Объявлены победители премии Кандинского

В "Гараже" объявлены победители премии Кандинского, крупнейшей негосударственной премии в области современного искусства, общий призовой фонд которой составляет 57 тысяч евро.

В номинации "Проект  года" победителем стал Юрий Альберт с работой "Московский опрос". Лучшим проектом молодого художника назван перформанс Полины Канис "Яйца". Среди медиа-проектов победила работа Анастасии Рябовой Artistsprivatecollections.org.

Премию Юрию Альберту вручил режиссер Питер Гринуэй, который по традиции, заведенной на церемонии вручения Премии Кандинского, прочитал лекцию. Создатель знаменитых фильмов "Контракт рисовальщика", "Брюхо архитектора", "Чемоданы Тульса Люпера" в очередной раз объявил о смерти кинематографа, сделав это с присущим ему интеллектуальным блеском. Причиной этого печального события, на его взгляд, стало подчинение визуального образа цивилизации Гуттенберга, иначе говоря - слову и тексту. Надежду на перемену участи дает цифровая революция, благодаря которой дети эпохи интернета с младых ногтей требуют от искусства интерактивности и мультимедийности. И тем самым - освобождает от диктата слова.

Прелесть ситуации в том, что Гринуэй получил ответ от защитников слова гораздо быстрее, чем, возможно, ожидал. Потому что художник Юрий Альберт, выйдя получать премию и поблагодарив за лекцию Питера Гринуэя, не преминул объявить о смерти как раз живописи. По крайней мере той, которая родилась в эпоху Ренессанса и пережила второе рождение во времена импрессионистов. С его точки зрения, мы последнее поколение, которое еще застало это искусство. Сам Юрий Альберт предпочитает работать как раз со словом и текстом, предложив, например,   в работе "Картины" зрителям читать бегущую строку с описанием античных полотен, которое оказалось единственным доказательством их существования. Впрочем, на премию была выдвинута работа "Московский опрос".

Встреча защитников и противников цивилизации Гуттенберга оказалась не единственной интригой вечера. Другая связана с тем, что оспорена не только граница между образом и текстом, но и между искусством и жизнью. По крайней мере некоторые работы, выдвинутые в номинции "Проект года" и сделанные год назад, похожи на комментарии на злобу сегодняшнего дня. "Показательный процесс" Ирины Кориной - монументальная скульптура из пластилина, который, вопреки мягкости и податливости, а может, и благодаря ей, просачивается за границы куба из сетки-рабицы. В "Московском опросе" Юрия Альберта зрителям предлагалось опустить бюллетени в прозрачные урны, выбрав ответ на вопросы. Например, такие: кажется ли вам произведение хуже, если вы не разделяете политических убеждений автора, или может ли хорошее произведение изменить жизнь к лучшему.

Кстати, на последний вопрос Юрий Альберт ответил в присущей ему манере - приглашения к действию. Он заметил, что хотя и сомневается в том, что искусство может изменить жизнь к лучшему, но попытается этому способствовать, передав часть премии на помощь больным детям. И выразил надежду, что это тоже станет традицией.

Прямая речь

Перед вручением Премии Кандинского Юрий Альберт ответил на вопросы "Российской газеты"

Российская газета: Вы человек, который работает со зрителем. В какую традицию Вы вписываете свою работу?

Юрий Альберт: Я человек, работающий не только со зрителями, но всегда - и с работами других художников. Работа Ханса Хааке "Опрос" начала 1970-х годов, на которую я ориентировался,  мне нравилась всегда. И я подумал: почему? Если вы  помните, в  МоМА Хааке задавал зрителям один вопрос - об их отношении к Вьетнамской войне. Я подумал: работа мне нравится, хотя Вьетнамская война давно прошла и никто не помнит, что там было. И я понял, что Ханс Хааке смоделировал универсальную ситуацию. Он продемонстрировал, что зритель, стоящий перед любым произведением искусства, всегда оказывается в ситуации выбора. Как минимум, он решает, нравится ему произведение или нет. А еще раньше он должен выбрать: пойти на выставку или, скажем, пойти в магазин? Поэтому я расширил спектр вопросов. У меня их восемь.  Они варьируются от остро политических до  абстрактно философских. Зритель должен отвечать на них "да" или "нет", опуская бюллетень в урну. Единственная разница, что у меня вопросы не об исторических событиях, а об отношениях к искусству. Даже те, которые политические, они - об отношении к искусству через какое-то политическое  событие.

РГ: Иначе говоря, вы продолжаете традиции  концептуализма.

Альперт: Я не знаю, важно ли в 2011 году называть себя концептуалистом. Ханс Хааке, на которого я ссылаюсь, один из основателей концептуализма. В этом смысле эта традиция для меня очен важна.

РГ: Скорее всего, многие из тех, кто приходили на выставку и участвовали в вашем "Московском опросе", о произведеии Хааке не помнили. Кроме искусствоведов, конечно. Тем не менее каждый, наверное, почувствовал  удивление.  Поначалу - оттого, что вся ситуация похожа на игру, в которой ответы вроде очевидны, а в конце возникало ощущение некоей озадаченности.  Потому что в конце концов вы должны решить, что же называть искусством.   

Альперт: Эта озадаченность и есть то чувство, которое я пытаюсь вызвать в зрителях. Я бы сказал, что  правильное непонимание - это правильный результат. Я и добивался, чтобы   зритель задумался, что такое искусство, что он тут, на выставке, делает, зачем он сюда пришел, как он отличает хорошее от плохого.Тут еще один важный момент. Я задумал эту работу как метафорическую. А сейчас в связи с выборами она превратилась в неметафорическую.

РГ: И все ищут политический подтекст...

Альперт: Этот политический подтекст был, но он был другим. Но мне нравится и тот, который находят зрители. Интерпретация произведения искусства - прерогатива не только художника. Когда художник отпускает произведение, его может интерпретировать всякий. И такая интерпретация мне приятна. Потому что мне тоже кажется, что выборы должны быть нефальцифицированными и честными. Современное искусство - порождение демократического общества, только в нем оно и может существовать. Поэтому люди, которые поддерживают честные выборы, борются и за современное искусство тоже.

РГ: Любая премия - это немного лотерея. Потому что искусство не марафон, где  первым прибежал, и - примите поздравления.  В чем польза премий? Помимо того, что они помогают художнику материально...

Альперт: Конечно, искусство не спорт. Никаких победителей в нем нет. А премия стимулирует интерес к искусству. Она дает возможность на выставке номинантов увидеть множество художников, которых обычно вместе не увидишь. Она помогает популяризировать современное искусство. А сама ситуация, что кто-то побеждает, да, в какой-то степени это лотерея, конечно.