Поделиться
Об этом русском политике написаны сотни исследований, авторы которых, независимо от того, восхваляют или клеймят они Столыпина, не могут быть равнодушными к его жизни и к его деяниям. В праздновании юбилея Столыпина, установленного Указом Президента России, сегодня участвует не только наша страна, но также историки и политики зарубежных стран, что, безусловно, говорит о высокой оценке его политического наследия.
Тем не менее, даже в сегодняшней России, весьма уверенно некогда отряхнувшей с себя коммунистическую идеологию, отдельные исследователи, по-прежнему, пишут о нем в стиле и риторике В.И.Ульянова-Ленина. А, с другой стороны, критики нашей сегодняшней власти пеняют нынешнему главе государства за, якобы, неудачное следование политике Столыпина, особенно в части понимания гражданственности.
Невольно хочется обратиться к первоисточникам: кем же был Петр Аркадьевич Столыпин - героем и реформатором России или ретроградом и душителем свобод? Для ответа на этот вопрос полезно привести некоторые ссылки, иллюстрирующие отношение к нему авторитетных зарубежных авторов. Замечательны в этом плане воспоминания дочери Столыпина о нескольких днях пребывания с отцом в Гамбурге. Когда германский император Вильгельм II, узнав о прибытии в город Столыпина, выразил желание непременно с ним свидеться, российский политик, чтобы избежать, на его взгляд, неуместной встречи, ушел на яхте в норвежские воды. Император Вильгельм попытался настигнуть его на своей яхте, но безуспешно. И, тем не менее, Вильгельм (уже в своих воспоминаниях) сравнивал Столыпина с Бисмарком и считал, что он "во всех отношениях значительно дальновиднее и выше Бисмарка". Именно о Столыпине позднее этот немецкий кайзер сказал Татищеву, что "если бы у него был такой Министр, как Столыпин, то Германия поднялась бы на величайшую высоту". А современник Столыпина, хорошо знавший его английский посол в России Артур Никольсон, писал: "Столыпин был великий человек. Он был, по моему мнению, наиболее замечательной фигурой во всей Европе". Это было в начале ХХ века. Но о почтительном отношении, сохранившемся к этому русскому политику в Германии, однажды рассказывал в личной беседе со мною и современный известный германский политический историк Александр Рар.
Пожалуй, тут стоит вспомнить, за что же тогда не жаловал Столыпина Ульянов-Ленин. Так, он с осуждением писал, что Столыпин только прикрывал свою деятельность "лоском и жестами, подделанными под европейские". На самом деле, по мнению Ленина, Столыпин, в отличие от Витте, который реально ориентировался на западноевропейский путь развития, пытался найти "свой особый, русский путь", активно использовал силы государства в осуществлении реформ, за что его даже упрекали во введении "государственного социализма". При этом вождь мирового пролетариата писал, что эффективность реформ Столыпина могла быть более высокой лишь в условиях парламентаризма и правового государства. Но самое главное заключалось в том, что именно Ленин назвал реформы Столыпина "последним клапаном", сдерживающим напор революции. Ведь Ленин считал, что сельское хозяйство как товарное производство, чаще мелкое и среднее, "рождает капитализм в геометрической прогрессии". А значит, реформы Столыпина обеспечивали рыночное капиталистическое развитие преимущественно крестьянского тогда населения России и тем самым серьезно препятствовали реализации идей Ленина.
Но тогда закономерен и другой вопрос: чем же великий отечественный реформатор не угоден некоторым сегодняшним либералам, отнюдь не исповедующим коммунистические ценности? Ведь не рыночными же реформами и не капиталистическим развитием России? Цели Столыпина, прямо противоположные целям создателей III Интернационала, едва ли ни совпадают с современными либеральными. Похоже, что суть проблемы - в тех средствах достижения означенных целей, на которых настаивал Столыпин. Он, к примеру, открыто заявлял, что реформы должны черпать силы в русских национальных началах, что-де "нельзя прикрепить к русским корням и стволу чужестранные листья".
Как тут ни вспомнить либеральные эксперименты с Россией в 90-е годы, когда Джефри Сакс сказал о нашей стране: "Мы вскрыли грудную клетку больного, а оказалось, что у него другая анатомия". А вот Столыпин, начиная реформы, хорошо знал "анатомию России" и поберег её от такой, с позволения сказать, операции. Более того, он никогда не скрывал, что приоритетом номер один для него является целостность страны: "Бывают, господа, роковые моменты в жизни государства, когда государственная необходимость стоит выше права и когда надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества".
Очевидно, что в процессе реформаций Столыпин осознанно ставил и решал не только экономические, но и важнейшие политические задачи. Формируя в России новый, по сути, класс крестьян-собственников, который тогда, в аграрной стране, должен был превратиться в средний класс, он видел в нем будущий фундамент гражданского общества и правового государства. Он считал свободных собственников земли уже полноправными гражданами. И пусть современных читателей Столыпина не удивляет такое его мнение: понятия гражданственности и гражданина столетие назад трактовались, вероятно, ближе к их лингвистическому определению. Когда "гражданин" - это "лицо, принадлежащее к постоянному населению государства, пользующееся его защитой и наделенное совокупность прав и обязанностей", а гражданство - "это нравственная позиция, выражающаяся в чувстве долга и ответственности человека перед гражданским коллективом, к которому он принадлежит, будь то государство, семья. церковь, или иная общность".
Несомненно, для Столыпина понятие гражданственности и гражданского общества не связывалось с приматов прав и свобод и, тем более, с представлением о государстве как сфере обслуживания гражданина. Но ведь и сегодня подобные взгляды - отнюдь не аксиома.
