Виталий Волович: Надо заниматься любимым делом всю жизнь

Арктика от Гиннесса

Российская газета: Виталий Георгиевич, я попытался подсчитать все ваши профессии: профессиональный военный, парашютист, врач, полярник, писатель, ученый. Ничего не упустил?

Виталий Волович: Еще поваром работал. Не смейтесь - я вполне серьезно. На исследовательской станции "Северный полюс-2" (СП-2 работала под руководством Михаила Сомова с апреля 1950 года по апрель 1951 года. - Ред.) моя должность официально звучала "врач-повар".

РГ: А готовить умели?

Волович: Вот и Михаил Васильевич Водопьянов, приглашая на станцию, тоже об этом спрашивал (смеется). Говорю: а то - яичницу поджарить могу. Но приспособился: и кормил, и лечил. Дрейфовали на льдине в Северном Ледовитом океане, на 76-й широте. Не хватало газа и бензина, палатки прохудились, ночью внутри температура падала до минус 25. Все засекречено, никто из родственников не знал, где мы.

РГ: По образованию вы врач. Как оказались в Арктике?

Волович: В 1941-м поступил в Военно-медицинскую академию в Ленинграде, по окончании получил назначение врачом батальона ВДВ. Судьба меня свела со знаменитым Павлом Бурениным, познакомились, разговорились, и он поинтересовался: не хочу ли я попасть в Арктику? Я сказал - хочу.

РГ: Люди старшего поколения знают, кто он такой, но остальным неплохо пояснить, чем знаменит.

Волович: Это первый человек в мире, прыгнувший в Арктике с парашютом.

Летом 1946 года метеоролог полярной станции на Земле Бунге (арктические Новосибирские острова) Виктор Беляков во время охоты получил травму глаза. Второй зимовщик посылает радиограмму в Москву: срочно нужен врач!

Как спасать человека? Из Москвы выслали гидросамолет. Он долетел до Земли Бунге. Сесть не удалось, врачу пришлось прыгать с парашютом. Это и был Павел Иванович Буренин - капитан медицинской службы ВДВ. Фронтовик, во время войны прыгал с парашютом в немецкий тыл, оперировал раненых партизан. Операция - удаление остатков ткани поврежденного глаза - прошла успешно.

РГ: Героя дали?

Волович: Наградили орденом Красной Звезды. Эту историю Маршак описал в поэме "Ледяной остров": "В мире таких не бывало чудес, чтоб доктор на землю спускался с небес". Благодаря подвигу Павла Буренина наша страна имеет полное право требовать закрепить за нами этот приоритет в освоении Арктики. Не важно, как мы назовем прыжок: рекордом, подвигом. Это область, где мы - первые.

РГ: А кто-то сомневается?

Волович: Загляните в Книгу Гиннесса: самый северный прыжок записан за доктором Джеком Уиллером и за летчиком Роки Парсонсом. Оба - американцы, прыгали в 1981 году. Только прыгали они в районе Северного полюса через 32 года после того, как на полюс с парашютами приземлились два советских человека: парашютист-инструктор Медведев и я, оба офицеры ВДВ.

"Скорая" на полюс

РГ: Расскажите о прыжке.

Волович: Шла "холодная война". Знаменитых ученых, самых лучших летчиков отправили в высокоширотную экспедицию "Север-4" с задачей получить ответ на вопрос: как защищать Арктику? Центральный лагерь разместился в 80 км от полюса, у нас было два самолета. Я был врачом на площади 20 млн кв. км, других врачей там не было.

РГ: Велики шансы врача в тех широтах живым приземлиться рядом с пациентом?

Волович: Риск огромный. Тогда еще не было теплого, но легкого снаряжения, управляемых парашютов. Не переломать ног, приземляясь на торосы, - большая удача. Но я знал, на что иду. Очень хотелось себя показать, понимаете, я был там самым незаметным, вокруг герои-фронтовики, герои, у каждого грудь в орденах. Мне 25 лет, по их меркам - мальчишка, и медаль одна - "За оборону Ленинграда". И вот 9 мая мы уже собираемся отметить праздник, как вдруг меня вызывают в палатку начальника экспедиции: хочешь поучаствовать в прыжке на Северный полюс? Конечно, хочу!

