Артур Чилингаров: России надо жестко отстаивать свои интересы в Арктике

Самолет Ли-2 поднялся с припайного льда у арктического острова Котельный, стал набирать высоту. Я, тогда юный корреспондент "Комсомолки", расстегнул пуховку, приготовившись к долгому полету над океаном. Начальник высокоширотной экспедиции Артур Чилингаров, облаченный в кожаную куртку, меховые штаны и унты, расстелил на дюралевом столике карту: "Вот здесь мы, а здесь дрейфующая станция "Северный полюс", куда летим. Полторы тысячи километров". Бортмеханик возился у электрической печки, готовя крепкий чай. Пять или шесть наших попутчиков поудобнее устраивались среди ящиков и бочек в надежде проспать весь этот длинный и рутинный рейс.

Вдруг раздались явно нештатные звуки, словно пробки из-под шампанского вылетали: чпок-чпок. А ведь мы и вправду кроме прочего везли пару коробок шампанского, поскольку дело происходило перед Первомаем, и зимовщиков следовало порадовать. Странно, однако, успел подумать я, а уже в следующую секунду наш старичок Ли-2 как-то сразу крепко ударился о лед, все в салоне перемешалось, покатилось, самолет завалился на один бок, проскрипел по снегу и замер, словно подбитая птица. Никто даже испугаться не успел. "Прилетели, - громко и с сарказмом объявил в наступившей тишине Чилингаров. - Все живы"?

Живы были все, но одна лыжа у самолета оказалась сломанной. "Левый двигатель сдох", - с виноватым и очень бледным лицом из кабины выбрался пилот. "Тогда поздравляю! - снова объявил Чилингаров. - Сегодня вы второй раз родились".

При отказе двигателя на взлете катастрофа была неминуема. Каким чудом мы тогда уцелели, до сих пор остается загадкой.

Спустя пятнадцать лет Чилингаров, ставший к тому времени большим начальником и Героем Советского Союза, пригласил меня участвовать в первом полете тяжелого транспортного самолета в Антарктиду в условиях полярной зимы. Над Атлантикой у нашего Ил-76 отказал двигатель. Но поскольку их было четыре, то вначале мы благополучно дотянули до Северной Америки, а затем перелетели на Кубу, где неисправный мотор был заменен. В Штатах загрузили на борт участников международной полярной экспедиции, несколько упряжек ездовых собак и затем благополучно приземлились с этим табором на станции "Беллинсгаузен", за что командир самолета тоже был удостоен звания Героя.

Я вспомнил эти (и другие не менее увлекательные) истории, направляясь к спецпредставителю президента РФ по международному сотрудничеству в Арктике и Антарктике, члену Совета Федерации Артуру Чилингарову, чтобы взять у него интервью. Мы давно не виделись, а теперь встреча явно назрела, потому что еще вчера забытый Север снова оказался на слуху. Нефть, газ, глобальное потепление, претензии других стран... Пора было прояснить ситуацию.

- А помнишь, какой номер был у того Ли-2? - встретил меня неожиданным вопросом как всегда жизнерадостный Артур Николаевич.

- Не помню, - честно признался я.

- 04243. В сумме сколько? Тринадцать! То-то! - Он с довольным видом потеребил свою бороду. - Весной что делаешь? Давай со мной на дрейфующую станцию!

- Спасибо, - уклончиво поблагодарил я сенатора, хорошо помня о том, с чем связаны почти все его приключения. И задал первый вопрос:

Похоже, мы дожили до того времени, когда Арктика снова оказывается в центре всеобщего внимания. В начале и в середине прошлого века она была ареной подвигов и романтики, затем зоной глобального противостояния и возможным театром военных действий, а с распадом СССР о ней попросту забыли. Сейчас то и дело пишут о том, что там хранятся несметные запасы минерального сырья, что льды вот-вот отступят и можно будет круглый год использовать северные моря для судоходства... Где здесь спекуляции, а где правда?

