Анатолий Сердюков: Офицер без классной квалификации служить не должен

Не утихают споры о том, какая техника нужна Российской армии и у кого ее надо закупать. Свою позицию по этому и другим волнующим общественность вопросам "Российской газете" объяснил на "Деловом завтраке" министр обороны РФ Анатолий Сердюков.

Российская газета: Анатолий Эдуардович, почему минобороны отказывается закупать у нашей промышленности некоторую технику и вооружение?

Анатолий Сердюков: После сокращения воинских частей и вооружений осталось большое количество лишних танков, БМП, бронетранспортеров и пушек. Заказывать аналогичную продукцию нет никакого смысла.

Нужно еще разобраться с излишками. Решить, что утилизировать либо модернизировать. Этим сейчас занимаемся. Вышли на такую схему - отдаем промышленности какую-то технику на модернизацию. Но при этом открываем научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, чтобы оборонка имела возможность в будущем предложить нам что-то новое.

РГ: Новое - не в смысле сроков изготовления?

Сердюков: Имею в виду создание принципиально иного, современного оружия. И, как мне кажется, продвижение по данному вопросу началось.

В приобретении небольших партий лучшего иностранного вооружения и техники тоже есть смысл. Взять, к примеру, французский "Мистраль". Минобороны покупает не просто вертолетоносец. Мы приобретаем несколько видов технологий и хотим, чтобы Объединенная судостроительная корпорация ими обладала, начала их применять. Надеемся, что так и произойдет.

РГ: Закладка "Мистраля" уже идет?

Сердюков: Во Франции - да. Мы оплатили контракт по строительству там двух вертолетоносцев.

РГ: А что с российской частью этого проекта и где планируется ее реализация?

Сердюков: Французы определят, где им проще и быстрее подготовить производство. Скорее всего, это будет на "Севмаше". Прежде надо решить ряд вопросов. Один из них - ценообразование. Мы бы хотели купить третий и четвертый корабли по несколько меньшей стоимости. Все-таки их построят в России, и это уже будет серийное производство.

Вообще, польза от такого сотрудничества очевидна. Россия получит современную базу судостроения. Там наладят сборку не только боевых кораблей вроде "Мистраля", но, как мы надеемся, и вспомогательных судов для ВМФ.

РГ: Французы, наверное, и наш технический персонал помогут обучить. Квалифицированных рабочих в России катастрофически не хватает.

Сердюков: Безусловно. Для производства современных кораблей нужно освоить передовые технологии, в том числе по сварке, сборке. Без этого в современном судостроении не обойтись.

Кто на приемке?

РГ: По военной связи будем своими силами догонять Запад или тоже ориентируетесь на импорт?

Сердюков: По этому направлению будут закупки только некоторых элементов. Со связью мы уже хорошо продвинулись. Сейчас завершаются несколько опытно-конструкторских работ. Их результаты нас вполне устраивают.

Кроме того, в России появились компании, которые с разработок в области гражданской связи переключились на военную. У них это неплохо получается.

РГ: А что с космосом? Неудачные запуски спутников подвигли вас к каким-то выводам?

Сердюков: Вывод один - надо менять подходы к военной приемке. И мы этим занимаемся. В следующем году хотим ее переформатировать. Уже есть понимание, что нужно сделать в части подготовки специалистов военной приемки, их стимулирования и технического оснащения.

Вообще, это очень серьезный вопрос. В силу разных обстоятельств мы не уделяли военной приемке должного внимания. Сейчас ситуацию выравниваем. Не так давно было совещание у премьер-министра, и Владимир Владимирович Путин дал целый ряд поручений по ценообразованию, сопровождению контрактов. Одним из вопросов была приемка и качество продукции. Сегодня эта задача прорабатывается, до конца года подготовим свои предложения.

РГ: Ваши представители на заводах останутся военными или поставите туда гражданских специалистов?

Сердюков: Все будет зависеть от конкретной ситуации.

В моем понимании назначение гражданского специалиста военным представителем должно восприниматься как продолжение армейской службы. Допустим, человек был в войсках, потом уволился в запас и пришел в военную приемку, имея огромный практический опыт. Хотя работа с какими-то видами вооружений, наверное, потребует от военпреда физических нагрузок. Безусловно, там будет нужен офицер в таком возрасте, чтобы мог по полигонам ездить.

РГ: Что с заказами пистолетов-автоматов?

Сердюков: Минобороны и в этой части подталкивает промышленность к разработке специального и "классического" стрелкового оружия, в том числе - снайперских винтовок. Мне кажется, что здесь оборонке нужно действовать активнее. Пистолет и автомат - не такая уж сложная продукция. Учитывая, какой опыт накоплен нашими конструкторами в этой области, им по силам конкурировать на мировом рынке.

Тем более что в России уже появляются частные заводы по производству стрелкового оружия. Не исключен вариант, когда частники сделают автомат лучше, чем тот, что предлагают известные заводы.

РГ: Значит, вы поддерживаете частное предпринимательство в производстве вооружения?

Сердюков: Почему нет. Я посещал одно предприятие, там перспективные образцы неплохие - в частности, штурмовые и снайперские винтовки.

Служба с надбавками

РГ: С будущего года военные станут получать повышенное жалованье. Но служба у всех разная. Это как-то скажется на кошельке военнослужащих?

Сердюков: Отправной точкой для нас стали новые типовые оклады в мотострелковой бригаде. Если там есть батальон разведки, его офицеры будут получать больше своих коллег-пехотинцев. В бригаде спецназа оклады еще выше. Но, как вы понимаете, требования к ним уже намного серьезнее.

То есть мотострелковая бригада - это база. Ниже тех денег, которые платят в таком соединении, не может быть по определению.