В общем, в самолет - у нас тогда был американский Си-47 - и на полюс! Прыгали двое: Андрей Медведев и я. Выбрали подходящую площадку, бросили дымовые шашки, с 600 метров покинули борт "дугласа". Точное время: 9 мая 1949 года, 13.05.

РГ: Отметили?

Волович: А как же! Я взял флягу со спиртом, луковицу, кусочек сала. Сфотографировали друг друга по очереди моим ФЭДом, хотя это запрещалось, все же было секретно. Подчеркну: это не наш с Медведевым личный рекорд. Это рекорд и приоритет страны.

РГ: Правда, что шлем, в котором вы прыгали на полюс, потом носил Юрий Гагарин?

Волович: Да. Дело в том, что после арктических экспедиций я работал в институте авиационной медицины. Начинается эра покорения космоса, мне поручили возглавить группу, которая должна первой прибывать к месту приземления космонавта. Вот тут я вспомнил свою полярную историю и предложил генералу Каманину (в 1960 году - помощник главкома ВВС по космосу. - Ред.) подготовить группу врачей, которые будут одновременно и парашютистами, и полевыми хирургами. Идею приняли. Так и работали: космонавты спускались с орбиты, мы прыгали с самолета. Например, у Андрияна Николаева я был через 20 минут после его приземления. Быковского, Титова тоже встречал. При встрече Титова мне не повезло, ветер был 10 метров в секунду, меня раскачало, шлепнуло об землю. Потерял сознание, с сотрясением мозга попал в больницу. Поповича и Терешкову встречали сотрудники, которых я готовил.

РГ: А почему Гагарина встречали колхозники?

Волович: Вот с Юрой - да, произошла накладка. Мы сидели в поисковом Ил-14 в Куйбышеве, но пошло не по плану: всю ночь шел дождь, наш самолет просто застрял в грязи.

РГ: Переживали?

Волович: С использованием специфических офицерских терминов, которые вы в газете не напечатаете. Но что делать - перегрузились в другой самолет, взлетели. Но на этом борту не было пеленгатора для точного наведения на космический корабль. Гагарина забрал вертолет, нам приказ: следовать за ним на аэродром Энгельса. Сели. Вижу: огромная ликующая толпа. Кое-как пробился к Юрию, поздравил. Крепко обнялись.

РГ: Вы с ним были лично знакомы?

Волович: Мы тренировали космонавтов в нашем институтском бассейне. Некоторые летчики - будущие космонавты - жили у нас на территории института, тогда еще старшие лейтенанты и капитаны, мальчишки - по 26-28 лет. Запомнилось: на тренировке Гагарин мне сказал: "Ну, доктор, встречайте меня после приземления". А тогда еще не было известно, кто и когда полетит.

Юра. Космонавт

РГ: Одни источники утверждают, что Гагарин после полета чувствовал себя отлично, по другим - его немного тошнило. Вы же его первым осматривали?

Волович: В Энгельсе удалось осмотреть внешне: лицо, шею - на предмет кровоизлияний, ссадин. Он улыбается: "Да не волнуйтесь, доктор. Все в полном порядке, вот только НАЗ (носимый аварийный запас. - Ред.) потерял".

РГ: Он, значит, для вас просто Юра, а он с вами на "вы"?

Волович: Так я же старше на 11 лет. Он - 1934 года, я - 1923-го. Я - подполковник, он - старший лейтенант.

РГ: На землю Гагарин вернулся майором.

Волович: Правильно. Так вот, майора Гагарина мне нужно было обследовать, но возможности не было: сначала Гагарин докладывал о полете по телефону Брежневу и Микояну, затем по спецсвязи ВЧ - Хрущеву. Из Энгельса в Куйбышев летели на Ил-14: в воздухе я надел белый халат, начал обследование. Жалоб было немного: на сильную потливость и небольшое чувство усталости. Пульс, давление, температура - все отлично.

Позже Юрий Алексеевич пожаловался на тошноту - но не при всех, мы вдвоем отошли в хвост самолета. Вскоре тошнота отпустила.

Да, насчет моего "арктического" шлема. Перед приземлением в Куйбышеве в иллюминатор Гагарин заметил, что по Волге плывет лед, а ему на голову надеть нечего. Я говорю: сейчас все сделаем. И вручаю кожаный летный шлем с длинными ушами. Гагарин: "Чуть маловат, но сойдет". Я предупредил: не потеряй, я ведь в нем на Северный полюс прыгал с парашютом. Он мне передал свой бортжурнал и оружие.