Артур Чилингаров: Наличие минерального сырья на арктическом шельфе действительно подтверждается всеми без исключения экспертными оценками. Например, запасы углеводородного топлива только на прилегающем к российской территории континентальном шельфе оценивают в 9-10 миллиардов условных тонн. Это, конечно же, приблизительно, точной цифры никто пока не приведет, а если кто-то будет настаивать на точных показателях, верить этому не следует.

Что касается потепления, то оно, по многолетним наблюдениям, действительно происходит, и даже невооруженным взглядом видно, что льдов на Севере стало заметно меньше. Другое дело, какими темпами этот процесс пойдет дальше. Нет полной уверенности и в том, что потепление вообще будет продолжаться - здесь мнения ученых и специалистов разделились и существуют прямо противоположные точки зрения.

Однако Северный морской путь, то есть трассу, которая проходит вдоль всего нашего арктического побережья и которая значительно сокращает путь с запада на восток, использовать можно круглый год. Это сопряжено с определенными трудностями, а значит, и с дополнительными затратами, но по мере решения всех проблем себестоимость проводки судов по СМП будет неуклонно снижаться. А то, что этот путь во всех отношениях перспективен, не вызывает никакого сомнения.

- Что касается нефти и газа... Допустим, вполне корректны те оценки, которые предполагают наличие на шельфе колоссальных запасов. Но не слишком ли велики будут издержки при эксплуатации разведанных месторождений? Есть ли уже такие технологии, которые можно использовать в высоких широтах с минимальным риском для жизни людей (вспомним недавнюю катастрофу плавучей платформы в Охотском море) и высокой рентабельностью?

Артур Чилингаров: Лично я склонен доверять тому, что недра Арктики хранят до трети мировых запасов углеводородов. И рентабельность вполне достижима - даже при использовании существующих технологий. В Канаде и Норвегии давно работают десятки платформ на континентальном шельфе и их показатели достаточно высоки. Риски, конечно же, имеются, но при разумной организации дела, при соблюдении всех норм безопасности их можно свести к минимуму, что и показывает опыт других стран.

У нас вскоре вступит в эксплуатацию ледовая платформа на месторождении "Приразломное" в районе Карских ворот. Это первая ласточка в таких широтах, причем сделана платформа в Северодвинске, то есть отечественными производителями.

Упомянутая катастрофа в Охотском море, судя по имеющимся у меня сведениям, была вызвана грубейшим нарушением правил техники безопасности, чем, увы, мы до сих пор отличаемся от многих западных стран. Помимо суровых природных условий и непредсказуемости морских стихий надо всегда учитывать еще и человеческий фактор, от него никуда не уйти. Север жестоко наказывает за малейшее разгильдяйство.

- Теперь о судоходстве. Раньше в СССР существовала администрация Северного морского пути - со своей авиацией, сетью полярных станций, которые вели круглосуточный мониторинг ледовой обстановки и погоды, ледоколами, портами, то есть была мощная инфраструктура. Теперь, насколько я понимаю, ничего этого нет. Так что же сегодня представляет СМП? Корабли по трассе проходят эпизодически или налажена система?

Артур Чилингаров: Верно, в 90-е годы, когда Крайний Север оказался во власти рыночной стихии, произошло почти полное разрушение его инфраструктуры. Вскоре стало очевидным, насколько недальновидным и, более того, преступным с позиций стратегических интересов страны был такой подход. Но в последние годы ситуация меняется в лучшую сторону. Разработана программа по восстановлению ледокольного флота, в частности, речь идет о постройке в ближайшие годы трех атомных и трех дизельных ледоколов. В бюджете уже заложены средства на проектирование атомного судна новой серии. Намечается восстановление и реконструкция морских портов по всей трассе СМП. Весь Крайний Север и Арктика будут охвачены современной системой спутниковой навигации.

