Поделиться
Григорий Кубатьян, специально для RBTH
В России церковные колокола всегда имели особое значение. Благодаря им люди узнавали обо всех значимых событиях от праздника до пожара. Когда после 1917 года большевики принялись колокола уничтожать, это был не просто акт вандализма, а действо, наполненное мрачным мистическим смыслом - cтрану надолго лишали голоса и слуха.
На протяжении взлёта и падения СССР русские колокола молчали: расколотые, вывезенные за границу, забытые в дальних углах подсобных церковных помещений. А ведь до октябрьского переворота только объемы ежегодного колокольного литья в России достигали 2 тысяч тонн. Для сравнения, самый большой колокол в мире - 200-тонный московский Царь-колокол. Если бы в предреволюционной России отливали только таких гигантов, и то каждый год их выходило бы не менее 10 штук!
Сегодня колокольное производство в России вновь возрождается. Одним из центров восстановления забытого искусства стал город Воронеж. В 1989 году воронежский предприниматель Валерий Анисимов открыл на окраине города собственное литейное производство и уже успел отлить более 20 тысяч колоколов.
Валерию чуть более 55 лет. Свою фирму он назвал "Вера" в честь жены, но также в честь главной христианской добродетели. Тёмные длинные волосы промышленника завязаны на затылке в пучок, как у монаха, борода тронута сединой. Валерий крестится на каждую встречную церковь - в Воронеже их много. Говорит спокойно, но напористо - перебить сложно. В речи его мелькают "церковно-славянизмы", сказывается род деятельности: основной клиент завода - Русская православная церковь.
Мы едем в Шилово, посёлок под Воронежем, в котором Анисимов построил своё предприятие. Несколько цехов, административное здание, плавильные печи, металлические формы, гусеничный кран и ещё один кран, огромный, мостовой, окрашенный ржавчиной "под старину" и двигающийся по рельсам со скрипом и стонами, уместными в финальной сцене голливудского боевика.
- Что здесь было раньше? - спрашиваю.
- Песок был. Это я всё построил.
Посреди заводского двора стоит огромный бронзовый 1000-пудовик, колокол весом более 16 тонн - это примерный вес четырёх городских маршруток с пассажирами. Рабочие облепили огромный бронзовый купол как пчёлы кусок мёда: долбят, скоблят, полируют.
"В старину по полгода обрабатывали орнамент, доводили до совершенства. А нам нужно всё за один день сделать!" - говорит Анисимов. Вроде сердится, что на работу заказчики дали слишком мало времени, но на самом деле гордится. Знает, что бригада и в самом деле справится за один день. От "пескоструйки" всё пространство вокруг колокола покрыто песчаной пылью, ещё чуть-чуть, и эта часть завода превратится в пляж, но такой, на котором не до отдыха.
Мы поднимаемся в его кабинет. На стенах развешены правительственные и церковные грамоты "за усердные труды", фотографии с Патриархом Алексием, свидетельство паломника на Святую землю. Возле двери отдельно висит патент Госкомизобретений от 28 июня 1991 года на промышленный образец "верхняя часть колокола" - один из последних патентов выданных кому-либо в СССР. Недавно Анисимов построил новый цех, собирается расширяться и лить не только колокола, но и судовые винты. Макет будущего производства собран из конструктора "Лего" и стоит на подоконнике.
"Видел старую железнодорожную цистерну во дворе? Это печка будет. Будем и винты отливать, и самые большие колокола. Вот, например, вьетнамцы хотят заказать 250-тонный колокол. Самый большой в мире будет".
Первые годы работы завода были самыми трудными. Начинать приходилось практически с нуля. Не было ни опыта, ни знаний. Технологию изготовления колоколов Валерий изучал по книжке начала XX века, случайно найденной в библиотеке им. Ленина в Москве. Теперь его производство можно считать высокотехнологичным. Модель колокола рассчитывается на компьютере, а нарисованные художниками на воске иконки сканируются и заносятся в банк данных, после чего лазерный станок сам режет их на обрабатываемой поверхности в том масштабе, который требуется.
Анисимов считает, что колокольный бизнес - дело не столько прибыльное, сколько "душеполезное". А чтобы завод вообще мог существовать, приходится снижать издержки: не покупать дорогостоящее западное оборудование, отдаваясь банкам в долговое рабство, а собирать его аналоги из старого советского хлама, стремясь, чтобы работали они не хуже.
"Всё нужно сделать минимум в 10 раз дешевле, чем это принято. Вот, чтобы сверхтяжёлый колокол погрузить, нужно нанимать в городе кран Liebherr - это 650 тысяч рублей за один день работы. А можно - 5 трактористов, по 1 тысяче рублей каждому. Зимой вывезем на санях, снежком дорогу посыпая, дотащим до Дона, там на баржу и в порт. А если мне за перевозку много зарядят, так я целиком баржу куплю, а потом продам её в Новороссийске".
На дорогостоящих бронзовых колоколах многие пытаются приобрести деньги и славу.
"Церковь за колокола никогда не платила. Платили "новые русские", "спонсоры". А управляют деньгами посредники: один фонд, другой фонд, министерство культуры - попечители", - рассказывает Анисимов.
Известные люди - депутаты, сенаторы, губернаторы - желают "оказать содействие" в отливке колокола и оставить своё имя на колокольной бронзе. Неудивительно, ведь если именные колокола были у русских царей, то почему нынешние властители должны быть исключением? Пусть потомки считают меценатами и благотворителями. Своё имя на колоколе - это не плакат предвыборный и не интервью на ТВ, а практически прямая дорога в вечность, к Богу поближе!
"С этими надписями вечные проблемы. Заказчики порой сами не знают, чего хотят. Могут позвонить и сказать: переделывай. А дизайн колоколов обязательно утверждается у Патриарха. Вот был орнамент колоколов для Лавры. С одной стороны иконы православные, а рядом ещё маленькие иконки: здесь Путин, а здесь Патриарх. Вот если я отолью, как заказчик хочет, то откуда я знаю, утвердит мне Патриарх, чтоб Путин там был на этом колоколе?!"
Российские колокола тяжёлее, чем в Европе, и раскачивают их не полностью, а только лишь язык. Ведь сильно раскачав бронзового гиганта, можно и колокольню обрушить! Чем колокол массивнее, тем ниже его звук и тем дальше его слышно. Жаль, что сколь тяжёлый колокол не отливай, нынешние мегаполисы уже не могут в полной мере насладиться очарованием церковного звона, его звук уже не способен перекрыть шум машин и строек. Но пока существуют такие компании как "Вера", есть и надежда, что хотя бы в монастырях и малых городах России благодатный звон будет по прежнему радовать людей.
Также доступна английская версия статьи.