12.03.2012 23:15
    Поделиться

    Ирина Скворцова: В инвалидную коляску больше не сяду ни за что

    Спасенная немецкими врачами и все еще нуждающаяся в лечении российская спортсменка Ирина Скворцова никак не дождется настоящей помощи от родного государства

    Она пришла к нам в гости, можно сказать, на своих двоих. Приехала в редакцию без посторонней помощи. И ни на какой не инвалидной коляске, а лишь на костылях-канадках, как она их называет. Она уже почти целый год на них передвигается, так же ездит и в общественном транспорте. Явилась в "Российскую газету" в отличном настроении, во всяком случае - внешне. Она так улыбалась, что, находясь рядом с нею, наверное, многим было бы стыдно раскисать из-за собственных невзгод.

    Прошло два года и три с лишним месяца с тех пор, как на ледяной трассе в Германии произошла жуткая авария, в результате которой сильно пострадала бобслеистка нашей сборной Ирина Скворцова. За судьбой этой отважной москвички следила вся страна, весь мир. Люди переживали: что будет с Ирой? Сумеют ли медики не дать ей умереть, спасти изрезанную острыми полозьями ногу? Ведь утверждали - чуть ли не со стопроцентной точностью! - мол, если девушка и выживет, то ампутации ей уж наверняка не избежать. Но немецкие врачи сотворили чудо - сохранили Скворцовой ногу, сделав ряд операций. Последовала реабилитация - сначала в Германии, потом в России. В том, что спортсменка вернулась с того света, большая заслуга и самой Ирины. Вот уж поистине: ее воли, стойкости, оптимизму можно только позавидовать.

    "Даже медики считали, что я навсегда останусь парализованной"

    Как вы себя сейчас чувствуете?

    Ирина Скворцова: Хорошо. Видите: "бегаю" на костылях. Но у меня мечта - отбросить эти костыли и ходить нормально. Планирую расстаться с ними через год-полтора. А теперь я продолжаю лечиться. Утром по понедельникам, средам и пятницам езжу к профессору Бубновскому, потом днем сплю часа два, а вечерами - к другому врачу. Ведь у меня еще проблемы с нервами - нет, не головы, это тоже связано с ногами. И всюду езжу своим ходом.

    А нога правая болит? Извините, Ира, можно спросить: вы вообще ее ощущаете?

    Скворцова: Нет, ногу не чувствую. Я знаю, что она есть, понимаю, в каком положении стоит стопа. Нога двигается, но коснуться ее? Нет, я не хочу...

    От гангрены вас избавили?

    Скворцова: Вырезали две трети мышц. Ногу сохранили, а мышц нет. То есть нога наполовину не может выполнять своих функций. До мая буду лечиться у врачей в Москве, а потом операции.

     
    Видео: Александр Сивцов

    Где?

    Скворцова: Только в Германии. В России я не буду ложиться - нельзя рисковать. Меня в Мюнхене собирали, меня там знает профессор. То, что предстоит, - это пластика, так называемый косметический ремонт тела. Я очень благодарна немецкой медицине. Она меня спасла, сохранила ногу - это самое главное.

    А что за курсы реабилитации были в России, на какой базе?

    Скворцова: Один - в центре "Голубое", мне там очень понравилось, другой - 30 дней - тоже в Подмосковье, на Дмитровском шоссе.

    То, что с вами произошло, это чудо медицины и подвиг личности. Когда вы почувствовали, Ира, что вы - сильная? Вроде вам даже немецкие врачи говорили, что ни за что ходить не будете.

    Скворцова: Я просто "немножко не согласилась" с ними в тот момент. Конечно, минуты отчаяния были, и не раз. Нельзя же все время улыбаться и говорить, что я сильная?! Это же так чокнуться можно! Правда, в уныние я впадала не на людях, а за закрытыми дверями. Поначалу грезила: меня обязательно выручат. Наверное, из-за того, что до конца не знала: что у меня с ногой? Мне ведь полностью ничего не говорили. Я это узнавала постепенно. Но я все равно думала: да, я встану. Помню, еще у врачей спрашивала: "А смогу я штангу тягать?" Они на меня смотрели удивленно: мол, девочка ненормальная. Они не говорили мне, что я вернусь в спорт, уходили от ответа, дескать, потом видно будет. Потом, потом, потом... Все оттягивали. А после я и сама стала понимать, что не вернусь в спорт. Мечта была - просто встать с коляски.

