Поделиться
Действие начнется с палаты Обуховской больницы, куда попадает Герман. А вместо Летнего сада в Петербурге - традиционного участника большинства постановок "Пиковой дамы" - на сцене возникнут силуэты флорентийских садов Боболи, как напоминание о том, что именно в тех местах Чайковский сочинял свою великую оперу на сюжет пушкинской повести...
На сцене Опера де Бастиль Лев Додин - легендарный драматический режиссер, художественный руководитель санкт-петербургского Малого драматического театра, первый российский обладатель высшей театральной премии "Европа-театру", - ставил в 2003 году оперу Рихарда Штрауса "Саломея". Шла здесь в его постановке и "Пиковая дама", к которой Лев Додин впервые обратился в 1998 году как приглашенный режиссер Нидерландской национальной оперы. Затем спектакль был перенесен в Опера де Бастиль и имел здесь огромный успех. Ныне решено возвратить "Пиковую даму" на афишу театра с приглашением звезд петербургской оперы: партию Германа исполнит ведущий солист Мариинского театра Владимир Галузин.
Писатель Анатолий Гладилин побывал на генеральном прогоне "Пиковой дамы" и передал "Российской газете": билеты на спектакль Льва Додина спрашивали уже за километр от Бастилии, и театр пришлось брать штурмом...
Лев Абрамович, я живу во Франции уже больше 35 лет, и я знаю отношение, которое было к русским, точнее, к советским. Все-таки у французов был пиетет. Вы сейчас работали, может быть, с одной из самых престижных опер в мире - с Парижской оперой. Как вам кажется: они понимали, что речь идет действительно о великой опере, которая сделана по прекрасной повести русского классика Пушкина "Пиковая дама" и которая ставится в Париже одним из лучших режиссеров нашего времени? Французы понимали, с кем они работают, или им было все равно?
Лев Додин: Как насчет режиссера - я не знаю. Но все сотрудники, с которыми я работал, и певцы, французские и русские, и вообще все люд и, которые участвовали в постановке, с глубоким уважением относятся к русской культуре, и мне кажется, что иногда здесь это понимается больше, чем на родине. Это не первая моя встреча с Опера де Бастиль, с парижской оперой, и я должен вам сказать, что в этот раз - может, так сложились обстоятельства, или звезды, - но я особенно ощущаю интерес к работе, к замыслу, к довольно непривычному решению. И, скажем, хор, с которым всегда труднее всего иметь дело, потому что это некое внеличностное объединение - они в результате заразились замыслом и стали понимать, что это не только Чайковский, но и Пушкин. Это труднее всего понять и на русском языке, и особенно на французском. Ко мне несколько человек подходили и говорили о том, что слышали Пушкина. Это очень важно, потому что главное, что мне хотелось - максимально приблизиться к Александру Сергеевичу. Чайковскому тоже хотелось приблизиться, просто иногда его отрывали условности оперы или заказ и требования Императорского театра. Но в своей основной ноте - трагической, глубоко трагической, трагическо-реалистической, реалистическо-фантастической - Чайковский абсолютно един с Пушкиным своей фантастической музыкой.
Пока я жил эти две недели с Чайковским, я просто снова заболел этой музыкой. Все время мурлыкаю какую-нибудь из арий.
Поэтому мне кажется, что мысли о том, что сегодня к русской культуре относятся с меньшим уважением, чем в советские времена, они абсолютно несправедливы. Мне кажется, что, наоборот, эти предрассудки, которые в советские годы нас занимали... Нет, ОНИ такие же, как мы, они так же, как и мы, спорят и сердятся. Мы похожи. Это главное, ради чего стоит работать иногда за рубежом.
Еще один вопрос. То, что вы выбрали такое решение, мне понятно. (Подробнее о спектакле читайте в ближайших номерах "РГ"). А как вы их уговорили принять это решение? Потому что, в принципе, "Пиковая дама" - это все на самом деле герои-кавалергарды, буйство красок - в музыке, на сцене, это все очень привлекательно зрительно - вот такой фейерверк устроить... Я не спрашиваю, почему вы пошли другим путем. Как они согласились это понять? Что, они такие умные?
Лев Додин: Люди иногда бывают умнее, чем их себе представляют. Сегодня времена, когда всякая пышность стала таким расхожим местом, мне кажется, а любой уход от внешнего к сути вызывает, как ни странно, больший интерес. Да, были опасения, что не поймут, возражения, что как-то непривычно, но нужно иметь собственную убежденность и понимание, что нужно убеждать. И люди убеждаются и идут за тобой. Мне кажется, то, что сегодня делали артисты, они делали это увлеченно, и я бы даже сказал, отчаянно. Это тоже одна из радостей. Конечно, это новый вариант работы. В самый первый раз было совсем трудно, даже мучительно. Сегодня время сказывается - люди догоняют другое сознание, и что-то соединяется проще, легче. И опыт человеческий, в том числе и актерский -и русский, и французский, и венгерский, и канадский - он тоже увеличился. Сейчас понимают, что показ высшего света - отнюдь не самое интересное и главное в музыке Чайковского. Это все-таки преддверие Шестой симфонии и великих трагических прозрений. Здесь не только о любви и психологии человека разговор идет - вообще о природе человека: куда он может развиваться, выбирая между любовью и другими страстями, или считая, что дорогу к любви можно проложить через другие страсти...