И вот, здесь-то чрезвычайно важно напомнить, что реформы Столыпина оценивались современниками как либеральные, а их сельскохозяйственный аспект - как аграрная революция. Столыпин, наделенный большой полнотой власти (возглавляя одновременно правительство России и министерство внутренних дел страны), не был юристом по образованию. Но при этом трудно переоценить масштаб его преобразований в области права. Всем известная аграрная реформа осуществлялась указами императора, основанием для которых служили инициативы Столыпина. Это и Указ от 5 октября 1906 года о крестьянских вольностях, которые уравнивали крестьян в правах с остальным населением: они получали свободу передвижения, право на получение паспорта, на поступление в учебные заведения и государственную службу. А зажиточные крестьяне приобретали право участвовать в земских выборах. Это и Указ от 9 ноября 1906 года, направленный на расформировании сельских общин и на переход желающих на отрубные и хуторские хозяйства. Якобы "правый" Столыпин отстаивал при этом сохранение парламента - Государственной Думы - как необходимого России законодательного органа. Известно его выступление перед Думой в марте 1907 года с радикальной для того времени программой: предлагалось сделать начальное образование всеобщим, принять законы о неприкосновенности личности и жилища, ввести систему социального страхования. Дума, однако, оставила эти предложения без ответа. Столыпину принадлежит и проект закона о введении земств в западных губерниях, который преследовал цель увеличения влияния крестьян-хозяев и ослабление роли польских помещиков. Им же была запланирована переоценка недвижимости, в результате которой должны были резко возрасти налоговые поступления в бюджет. На полученные при этом средства Столыпин планировал начать строительство сети автомобильных дорог и кредитовать производителей автомобилей. Была предложена царю и реформа подготовки государственных служащих, согласно которой Столыпин предлагал вырастить особую элиту государственных деятелей, независимых от промышленников и правительственных кланов, и допускать к управлению страной только лиц с дипломом соответствующей Академии. Предусматривалось даже некоторое ограничение царской власти. В целом можно говорить о создании Столыпиным нового законодательства, создававшего условия для жизни не только по совести, но и по закону.
В мае сего года в Министерстве юстиции состоялась конференция, посвященная юбилею Столыпина, которая называлась "Идея правового государства России: история и современность". Во вступительном слове Министр А.В.Коновалов сказал, что "реформы Столыпина сформировали мотивацию граждан для участия в общественной жизни… создали предпосылки для прагматизации общественного устройства". Он подчеркнул необходимость не только изучать опыт той эпохи, но и воспользоваться им. Участники конференции пришли к единому мнению о том, что программа реформ Столыпина "представляла собой самостоятельный тип модернизации страны… базировалась, с одной стороны, на сохранении исторических традиций страны, с другой, - на создании условий развития инновационных процессов. И в этом смысле, на наш взгляд, нет более актуального в истории прошлого государственного деятеля, чей опыт полезен и необходим сегодня".
Последние слова из выступления П.Пожигайло, на мой взгляд, совершенно справедливы. Не только когда-то Столыпину, но и нашим современникам пришлось выводить Россию вначале из тяжелых последствий перестройки, а теперь - мирового финансово-экономического кризиса. При этом взаимоотношения исполнительной и законодательной власти не всегда были простыми. В свое время В.С.Черномырдин зависел не только от Б.Н.Ельцина, но и от "бушующей" в противоречиях Думы. Подобно тому, как в свое время Столыпин зависел от царя и Думы и только мечтал о конституционно-монархическом большинстве. Нынешнему властному дуумвирату, пожалуй, удалось достичь желанного баланса сил. Но в условиях глобализации перед Россией стоят новые задачи - обезопасить страну от разрушительного влияния глобальных кризисов современно товарного и рыночного производства и воспроизводства. Это сегодня достигается путем создания едва ли ни самодостаточного рынка в рамках в рамках евразийского проекта. И здесь прослеживается определенная аналогия. Столыпин писал, как бы предупреждая от опасных односторонних тенденций: "Наш орёл, наследие Византии, - орёл двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращённую на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью".
Возвращаясь к теме гражданственности, считаю, что, используя известную цитату Столыпина "Сперва гражданин, а потом - гражданственность", оппоненты сегодняшней власти "кривят душой". Они не могут не знать, что Столыпин говорил о вчерашнем крепостном крестьянине, из которого хотел сделать гражданина-собственника. Он знал, что без такой трансформации у России нет будущего. Об этом четко говорит в своем выступлении о Столыпине В.В.Путин: "Он понимал, что для страны одинаково опасны - как разного рода радикализм, так и стояние на месте…что только сильная, дееспособная государственная власть, опирающаяся на деловую гражданскую инициативу миллионов людей, способна обеспечить развитие".
Очевидно, что государство и общество - это единое целое, и все попытки его раздвоения вредны и опасны. Хочется верить, что сегодняшнее недовольство властью, на самом деле, уже было объяснено всё тем же Столыпиным в выступлении перед Государственной Думой еще в 1910 году: "После горечи перенесенных испытаний Россия естественно не может не быть недовольной. Она недовольна не только правительством, но и Государственной Думой, и Государственным Советом, недовольна и правыми партиями, и левыми партиями, потому что Россия недовольна собой. Недовольство это пройдет, когда выйдет из смутных очертаний, когда обрисуется и укрепится русское государственное самосознание. Когда Россия почувствует себя опять Россией...".
Сегодня наша задача и есть укрепление государственного самосознания. И эту задачу мы будем решать вместе: и гражданское общество, и государство в лице всех ветвей власти. Иного пути у нас просто нет.