Поделиться
На канале "Культура" прошла премьера документального фильма "Виктор Соснора. Пришелец". Прошла скромно, но это - событие. Режиссер фильма Владимир Непевный попытался средствами кино впервые рассказать о большом поэте, долгое время предпочитавшим находиться в тени.
Материал картины - целый культурный пласт, который словно занесло в наши дни откуда-то из начала ХХ века, из эпохи футуристов и поэтов-эксцентриков. Автор этой прозы и этих стихов - Виктор Соснора, которому в этом году вручили Национальную премию "Поэт". После просмотра фильма в редакции "РГ" мы говорим с его автором, петербургским режиссером-документалистом Владимиром Непевным.
Российская газета: Фильм производит сильное впечатление - он сделан с очень глубоким пониманием стиля именно этой, ни на что другое не похожей поэзии. Как вы искали ключ и к этой поэзии, и к этой эксцентричной, будто из другого времени залетевшей личности?
Владимир Непевный: Я думаю, в кино раскрыть художественный мир поэта в принципе невозможно. Можно только приоткрыть дверь, дать возможность в нее войти. А главное, сделать так, чтобы захотелось туда войти, - потому что этот мир очень не прост. Конечно, легче пересказать биографию - но как быть с художественным творчеством, которое часто остается за скобками фильма? Просто его иллюстрировать - это, как правило, не дает эффекта. Такая проблема возникает каждый раз, когда берешься рассказать в кино о настоящем художнике. Соснора действительно уникален, как и его биография. Он много написал о себе, но в законченном виде такого автобиографического текста не существует. Его нужно выискивать и собирать по разным книгам - стихотворным и прозаическим. Текст от автора, который читает Алексей Девотченко, - это монтаж отдельных фраз, выловленных из его довольно увесистых томов; что-то взято из неопубликованных черновиков, набросков. Это один из тех редких случаев, когда поэт вплетает свою биографию в свой художественный мир, досочиняет ее, и этим дает нам некий ключ. Который может нам подсказать какой-то ассоциативный монтажный ход, способ съемки, звуковое решение и пр.
РГ: Чем вы объясняете, что Соснора оказался в тени других, более знаменитых авторов?
Непевный: Я думаю, это его выбор. Настоящий художник сам создает "текст" своей жизни, и в этом смысле Соснора - абсолютный хозяин своего "текста". Он ведь имел успех на поэтической эстраде, выступал в Политехническом, в разных аудиториях Питера и Москвы. Но в какой-то момент, видимо, понял, что ему это не нужно.
РГ: В фильме чувствуется дистанция, которую поэт сознательно определил себе по отношению к окружающему миру. Но тогда он должен был противиться и самой идее сделать о нем картину.
Непевный: А он согласился на удивление легко. Правда, сразу предупредил, что видел много фильмов про художников и поэтов, где в основе - интервью с героем, и этого он как раз не хочет. Во-первых, он практически не слышит, говорить ему тяжеловато. А главное, ему это не интересно - ведь и правда: нет ничего глупее, чем спрашивать у поэта, что он думает про выборы. Мне кажется, с поэтом нужно разговаривать о другом.
РГ: Соснора в фильме сообщает, что вскормлен львицей, говорит о двух головах. Это всё он придумал - или как?
Непевный: Это элемент мифа, которому, как ни странно, веришь. Во всем, что он говорит, есть очень высокая степень художественной логики и поэтому убедительности. Это как миф о непорочном зачатии: он необходим, потому что Иисус - не человек, и невозможно представить, чтобы он мог родиться обычным образом. Так и Соснора - ему нужен миф. Он человек, но одновременно - другое существо, и пусть он родился традиционным способом, но зато с двумя головами.
РГ: Отсюда название фильма - "Пришелец"...
Непевный: Не инопланетянин, а пришелец: он именно при-шел! Это для поэта очень важно - что он пришел откуда-то. Он отсчитывает себя от другого времени. И даже от другого пространства.
РГ: И вы идете за предложенным мифом, словно действительно верите, что - две головы. И весь изобразительный материал фильма подбирается сообразно мифу - словно мы сами участвуем в его создании.
