Поделиться
Несколько лет назад программа "Диана Вишнева. Красота в движении" обозначила уникальное положение петербургской звезды в мировом балете: безупречной петербургской академистке оказались к лицу самые радикальные хореографические эксперименты. Теперь Вишнева приезжает в Москву со своей новой программой "Диалоги", премьера которой состоялась месяц назад на сцене Мариинского театра.
Ее составляют три одноактных спектакля: легендарный "Лабиринт" - и это первая постановка в России великой модернистки Марты Грэм; "Объект перемен" Пола Лайтфута и Соль Леон, входящих в число ярчайших современных хореографов, которых отечественной публике тоже открывает Вишнева; мировая премьера "Диалога", созданного Джоном Ноймайером специально для этой программы.
В преддверии московской премьеры, которая пройдет на фестивале Dance Inversion, Диана Вишнева рассказала о недавнем прошлом и ближайшем будущем.
РГ: Спектакли Грэм, Ноймайера и дуэта Лайтфута-Леон представляют три автономные системы танца. Наверное, соединить их в одной программе пытка для балерины?
Диана Вишнева: Когда в начале своей карьеры я готовила "Спящую красавицу" и "Ромео и Джульетту", это тоже не было легко. Процесс овладения чем-то новым всегда труден, другое дело, что классическая основа тебе знакома и понятна с детства. Но развитие в том, чтобы делать новое, и я думаю, что, привозя в Россию совершенно незнакомую здесь хореографию и хореографов, я обогащаю не только свой мир в профессии - вместе со мной растет и развивается наш зритель. На творческом пути невозможно останавливаться на достигнутом, нужно расширять репертуар новыми работами, интересными идеями, встречами с абсолютно незнакомыми тебе стилями. Но ни десять, ни пять лет назад для меня это не было возможно: к этому нужно прийти. Поэтому я создала свой фонд, само название которого несет созидательный и просветительский характер: Фонд содействия развитию балетного искусства. И "Диалоги" стали первым большим шагом этого молодого фонда. Труппа Марты Грэм никогда не была в России, для меня это стало откровением. Пол Лайтфут и Соль Леон впервые работают с русской балериной и показывают в России полноценный спектакль.
РГ: Насколько легко удается добиться согласия на совместную работу от хореографа, работающего не в балете, а в современном танце?
Вишнева: Это сейчас они сразу откликаются на мои предложения. Хотя для них это такая же необычная история, как и для меня: когда недавно я приехала в NDT (Netherlands Dans Theatre), чтобы репетировать с Полом Лайтфутом и Соль Леон, все вокруг поражались: "Неужели настоящая балерина приехала!" Так же была шокирована Пина Бауш, когда я подошла к ней на одном спектакле: "Я никогда не работала с классической балериной. Ты хочешь попробовать? Ну, хорошо..." Я благодарна судьбе, что успела, станцевала хоть небольшой отрывок из балета Бауш, хотя планировала это развить и сделать с ней спектакль, даже знала какой - "Ифигения". Кто же думал, что через несколько месяцев ее не станет...
РГ: Как вы чисто технически готовитесь к "Диалогам"? Ведь это технологически абсолютно разная хореография, и от такого смешения направлений в одном вечере можно получить травму.
Вишнева: Да, для тела травмоопасно и очень непросто сразу после Марты Грэм, где я танцую босиком и движения в корне противоположны классике, потом подниматься на пальцы, где центр тела и нагрузка меняются. После этого я снова, снимая пуанты, погружаюсь в глубокие "плие", делая необычные движения хореографии Пола Лайтфута. Я психологически настраивалась и пыталась понять, как подвести себя к этому, потому что тут справиться можно только самой - никто не поможет. Для этого и нужен опыт. Теперь я вижу, что рассчитала все правильно: готовила не все три балета одновременно, а начала работу с Марты Грэм, потом съездила к Полу Лайтфуту, осмотрелась, почувствовала его, сделала перерыв, потом вернулась к нему вновь. И только после этого поехала к Ноймайеру, который работает просто как часы. Он был очень воодушевлен, и постановка была сделана настолько быстро, что я даже очень удивилась: он очень скрупулезен и тщателен, а тут его фантазия прямо лилась. Хотя, конечно, было трудно, мы репетировали по многу часов в день. Все это время идет какой-то внутренний процесс, что-то внутри работает, и когда через время возвращаешься к тому, что уже сделано, становится легче, отдача идет другая, тело откликается легче.