Короче говоря, речь идет об активном и целенаправленном восстановлении государственного присутствия в этом важнейшем для будущего страны регионе. Разумеется, с учетом рыночных реалий и возможностей привлечения к этому процессу частных инвестиций. И здесь надо обязательно отметить то заинтересованное внимание, с которым к этому делу относится российское руководство, в особенности глава правительства В.В. Путин. Он хорошо понимает значение северных и дальневосточных территорий для дальнейшего развития страны.

Уже сейчас судоходство по трассе СМП можно осуществлять круглый год. При должной организации дела и, главное, при большом и стабильном грузопотоке эта магистраль может приносить значительную экономию средств.

- Много шума наделала ваша экспедиция 2007 года, когда с помощью глубоководных аппаратов удалось погрузиться на океанское дно в районе Северного полюса. Но если отбросить всю пиаровскую шелуху, то что там будет в сухом остатке? Найдены ли материальные доказательства того, что подводный хребет Ломоносова - это продолжение нашего евроазиатского материка и поэтому мы вправе претендовать на контроль за океаном вплоть до полюса?

Артур Чилингаров: Работа в этом направлении продолжается. Она носит комплексный и разносторонний характер. Уже накоплено немало убедительных доказательств, собранных нашими учеными и специалистами в пользу озвученной гипотезы. Вся сложность в том, что и другие страны претендуют на контроль за этой территорией - США, Канада, Норвегия, Дания. И у каждой своя позиция по вопросу о правообладании на арктические пространства.

Свои аргументы все участники этого "северного клуба" представят на рассмотрение в Комитет ООН по морскому праву, который и должен выступить арбитром. Напомню: наша первоначальная заявка на российские права была направлена туда более десяти лет назад, но тогда ее отклонили под тем предлогом, что доказательств собрано недостаточно. Поэтому наше повторное обращение должно быть самым тщательным образом подготовлено и мотивировано. Тем более что здесь присутствуют не только научные, но и стратегические моменты.

Я уверен в том, что нам надо более жестко и последовательно отстаивать свои интересы в Арктике. Как это делают, например, США. Американцы, кстати, до сих пор не ратифицировали Конвенцию ООН по морскому праву, потому что Конгресс считает, что она не учитывает в должной мере их интересы. А России, которая ратифицировала эту конвенцию пятнадцать лет назад и строго ее соблюдает, приписывают стремление "монополизировать" Ледовитый океан. Хотя, на самом деле, мы выступаем за активное и широкое взаимодействие в регионе со всеми другими странами.

- Как себя сейчас чувствует наука, изучающая северные просторы? Опять не могу удержаться от воспоминаний: тридцать лет назад в Арктике круглогодично дрейфовали 2-3 станции, а по всему побережью и на островах были разбросаны сотни полярных обсерваторий. Были сезонные экспедиции, работали геологи, гидрографы...

Артур Чилингаров: Мало-помалу все это восстанавливается. Может быть, не так быстро и не в тех масштабах, но процесс идет. После 13-летнего перерыва на льду высадили участников первой российской дрейфующей станции "Северный полюс-32", организованной исключительно на деньги спонсоров и при содействии Ассоциации полярников. Затем по решению правительства к финансированию таких исследований подключилось государство. Сегодня в самом дальнем "углу" арктического бассейна, в канадском секторе, дрейфует станция "СП-39", на зимовке находятся четырнадцать человек.

Возрождается сеть береговых полярных станций. Недавно открыли обсерватории на Земле Франца-Иосифа, на острове Белый, в Тикси. Сезонные экспедиции тоже начали входить в практику. Само растущее экономическое и политическое значение Арктики делает неизбежной востребованность науки.

- В последнее время СМИ часто поднимают тему возможного военного противостояния в высоких широтах. Насколько серьезны опасения, что спор за зоны ответственности, а в конечном итоге - за обладание ресурсами, может обернуться вооруженным конфликтом? Учитывает ли Россия подобные риски?