Непевный: Соснора создает образы, с одной стороны потрясающе поэтичные, но с другой - очень конкретные. В них масса деталей, и благодаря им даже фантастические вещи становятся абсолютно достоверными. Например, что его детство прошло на арене цирка. Что он был вскормлен львицей по имени Люси, а потом разорван ею на куски, "чтоб не жил среди чужих"… К тому же, как это часто бывает, хроникальных кадров, где снят герой, практически нет. Есть буквально крохи и то, благодаря тому, что существовал проект кинолетописи России. Идея была в том, чтобы улетающие мгновения нашей жизни снимать на пленку, и вот из таких трехминутных сюжетов делались альманахи, их снимали студии документальных фильмов в Ленинграде, Москве и Свердловске. И вот так мы нашли маленький сюжет о Сосноре, снятый в начале 90-х. А в хронике 60-х Сосноры, увы, нет. При том, что он тогда очень активно выступал. Нет его и в знаменитых кадрах поэтического вечера в Политехническом, снятых Марленом Хуциевым.
РГ: В фильме есть еще одна неожиданность: рисунки Сосноры. Мало кто знает об этой стороне его творчества.
Непевный: Он ведь дружил со многими художниками. В Петербурге вышел альбом с его графикой и стихами, были две выставки. Но все это существует в нашей художественной жизни как-то наособицу. Андрей Битов очень точно сказал: это человек вне общности, вне каст… Уникальный случай для советской жизни: всегда сам по себе. И при этом никаких башен из слоновой кости…
РГ: Но тогда он должен ощущать себя очень одиноким.
Непевный: Ничуть. И что интересно: ни одна волна времени, ни один исторический слом не прошел мимо, не задев его. Ни поэтический эстрадный бум, ни, наконец, ядерные катастрофы: в армии он получил облучение во время взрывов на Новой земле и оказался одним из немногих, кто выжил. В нем есть какой-то мощный внутренний стержень. И что поразительно, он вполне благополучно прошел через советскую эпоху, его никто не тронул. Он даже беспрепятственно ездил за границу - во Францию, Чехию… Его много переводили.
РГ: Фильм снят по заказу телеканала "Культура". Но его идея принадлежит вам?
Непевный: Мы вместе с продюсером Виктором Скубеем (студия "СевЗапКино") предложили эту тему "Культуре", там ее не сразу, но одобрили. Фильм делался под счастливой звездой: ему способствовало всё - и погода, и готовность к сотрудничеству нашего героя… Сосноре было приятно сниматься, и когда мы показали ему готовую картину, то он ее сразу принял. Правда, для меня эта история еще не закончена. Возникла даже идея игрового фильма. Уже отталкиваясь от фигур Сосноры и его друзей, рассказать об этом удивительном круге художников и поэтов, многие из которых до сих пор не очень известны. Это ленинградский андеграунд 60-х, невероятно яркий, "отвязный", в чем-то даже напоминающий американских битников...
РГ: Вы в своих фильмах постоянно обращаетесь к людям, оставившим в искусстве глубокий след, но массовому читателю и зрителю не слишком знакомым: Соснора, Якобсон, Шкловский... Вами движет страсть к просвещению?
Непевный: Просто это страшно интересно. 20-е и 60-е годы ХХ века каким-то образом связаны. Такие два микро-ренессанса. И самая радикальная часть нашей художественной среды 60-х очень хотела походить на художников 20-х. Соснора эту тенденцию выразил, наверное, ярче других. Не случайно он дружил с Лилей Брик. И у нее познакомился и с Шкловским, и с Якобсоном…
РГ: Соснора замыкает череду таких "пришельцев", или есть продолжатели?
Непевный: Есть. Но преемственность не прямая - а через поколения. Возможно, правнуки снова вернутся к тем же 20-м. У Сосноры есть строчка о том, что он поменял время на племя: "И чем дальше, тем, может быть, больше, больней это время на племя менять. Ты не плачь над серебряной пулей моей, мой не друг, мой не брат, мой - не мать". В каком-то смысле так оно и есть. Битов, например, считает, что время Сосноры снова приходит…