    А как немцы отреагировали?

    Скворцова: Они сами в шоке оттого, что увидели. Говорили, буду парализована всю жизнь, стану инвалидом-колясочником. А я еще в Германии начала им доказывать, что могу. Нога ведь именно там начала двигаться.

    Под присмотром врачей вы делаете специальные упражнения. А, например, плаваете?

    Скворцова: Мне можно. Но я сама не хожу в бассейн, не хочу. Потому что тело очень сильно испорчено... На меня и так на улице глядят. Неприятно.

    Вы говорили, что это была, в частности, причина, почему вы встали с коляски и начали ходить в Москве на костылях.

    Скворцова: Абсолютно верно - это одна из причин. Мало того, что у нас Москва не приспособлена для инвалидов-колясочников, пандусов почти нигде нет. К тому же наш народ воспринимает это по-другому. Когда на тебя смотрят рентгеновским взглядом, это, поверьте, очень неприятно.

    Вы за минувший год много ездили - в Сочи, в Латвию, Германию. И всюду - на костылях?

    Скворцова: Нет, в Германию брала коляску, чтобы большие расстояния преодолеть, я там одна была. А в остальных случаях - на костылях. В Сочи я с мамой ездила, к тому же какой смысл брать коляску, если меня на машине встречают? Но все равно я для себя решила: у нас - только на костылях. Помру, но дойду! В коляску я в России не сяду больше вообще. Категорически нет! А вот в Германии, когда поеду, то без проблем могу прокатиться на коляске. Там другое отношение.

    "В Сочи на Олимпиаду все равно хочу!"

    В большой спорт, вы говорите, не вернетесь. Простите, но можно иначе поставить вопрос: как насчет Паралимпийских игр?

    Скворцова: Это не мое.

    Тогда, может быть, вернетесь в другом качестве в спорт? Например, станете тренером?

    Скворцова: В данный момент это не очень благодарная профессия.

    Какой вид спорта, кроме бобслея, привлекает вас в смысле зрелищности? Изменились ли приоритеты?

    Скворцова: Нет. Как любила какие-то виды спорта, так и люблю. Могу биатлон посмотреть, лыжную эстафету. К сожалению, из-за нехватки свободного времени не всегда попадаю на трансляции. Еще нравится фигурное катание, спортивные танцы на льду, с удовольствием смотрю фристайл.

    А если бы позвали на Олимпиаду в Лондон или в Сочи - как представительницу спорта...

    Скворцова: Конечно, поехала бы, не раздумывая. Я хотела попасть на Игры как спортсменка. Не получилось и уже не получится. Но воочию узнать, что такое Олимпиада, все равно очень хочется.

    Люди на улице узнают вас, вообще вы чувствуете, что вызываете повышенный интерес?

    Скворцова: Меня не всегда узнают. Ну, не узнали - и не узнали. От этого у меня отношение к людям не меняется. Иногда спрашивают, что со мной произошло? Я говорю, что в аварию попала. У всех ассоциация, что в автомобильную. Я говорю: нет, по спорту.

    На Западе существуют законы, согласно которым если спортсмен получает травму даже на тренировке, а уж тем более на соревновании, то он поступает на полное гособеспечение.

    Скворцова: Я получаю пенсию, как и все инвалиды.

    Сколько?

    Скворцова: 10 тысяч рублей. Плюс надбавка для москвичей. Это все, больше у меня доходов нет.

    Чуть выше прожиточного минимума. А страховка? Или до сих пор существует только добровольная страховка, а общей для спортсменов нет? К вам кто-нибудь обращался, чтобы помочь?

    Скворцова: Когда я приехала из Германии, мне предложили помощь. В Олимпийском комитете, в федерации бобслея сказали, что если будут проблемы с работой, с образованием, с лечением, то обращайтесь. А вообще за нас, за наше здоровье должно отвечать Федеральное медико-биологическое агентство (ФМБА).

    Это то самое агентство, которое послало за вами самолет в Германию?