Артур Чилингаров: Разумеется, учитывает. Ведь Запад и особенно страны НАТО проявляют растущий интерес к арктическим территориям. Почувствовали ослабление наших позиций в 90-е годы и решили этим воспользоваться. Норвежцы перенесли штаб своего оперативного командования в Заполярье. В прошлом году США и Дания впервые приняли участие в ежегодных канадских арктических маневрах "Операция Нанук". Несколько западных государств создали совместную Северную боевую группу со штабом в Швеции. Американцы и британцы дважды за последние годы проводили совместные учения своих подводных лодок в Северном Ледовитом океане.

Я очень надеюсь на то, что Арктика не станет ареной сражений, но порох надо держать сухим. Поэтому наше руководство в последнее время предприняло целый ряд ответных мер, призванных обезопасить северные рубежи. Даже специальные заседания Совета безопасности были вынесены далеко за Полярный круг: их провели на Земле Франца-Иосифа и на борту ледокола "Ямал".

Невольно вспоминаю о том, что летом 2007 года, когда российские глубоководные аппараты "Мир-1" и "Мир-2" совершали погружения в районе полюса, нашу экспедицию постоянно облетывали натовские военные самолеты. Это опасная тенденция. Тем более что международные соглашения запрещают военную деятельность в Арктике. Здесь, например, нельзя создавать военные базы.

- Отдельная и важная тема - экология. Я давно не был в тех краях, но и сейчас в глазах стоят картины свалок из миллионов бочек, эти бочки из-под горючего повсюду - в материковой тундре, на дальних островах, рядом с поселками и полярными станциями. И как контраст, вспоминаю свою командировку на канадский север: там даже за брошенный в тундре окурок могут серьезно оштрафовать. Чистота - идеальная.

Артур Чилингаров: Есть проблема. Решение правительства по этому поводу принято: копившиеся десятилетиями бочки из-под завозившегося горючего будут утилизированы. Эта работа уже началась - на Земле Франца-Иосифа и острове Врангеля. К ней подключились Ассоциация полярников и Русское географическое общество, которое на экологические работы выделяет специальные гранты. По инициативе президента РГО С.К. Шойгу ежегодно проходят международные арктические форумы, на которых видные специалисты обсуждают вопросы сохранения среды.

Совсем скоро у Русского географического общества появится свое экспедиционное судно, которое можно будет использовать для арктических и антарктических исследований, в том числе и для изучения экологической ситуации и разработке конкретных мер по очистке территории. Предстоящим летом с этой целью будет проведена экспедиция на Новосибирских островах.

- Кстати, об Антарктиде. Она далеко от наших берегов, но в прежние годы мы стабильно сохраняли на шестом континенте свое присутствие. Как сейчас там дела?

Артур Чилингаров: Работают четыре российские обсерватории - "Новолазаревская", "Беллинсгаузен", "Восток" и "Прогресс". На последней строим аэродром для приема тяжелых самолетов.

На днях вылетаю на "Восток". Повод самый что ни на есть позитивный: чтобы официально зафиксировать крупное научное и географическое открытие. Двадцать лет подряд наши полярники вели бурение, пытаясь пробиться сквозь ледяной панцирь толщиной в 3700 метров, под которым находится озеро. Представляешь, законсервированное миллион лет назад озеро! Полученные там пробы воды могут дать ответы на множество вопросов об эволюции. Сейчас до озера осталось пробурить буквально несколько десятков метров.

Это будет большое достижение нашей науки в первую очередь специалистов Санкт-Петербургского горного института.

- Ну, что же, желаю удачного полета через весь земной шар. "Российская газета" охотно напечатает подробности этого уникального эксперимента.

Артур Чилингаров: А ты готовься к тому, что весной полетим на дрейфующую станцию "Северный полюс". Для меня твой приход тоже символичен. Если и пресса с таким же вниманием, как прежде, будет поддерживать полярников, значит, процесс и вправду пошел.

Кстати

Из Гамбурга (Германия) до Иокогамы (Япония) по Северному морскому пути - 12 тысяч км, а через Суэцкий канал - 20,5 тысячи км.

***

На Кольском полуострове будет развернута армейская бригада спецназа, оснащенная и обученная для выполнения задач в акватории Северного Ледовитого океана.