РГ: В сентябре вы танцевали в Москве в "Звездах XXI века", но вас сейчас очень редко можно увидеть среди участников гала-концертов, хотя они как никогда популярны в России.
Вишнева: В гала-концертах я участвую в редких случаях. Предпочитаю полноценные спектакли, где танцуешь не отрывок, а ведешь роль от начала до конца, и в этом я вижу профессиональный рост и развитие личности. Я не против гала-концертов, если это привлекает внимание к балету и находит отклик или если это какое-то событие. Тогда в этом есть смысл. И также для молодых, наверное, приятно танцевать вместе со звездами, оценить свои силы, пробовать станцевать что-то для себя новое.
РГ: Что вам в жизни доставляет наибольшую радость?
Вишнева: Мне доставляет удовлетворение, удовольствие то, во что я окунаюсь. Особенно если я этого долго хочу, долго жду: того или иного спектакля, того или иного хореографа. Раньше я очень много времени посвящала драматическим спектаклям, ходила на спектакли Додина и БДТ. Сейчас время все сжимается, его практически нет, ритм жизни становится быстротечней. Так получается, что теперь в театры я хожу больше в Нью-Йорке или в Европе.
РГ: Недавно было объявлено, что вы будете приглашенной солисткой Большого театра.
Вишнева: Это действительно так. Сережа Филин приглашал меня, еще когда был художественным руководителем балета Театра Станиславского, но мы согласовали планы, только когда он стал худруком в Большом. Пока мы договорились, что в этом сезоне я подготовлю "Утраченные иллюзии" и, если смогу вырваться, "Драгоценности".
РГ: Почему ваше внимание привлекли "Утраченные иллюзии", вы ведь много танцевали балеты Ратманского?
Вишнева: Это, в первую очередь, связано со временем, с нашими расписаниями. Как вы понимаете, мне интересны новые спектакли в моем репертуаре. Когда Леонид Десятников писал музыку для балета "Утраченные иллюзии", он говорил мне, что хотел бы увидеть меня в этом спектакле. А когда Алексей Ратманский узнал о нашем разговоре с Сергеем Филиным, он обрадовался, сказав, что эта роль мне очень подойдет. Я люблю работы Алексея, я нахожу для себя много интересного в его постановках.
Хотелось бы еще станцевать "Дочь фараона", но Сергей так внезапно все предложил, когда у меня график на год уже был составлен. Может быть, потом...
РГ: А "Эсмеральда", которая идет в Большом, вас не привлекает?
Вишнева: Мне надо было бы станцевать Эсмеральду, но ни в Мариинском, ни в других театрах, где я работала, не было этого спектакля. Всему свое время, сейчас, когда я имею такой большой выбор, я хочу потратить время на балеты, которые близки мне на сегодняшний день.
РГ: Зато в этом году должна исполниться ваша многолетняя мечта - в Американском балетном театре вам предстоит дебют в "Онегине" Кранко.
Вишнева: На Западе этот спектакль - как у нас "Лебединое озеро" или "Жизель": об этом балете мечтают и компании, и танцовщики. И я также ждала этого спектакля, надеясь, что он вернется в репертуар Американского балетного театра, где я прима-балерина уже 8 лет. Хотя сейчас, после того как станцевала балет Джона Ноймайера "Дама с камелиями" на сцене театра "Метрополитен" в Нью-Йорке, меня бы не так огорчило, если бы это вдруг не случилось.
РГ: Как вы относитесь к тому, что некоторые упрекают вас в том, что в русскую классику вы вносите западные традиции?
Вишнева: В западных редакциях и школах так же, как и в наших, есть много хорошего, сильного, и не использовать это было бы для меня неразумно. Я убеждена в том, что спектакли должны быть живыми и постоянно развиваться. Это также относится к классическому репертуару. Став лучшей ученицей Вагановской школы, освоив весь классический репертуар Мариинского театра и дисциплинируя себя каждодневной работой над этими спектаклями, я никогда не отходила от традиций русской балетной школы, и это считаю своей самой сильной стороной. В Мариинском театре я работала с Ольгой Ченчиковой, сейчас работаю со своим педагогом профессором Людмилой Ковалевой, с которой мы неразделимы со времен моего поступления в Вагановскую школу. На Западе я работаю над классическим репертуаром с Ириной Колпаковой и Натальей Макаровой, в уровне и вкусе этих легендарных балерин и мастеров невозможно сомневаться.