    Скворцова: Да. Самолет приземлился после аварии, его вызвали. Но когда сотрудники агентства увидели картину, что там со мной творилось, они поняли: можно улетать обратно. Да и немцы сказали, что, мол, если вы возьмете девочку, то вы в воздух не успеете подняться, как она умрет.

    Лучше бы те деньги, которые были потрачены на самолет, передали немецким медикам. Но нет, заявляли, что, мол, "мы своих людей не бросаем".

    Скворцова: Меня до Мюнхена-то боялись транспортировать, там лететь 20 минут, думали еще: долечу - не долечу. А в Москву три часа лететь! Они на себя ответственность не хотели брать, и мама написала отказ. И меня оставили там. А они улетели.

    Иные чиновники даже считали, что "вы не благодарны".

    Скворцова: Ну, извините.

    Нет, это вы извините за глупость. Но все-таки: вернувшись в Москву, вы обращались в ФМБА?

    Скворцова: Я попросила своего немецкого лечащего врача, профессора медицины Махенса написать письмо, что мне необходима реабилитация. И не такая, как у нас - раз в полгода по социальной страховке курс от 20 до 22 дней в зависимости от того, у кого какая травма. Мне нужна была непрерывная реабилитация - минимум год. Никто в России этому не верил. Письмо перевели на русский язык, мой брат отвез его в ФМБА. После чего мне сделали еще один курс - 30 дней.

    Мы знаем, что одно время, когда вы были в Германии, у вас не хватало средств на лечение. Сейчас, должны вам сказать, мы можем рассчитывать на так называемый "электронный кошелек" наших читателей. Дело деликатное. Но "Российская газета" в состоянии вам помочь. Необходимо лишь ваше решение.

    Скворцова: Спасибо, мы обсудим это с моим адвокатом. Если наши спортивные и медицинские организации откажут в дальнейшей финансовой поддержке, то обращусь к читателям "Российской газеты". Кстати, не только в Германии, но и в России были открыты счета. Я очень признательна тем, кто откликнулся.

    Вы не остались должны мюнхенской клинике?

    Скворцова: Долг почти полностью погашен. Московское правительство оплатило лечение в Германии. Но нужно ведь продолжать!

    Ваш личный опыт, ваша сила воли - уникальны. Не приходило в голову создать фонд помощи людям, попавшим в беду? Вот, например, фонд Чулпан Хаматовой "Подари жизнь". Для любого фонда нужна репутация, имя честного человека.

    Скворцова: Я бы, конечно, с удовольствием создала фонд помощи спортсменам, у которых, как у меня, очень тяжелые травмы, которым некому помочь. Я думала об этом. Мой случай у всех на виду. Другие попадают в подобные аварии, и о таких людях вообще ничего не известно. Благотворительных фондов много, но для спортсменов как раз очень мало. Но нужны не то, что связи, - нужны деньги, вложения. Организовать фонд - не проблема. Надо находить людей, которые захотят делать пожертвования.

    В России я в инвалидную коляску больше не сяду ни за что - не хочу находиться под рентгеновским взглядом

    А вы контактируете с теми, у кого похожие проблемы?

    Скворцова: Да, но это в основном не спортсмены. На меня, в частности, через социальные сети выходят другие люди, обыкновенные, спрашивают, где и как я лечилась. Они меня в Германии искали, звонили, просили совета. Я рассказываю, а люди уже сами решают, куда обратиться.

    Скажите, вы на бобслей, чуть не отнявший у вас жизнь, не в обиде? Думаете ли о том судье Петере Хелле, по вине которого в ваш экипаж врезался другой болид?

    Скворцова: Да нет, на вид спорта не злюсь. Даже так скажу: когда не знала, что травма столь серьезная, думала, встану на ноги и вернусь в бобслей. Судья... Ну да, была обида на этого человека. Но что теперь? Всю жизнь, что ли, его ненавидеть? Ну, получилось так, мужик сам в шоке.

    Он так и не извинился?

    Скворцова: Нет, не извинился. Но это уже его проблема. Я, честно говоря, если бы увидела его на соревновании, то не очень бы хотела, чтобы он подошел сейчас ко мне с извинениями. На тот момент - да. А теперь-то зачем? Суд прошел, и мне его извинения уже не нужны.

