Поделиться
В ближайшее время - до 12 апреля - сразу три полигона Центрального военного округа собираются полностью перейти на новый - бездетонационный - способ уничтожения старых боеприпасов: полигоны Красный Адуй (Свердловская область), Широкий Карамыш (Саратовская) и Чебаркуль (Челябинская). Об этом журналистам заявил замначальника пресс-службы ЦВО подполковник Евгений Мешков.
В прицеле линзы
В 15 метрах от нас - дорожка из 100 списанных снарядов. Ближе подойти нельзя. Оставаться на месте - тоже: боеприпасы могут сдетонировать в любой момент. Даже при бездетонационном уничтожении снаряда осколки могут разлететься на 200-300 метров. Даже при бездетонационном уничтожении снаряда осколки могут разлететься на 200-300 метров. Как только журналисты отъедут на безопасное расстояние, специалисты уральского пиротехнического завода запустят новую разработку "Разрушитель".
- А можно оставить учебную камеру прямо здесь? - спрашивают ребята из пресс-службы ЦВО.
- Можно. Но она снять ничего не успеет, - весело подмигивает один из подрывников.
- Можете поставить там, за подрывной станцией, - машет кто-то в сторону бункера в 150 метрах от нас. - И то нет гарантии, что уцелеет ваша аппаратура: вчера там висела камера наблюдения, и в ту попал осколок.
Если до недавнего времени снаряды просто помещали в ямы, обкладывали тротилловыми шашками и взрывали, то устройство Р-40 "Разрушитель" позволяет уничтожить боеприпас без дополнительных взрывчатых веществ - оно выжигает изнутри пороховой заряд. При этом сила ударной волны уменьшается в 25 раз. Само изделие - по сути полуметровая палка, на конце которой крепится немного гексогена и особая медная линза. При детонации линза превращается в плазменное ядро, которое пробивает корпус боеприпаса и сжигает внутри него взрывчатое вещество.
Разработка возникла в недрах питерского конструкторского бюро (ФГУП СКТБ "Технолог") еще пару лет назад, но сделана она была для спецслужб - для бесконтактного уничтожения взрывоопасных предметов. Затем Уральский пиротехнический завод предложил адаптировать задумку для гражданского применения, обучил специалистов и взял на себя работы по уничтожению снарядов. Предприятие не просит Минобороны оплачивать свой "сапёрский" труд, потому что работает на самоокупаемости: от боеприпасов остаются цельные металлические болванки, которые разделяют на черный и цветной металл и отдают на переплавку промышленным предприятиям, а оставшийся порох используют для изготовления промышленной взрывчатки и фейерверков.
По словам заместителя директора завода Сергея Михальчука, новая технология позволяет одновременно уничтожать в 4-5 раз больше снарядов, чем старая. А шумовой и сейсмический эффект от уничтожения "Разрушителем" 100 снарядов сопоставим с эффектом от подрыва 20 старым способом - с помощью тротила и электродетонатора. Наверное, поэтому та учебная камера все-таки устояла и осталась целехонькой. Другие плюсы - меньше воздействие на окружающую среду и меньше риск. Во-первых, теперь инженеры, которые ведут подрывные работы, имеют дело с гораздо меньшей массой взрывчатого вещества: 60 г гексогена (вместо прежних 500-600 г тротила на каждый снаряд). Во-вторых, разброс осколков уменьшился с 1,5-2 километров до 200-300 метров. Стало легче контролировать охотников за металлом, которые пытаются проникать на полигоны в поисках минных останков.
Единственный известный на сегодня недостаток "Разрушителя" в том, что с первого раза струя (кумулятивное ядро) может промазать мимо взрывчатого вещества внутри снаряда. Тогда придется повторить все заново.
Взрывная волна
Проблемой уничтожения списанных снарядов Правительство РФ озаботилось не так давно. До этого мины и гранаты копились на складах еще со времен Второй мировой, а некоторые и с 1935 года - притом, что срок жизни боеприпаса не должен превышать 30 лет. Иначе взрывчатое вещество начинает слёживаться, становится очень чувствительным к изменениям окружающей среды и смертельно опасным: снаряд может сдетонировать сам практически в любой момент. Собственно, так и случилось. С 1994 года по стране прогремело около 14 взрывов на складах боеприпасов. Гибли люди, в некоторых случаях только чудом все обходилось без больших жертв.
Еще два года назад, когда военные вплотную занялись этой проблемой, на складах минобороны хранилось более 9,5 миллиона тонн боеприпасов при реальной потребности вооруженных сил в три миллиона. Министерство запустило программу утилизации старых боеприпасов, рассчитанную до 2015 года. Особо опасное старье пришлось подрывать на полигонах минобороны. Военные взрывали десятки тонн снарядов в день, обкладывая их тротиловыми шашками. Частично утилизацию взяла на себя промышленность. Это нормальная мировая практика - кто боеприпасы производит, тот их и утилизирует. Но в России такой схемы в основном придерживаются при ликвидации "тяжелого" боекомплекта, в частности, ракет и торпед. Кроме того, по некоторым подсчетам, на утилизацию просроченных снарядов на заводах могло уйти 50 лет. Такого времени у военных не было.
Шумовой эффект
По всей стране заложниками программы стали жители целых поселков, расположенных неподалеку от полигонов: жаловались на дребезжание стекол в окнах, колебание земли и даже на образование трещин в стенах.
- Стены дома сотрясаются так, что мы начинаем опасаться за их устойчивость. А мой полуторагодовалый внук просыпается днем и плачет от этого шума, - писала в редакцию жительница поселка Старопышминск, что в 11 километрах от Адуйского полигона.
