаться музыкантом. Так бывает не со всеми, знаю многих своих коллег, которые ушли так далеко, что вернуться уже не могут.
Я не жалею о том, что не занимаюсь конкретно оркестровой работой, поскольку знаю, как она устроена изнутри. Я хорошо знаю, до какой степени музыканты, даже лучшие из них, даже самые честные, ответственные профессионалы не защищены и зависимы от случайностей: от травмы до дирижерского произвола. Почему так тяжело и неприятно было работать в российском Госоркестре до тех пор, пока оттуда не убрали прежнего шефа? Когда нет художественной задачи, а есть только страх ошибиться, хорошего оркестра быть не может.
РГ: Государственный симфонический оркестр Татарстана, несмотря на 45-летний возраст, переживает сейчас новое рождение, ищет себя. Как вы думаете, удастся ли ему вернуть публику в залы?
Варгафтик: Вы знаете, у меня есть ощущение, что публика в Казани начала доверять и этому оркестру, и этому залу, и нашему проекту тоже. Независимо от того, что я скажу, решающее значение будет иметь то, как это сыграно. Четыре концерта, которые мы дали в этом сезоне, были очень высокого уровня. Растет уверенность оркестра в том, что он делает. Музыканты отвечают за каждый аккорд и за каждый такт. Я стараюсь внимательно слушать оркестр именно с этой точки зрения.
Думаю, публика сможет разобраться в том, какие области ей интересны - в мировой и русской классике или татарской композиторской школе. А значит, появится спрос - устойчивый и, что важно, квалифицированный, на то, что будет делать оркестр.