    Ира, вы считаете себя добрым человеком?

    Скворцова: Я не добрый человек.

    После случившегося стали злее?

    Скворцова: Не то, что злее - раздражительнее. Помню, ходили на спектакль "Добрый человек из Сезуана", и я тогда еще подумала: я - не добрый человек.

    Что больше всего раздражает?

    Скворцова: Иногда поведение кого-то, иногда вопросы. Иногда просто настроение у меня плохое.

    "Ордер есть, а квартиры нет"

    Ира, у вас какая-то парадоксальная ситуация с новой квартирой, выданной вам Московским правительством. Ордер давно на руках, а ключей нет. К тому же еще не полученную квартиру у вас же могут отобрать. Так?

    Скворцова: Я могу жить в выделенной мне как инвалиду-колясочнику квартире, которой я еще не видела, до 2016 года. То есть, если я встану к этому времени на ноги и комиссия сделает выводы, что я в таком жилье не нуждаюсь, то квартиру у меня заберут как социальную собственность. Я каждые пять лет должна подтверждать статус инвалида-колясочника. Но я не собираюсь до 2016 года на костылях ходить!

    Ну а почему такая задержка с ключами - почти целый год?

    Скворцова: Дом не был сдан в эксплуатацию, ждали.

    В этом доме есть пандусы, необходимые условия?

    Скворцова: Да. Это новостройка. У меня должна быть квартира на первом этаже. Там есть пандус, лифт специальный. Все приспособлено, чтобы инвалид-колясочник мог спокойно выехать из квартиры во двор.

    А сейчас как живете? Дом оборудован пандусами и всем прочим?

    Скворцова: Есть пандус перед подъездом, где две ступеньки. А то, что в самом подъезде еще семь ступенек без пандуса и до лифта надо добраться, это никого не волнует. Плюс я живу на 10-м этаже. Если лифт ломается, я не выхожу.

    У вас семья большая?

    Скворцова: Мама, брат и я. Сейчас бабушка еще к нам переезжает.

    Плюс собачка же у вас.

    Скворцова: Ее мама выгуливает, я редко.

    Как мама относится к тому, что вы будете жить отдельно?

    Скворцова: Согласилась. Будет приезжать, когда надо будет, допустим, продукты купить. Пыль я могу сама протереть, а помыть полы, естественно, не смогу. Готовить я сама хочу. Надо же себя почувствовать самостоятельной - мне 23 года.

    А с чем у вас ассоциируется Германия - со страной, где с вами произошла авария или где вас собрали, как вы говорите?

    Скворцова: Мюнхен - красивый город, там хороший шопинг.

    А могли бы жить в Германии?

    Скворцова: Нет, все-таки это не моя страна. Приезжать, отдыхать - все мне это нравится. Но только в гости. Я пожила там девять месяцев, мне хватило. Там и менталитет другой, и вообще...

    Вы, говорят, в Бонн специально в прошлом году ездили на аттракционы.

    Скворцова: Да, там аттракционы наподобие американских горок, но в том числе и экстремальные. Я собрала целую коллекцию почти всех экстремальных видов.

    А в боб не было желания сесть?

    Скворцова: Кстати, когда я в Германию приехала, я подумала: вот бы спуститься сейчас на бобе! На что мне сказали: "Ира, в Германии на трассу тебя уже никто не пустит, немцы не посадят в боб, как бы ты ни хотела".

    Как думаете, сохранит ли наш бобслеист Александр Зубков приличную форму до Сочи?

    Скворцова: Сложно сказать. Конечно, хорошо бы пик пришелся на олимпийский год. Но, если вспомнить Ванкувер, то перед этим, в 2009-м, наши мужчины очень хорошо выступали - либо побеждали, либо в тройке призеров были. Потом - Олимпиада в Канаде: хуже результатов, наверное, не было. Будем надеяться, что на этот раз придет стабильность.

    С кем из девушек поддерживаете отношения?

    Скворцова: Особенно с теми, кто выступал в сборной в 2009 году, это Катя Костромина, Надя Филина, Наташа Калашник.

    Может, неожиданный вопрос. Вот выйдете замуж, будет ребенок. Пустите его в спорт?