На Южном Урале горожане проводили пикеты против утилизации боеприпасов на Чебаркульском полигоне, что в полусотне километров от областного центра. Челябинцы считали, что подрыв там противотанковых снарядов ведет к разрушению жилых зданий. Мэрия даже собиралась подавать в суд на Минобороны.
Хотя "заложники" - очень условное название. В 90-е на полигонах не велись стрельбы, чем пользовались недобросовестные чиновники: многие дома строились слишком близко к полигонам, без согласования с военными. По сути эти постройки незаконны. Статистика военной прокуратуры говорит, что обоснованных жалоб на разрушения от взрывов - единицы (не более 3-4 процентов). В этих случаях военные устраняют последствия, порой даже выплачивают моральный ущерб. Большинство же жалобщиков, возможно, просто пытаются отремонтировать обветшалые строения за чужой счет.
- Наши ребята рискуют своей жизнью, когда утилизируют просроченные боеприпасы, - рассказывает "РГ" начальник инженерных войск округа полковник Андрей Гаглоев. - Старый снаряд может сдетонировать в любой момент, бывают несчастные случаи. В прошлом году, например, один военнослужащий погиб. Я понимаю, жителям неудобно слушать ежедневный грохот. Но все же все эти претензии в своей массе надуманны. Например, когда жители поселка, находящегося в 20 километрах от полигона, жалуются на разрушение домов. Это надо ядерную бомбу взорвать, чтобы стены на таком расстоянии треснули! Очевидно, что трещины появляются просто потому, что дом очень старый. Я занимаюсь уничтожением снарядов уже лет 30, за все это время люди жаловались тысячами. У кого окно разбилось, у кого корова перестала доиться. Раз 150, наверное, на нас пытались подавать в суд. Но в итоге ни одна жалоба не подтвердилась.
Красный Адуй, что в 27 километрах от Екатеринбурга, - первый полигон в стране, который полностью перешел на новый, "тихий" способ утилизации снарядов. В день здесь уничтожается около 150 тысяч тонн боеприпасов (столько же - на Чебаркульском). С сегодняшнего дня, объясняет руководство полигона, уничтожением снарядов здесь практически полностью занимаются гражданские - инженеры с завода. Число же военных на полях подрыва свели к минимуму - теперь солдаты лишь подвозят боеприпасы.
Новую технологию адаптировали на уральском заводе примерно в мае 2011-го. Первые промышленные образцы Р-40 сделали в январе, а внедрять их на полигоне начали в конце января. Вообще это, мягко говоря, неправильно, отмечают военные. В идеале технология разработки и апробации должна включать в себя гораздо больше циклов и занимать года 3-4. Но из-за большого общественного резонанса, вызванного жалобами на взрывы, пришлось ускорить процесс.
- Контракт с Уральским пиротехническим заводом заключен на год. Если все будет безопасно, то есть все будет идти так, как идет сейчас, договор можно будет продлить, - говорит Андрей Гаглоев.
Военные отметили, что с тех пор как на Красном Адуе пару месяцев назад начали применять "Разрушитель", жалобы от населения прекратились.
Однако в селе Мостовское, что километрах в трех от полигона, не считают, что взрывного шума стало меньше.
- Мы каждый день ведем "журнал взрывов", - показывает заполненную от руки зеленую тетрадку глава администрации Александра Яковлева. - Первая запись 25 ноября 2010 года: "Трясло дома, качались люстры, открывались двери". Сегодня взрывы были тихие. Но порой бывают такие взрывы, что колеблется здание: кажется, вот-вот крышу снесет. Видимо, шумовой эффект зависит и от направления ветра. Вчера у нас было тихо, а староста из Нагорного, что тоже в трех километрах от полигона, звонил нам и жаловался на шум.
- Из-за взрывов треснуло основание нашего сельского клуба, - показывает полутораметровую трещину на желто-белой стене Александра Яковлева. - Хоть этому зданию 270 лет, до взрывов он стоял крепко. Мы уже устали жаловаться. Когда сильные взрывы - я звоню военным, они отвечают: "Мы нормально закладываем". Я дважды была на полигоне, меня возили на поля подрыва: и правда, все было тихо. Только вернулась в поселок - как бабахнули! Мы понимаем, что уничтожать снаряды нужно. Но чтобы не рушились здания и дети не вздрагивали. Последние сильные взрывы были 4 февраля, 2 марта тоже было шумно, но терпимее.
- Мы не занижали сегодня объемы взрывов ради журналистов, все было как обычно, - утверждают на полигоне.
Наверное, объективно разрешить спор можно лишь пожив в ближайших к полигону поселках. Но повторимся: больше других при уничтожении мин рискуют военные на полигоне. А хранить списанные снаряды без утилизации чревато трагедией.
Бомбы сожгут
Сегодня новая система, позволяющая снизить силу ударной волны, используется на нескольких полигонах: на Красноадуйском, Чебаркульском, Ширококарамышском и Юргинском (Кемеровская область). Со следующей недели работы с "Разрушителем" начнутся в Новосибирской области и под Иркутском, а затем, возможно, и под Оренбургом.
Пока на подавляющем большинстве из них старые мины уничтожают комбинированно: часть - новым, часть - старым способом. В марте 2012-го на 10 полигонах и 8 площадках ЦВО ликвидировано взрывным и бездетонационным способами около 30 тысяч тонн снарядов, мин, гранат и порохов, из них 12 тысяч - на территории Приволжского, 11 - Сибирского, 7 - Уральского федерального округа. Всего в текущем году ЦВО должен ликвидировать более 650 тысяч тонн боеприпасов, из них более 100 тысяч тонн будет утилизировано на промышленных предприятиях, в специализированных цехах арсеналов и баз хранения. Военные не исключают, что на новый способ уничтожения боеприпасов со временем может перейти вся армия.