РГ: Обещанные лейтенанту 50 тысяч рублей в месяц складываются из его нового должностного и "погонного" окладов, а также дополнительных выплат. А если офицера за какую-то провинность лишат материальных добавок?

Сердюков: Чтобы получать меньше пятидесяти тысяч, ему нужно вообще ничего не делать. Мы исходим из того, что если офицера назначают на должность, то эти деньги лейтенанту выплатят в любом случае.

Надбавок будет не так много, но они существенные. Минимальная выплата за классность - 5 процентов от должностного оклада. Офицер без классной квалификации служить не должен, он же с техникой и оружием имеет дело. Работает с секретными документами, - положена надбавка до 60 процентов. Носит офицерские погоны больше двух лет, значит, получает еще 10 процентов за выслугу. За особые условия службы, выполнение задач в "горячих точках" - все идет плюсом к денежному довольствию.

Лейтенант метит в Генштаб

РГ: Через пять лет в Российской армии должно быть 425 тысяч военных профи. В эти цифры войдут только солдаты - сержанты или речь также идет об офицерах?

Сердюков: Только солдаты и сержанты. Но учебные программы военных вузов мы тоже меняем. Более того, пересматриваем саму систему прохождения службы офицерами. От былой схемы - военное училище - видовая академия - академия Генерального штаба - переходим на многоуровневую подготовку кадров - по конкретным должностям и военно-учетным специальностям.

РГ: Командир взвода без переподготовки не получит роту, ротный не станет начальником штаба батальона и так далее?

Сердюков: Абсолютно верно. Соответственно, если идет перемещение офицера из одного вида Вооруженных сил в другой, требуется его переподготовка по специальности. Более того, он обязан изучить специфику службы в новой части.

Перейти из мотострелков, скажем, в разведбригаду, а уж тем более в военную полицию непросто. Это другая служба, и человеку, конечно, нужна соответствующая подготовка. То же касается перемещения по вертикали. Поэтому выработана схема, когда перед назначением на новую должность военнослужащего обучают от нескольких недель до нескольких месяцев и даже до года.

РГ: Некоторых будущих сержантов-профи на два с лишним года за парту сажают.

Сердюков: По сержантам тоже существует градация. Подготовка младшего командира для мотострелковых частей может ограничиться тремя - четырьмя месяцами. Но если нужен специалист, скажем, по радиоэлектронной борьбе или связи, то его подготовка идет по программе средне-технического образования. На это требуется два с лишним года. Зато такого сержанта можно смело ставить на работу со сложной и дорогой техникой. Например, назначить командиром узла связи или аппаратной.

Аналогичный подход к специалистам для Военно-морского флота и ВВС. Там есть технические должности, которые за три месяца и даже за полгода не освоишь. Нужен как минимум год. По сути, мы несколько расширили задачи, которые прежде решали школы прапорщиков. То есть готовим сержантов не в строго отведенное для всех Вооруженных сил время, скажем, за полгода. А делаем это в зависимости от особенностей воинской специальности. Какая-то требует для освоения 8 месяцев, другая - 10.

РГ: Не боитесь, что армия превратится в сборище вечных студентов?

Сердюков: Почему вечных? Для подготовки заместителя командира мотострелкового взвода и командира отделения много времени не требуется. Но когда человек готов подниматься выше по карьерной лестнице, у него появляется стимул продолжить учебу. Правда, на каком-то уровне может возникнуть вопрос: есть ли смысл "тянуться" дальше? Когда военнослужащий достиг своего служебного потолка, его движение продолжится по горизонтали. Ну, а лучшим открыт путь до начальника Генерального штаба.

Детсад до востребования

РГ: Чем закончилась громкая история с передачей муниципалитетам детсадов минобороны?

Седюков: Изначально очень долгое время муниципалитеты просили и даже требовали передачи им наших ведомственных дошкольных учреждений. Но как только минобороны решило этот вопрос положительно, оказалось, что детсады местным администрациям не очень-то нужны. Возникла непонятная пауза. Пришлось приостановить отчуждение объектов.

Сейчас ситуация следующая. Там, где местные власти готовы принимать на свой баланс детсады, мы их передаем. Тому, кто не хочет принимать, передавать не будем.

Тем не менее во многих регионах процесс по детсадам идет. Насколько я знаю, Московская область достаточно активно их принимает, в Пскове, Санкт-Петербурге передали много дошкольных учреждений.

РГ: Не пытались выяснить, почему так резко изменилась позиция муниципальных чиновников?

Сердюков: Тут выяснять нечего, и так все ясно. Они хотят получить не только землю и объекты, но и финансирование под детские сады. Мы же исходим из того, что содержание детских дошкольных учреждений - функция муниципалитета. Тем более что ведомственные садики мы передаем бесплатно.

РГ: Вы собираетесь избавиться от всех садиков или что-то себе оставите?

Сердюков: В стоящих обособленно гарнизонах, закрытых военных городках они, конечно, останутся. В других местах продолжим финансирование детсадов до тех пор, пока их не примут на свой баланс муниципалитеты.

Знаменитый "Калаш" пока остается в строю

РГ: Чем минобороны не устроил автомат Калашникова?

Сердюков: Почему-то все решили, что если минобороны не заключило масштабных контрактов по приобретению автомата Калашникова, то его чуть ли не снимают с вооружения. Конечно, это глупость.

У нас большое количество автоматов в наличии, и покупать очередную партию нет смысла. В России Вооруженные силы - миллион, а имеющимися "Калашниковыми" можно оснастить несколько таких армий. Нужно сначала разобраться с тем, что у нас есть.

После этого будем рассматривать, какие образцы существенно отличаются от имеющихся в нашей армии АК. И лишь затем начнем закупать новые автоматы.