    Скворцова: В легкую атлетику, в плавание, фигурное катание - пожалуйста. Даже в бобслей, но только не в санки - там страшно.

    Сами себя вы в спорте не видите, хотя учитесь в институте физкультуры. Когда защита?

    Скворцова: Нет, почему? Я не исключаю, что работа будет связана со спортом. А РГУФК заканчиваю летом. Диплом пока не начала писать. Тема, кстати, про бобслей: "Применение легкоатлетических тренировочных элементов в подготовке бобслеистов".

    Вам еще нужно, вы говорили, научиться водить машину.

    Скворцова: Долго подыскивала автошколу. Ну и машина нужна. До аварии хотела ездить на "механике", теперь только "автомат".

    Ира, в череде дел, связанных, главным образом, с восстановлением, успеваете посмотреть новые фильмы, сходить в театр?

    Скворцова: Фильмы я могу и в Интернете посмотреть. Что касается выходов куда-то, то недавно была на представлении братьев Запашных. Великолепно!

    А в плане путешествий?

    Скворцова: Летом хочу в Прагу дней на десять. Вообще, по Европе бы попутешествовать - во Францию заехать, посетить Эйфелеву башню, Елисейские поля. В Венеции покататься на гондолах. Еще меня привлекает такая страна, как Канада. В Нью-Йорк неплохо бы попасть, посмотреть статую Свободы. Но это все не сейчас, а после лечения.

    Досье "РГ"

    Ирина Олеговна Скворцова родилась 17 июля 1988 года в Москве.

    Ира активно занималась спортом еще в школе, в составе сборной команды Москвы по легкой атлетике принимала участие в летней спартакиаде учащихся России.

    Профессионально занималась бобслеем с 2008 года. С 2009 года Ирина Скворцова - член сборной России (экипажи-"двойки").

    23 ноября 2009 года во время тренировочных заездов на санно-бобслейной трассе в Кёнигсзее (Германия) произошла трагедия - судья начал заезд женской "двойки" в составе Надежды Филиной и Ирины Скворцовой при красном свете на старте, это привело к столкновению российских мужского и женского экипажей-"двоек". Евгений Пашков и Андрей Матюшко врезались в боб Филиной и Скворцовой. В результате столкновения Ирина Скворцова получила тяжелейшие травмы. Спортсменку экстренно доставили в местную больницу, а затем в университетскую клинику в Мюнхене. Ирина пробыла в ней четыре месяца, перенесла ряд сложнейших операций, в том числе и на наиболее пострадавшей правой ноге.

    Для оказания помощи в лечении и последующей реабилитации спортсменки был организован сбор денежных средств, только за три месяца на специально открытый счет поступило более 500 тысяч рублей.

    27 марта 2010 года Ирина Скворцова была выписана из клиники в Мюнхене. При выписке лечащий хирург признался ей, что она "есть тот самый один случай из ста, когда люди выживают с подобными травмами". Для дальнейшего лечения Ирину перевели в реабилитационный центр в Кимзе (Германия).

    13 сентября 2010 года Ирина Скворцова прилетела из Германии в Россию. Сразу из аэропорта ее отправили в Медико-биофизический центр имени А.И. Бурназяна, где Ира проходила дальнейшую реабилитацию.

    11 октября 2010 года в суде немецкого города Лауфен виновником происшедшего столкновения был признан немецкий арбитр Петер Хелль, давший болиду команду стартовать, несмотря на красный сигнал светофора. Виновного арбитра суд в соответствии со своим постановлением обязал выплатить штраф в размере 3 600 евро.

    прямая речь

    Константин Гинзбург, адвокат Ирины Скворцовой:

    "У меня бывали похожие случаи - по компенсации морального, материального ущерба. Но Ирин случай действительно уникален - хотя бы по степени драматизма. Тут имеются различные международные аспекты, плюс само по себе происшествие. Ира - молодец, она настоящий боец, с ней приятно работать. Самое сложное - это то, что вся эта история происходила в Германии, не на нашем поле, как говорят спортсмены. И я этого больше всего опасался. С одной стороны - сочувствия и пожертвования, с другой - сложности. Например, сам судья, г-н Хелль, из-за ошибки которого все это произошло, даже не извинился. То есть, на тот момент он свою вину вообще не признавал".

    Поделиться