РГ: А что за оружие было у Гагарина? Что-то специальное?

Волович: Специальное оружие для космонавтов разработали много лет спустя: трехствольный пистолет ТП-82. Создавая его, конструкторы консультировались в том числе и с врачами, и у меня такой долго лежал в сейфе. Но, конечно, это оружие не для боя на орбите, а для выживания в экстремальных условиях после приземления.

Но у Гагарина тогда еще ничего подобного не было. Личное оружие, которое Юрий Алексеевич после приземления мне передал, - свой пистолет, самый обычный "Макаров".

РГ: Ну а ваш знаменитый шлем Гагарин вернул?

Волович: Нет, мой шлем у Гагарина кто-то взял, и он исчез бесследно. Тогда все понимали, что история вершится буквально на глазах, и хотели оставить какую-то ее частичку себе на память.

Как выжить в джунглях

РГ: Среди ваших исследований есть совсем необычные: например, советско-индийские эксперименты по реакции организма на быструю смену тропического климата на арктический. А зачем?

Волович: Практическое значение физиологической реакции организма на смену климата осознали американцы, когда перебросили батальон с Аляски в зону Панамского канала и весь личный состав батальона вышел из строя.

Мы свои эксперименты проводили в Индии и в Кольском Заполярье с участием индийских военнослужащих. Индия получила необходимые данные, мы, как обычно, погрязли в межведомственных разногласиях.

РГ: Ваши методики рассекречены?

Волович: Раньше бывало так: советские инструкторы, служившие в Юго-Восточной Азии, не подозревали о наших рекомендациях по науке выживания в джунглях, которые создавали врачи, работавшие в Бразилии и во Вьетнаме.

В Афганистане солдаты и офицеры получали наши брошюры. Сегодня вообще все рассекречено, но часто не востребовано. Хотя все рекомендации проверены на собственной шкуре.

Если нужно было проводить исследования в море и в океане, то врач находился в одной шлюпке с испытателем. По заказу авиации флота разрабатывали даже способы защиты от акул летчиков, катапультировавшихся над морем. Проверяли американские средства защиты. Кстати, от акул оказались совершенно неэффективными.

РГ: А можете дать пару советов туристам, которые сегодня встречаются с акулами то в Египте, то на Дальнем Востоке?

Волович: Только один: не входить в воду, где появились акулы. А если более обстоятельно, то... Надо много и внимательно читать специальную литературу, благо написана она научно-популярным языком. Я сначала писал небольшие памятки, пособия в формате брошюр. Со временем они превратились в книги. Поверьте, это полезная информация, бытует слишком много стереотипов, рекомендаций на уровне "народных обычаев", из-за которых люди гибнут.

РГ: Например?

Волович: Например, все знают, что замерзшего человека надо растирать. Но когда сильно охлажденную кровь вы загоняете в жизненно важные органы, то организм еще сильнее охлаждается. Или вот во многих учебниках советуют: укусила змея - наложите жгут. Категорически не надо этого делать! Вы создадите отек, яд быстрее всасывается. Надо отсасывать яд!

РГ: Секрет своей хорошей физической и интеллектуальной формы раскроете?

Волович: Курил всю жизнь, бросил в 75. Алкоголем не злоупотреблял. Делаю утреннюю зарядку. Ем все, что нравится. В общем, никаких секретов. Да, главное: надо заниматься любимым делом всю жизнь.

Досье "РГ"

13 декабря в Кремле Виталию Воловичу вручили "Державного орла" и орденскую звезду - атрибуты Международной премии Андрея Первозванного "За Веру и Верность".

Доктор Волович награжден за личный героизм, а также за создание "медицины выживания".

- Я больше 40 лет занимался выживанием летчиков, космонавтов и вообще любых людей, оказавшихся в экстремальных условиях, - говорит Виталий Георгиевич. - Работали в пустыне, в горах, в тайге. Когда нужно было попасть в бразильские джунгли, в Индийский, Атлантический или Тихий океан, то нам помогал сам Иван Папанин.

По заказу авиации флота разрабатывал технологии спасения летчиков от акул. И в Афганистане наши солдаты и офицеры выживали по методикам Воловича.