В Пушкинском музее открылась выставка иллюстраций к песням Владимира Высоцкого

Выставка иллюстраций Михаила Шемякина к песням Владимира Высоцкого открылась сегодня в ГМИИ им. А.С. Пушкина. Она приурочена к выходу книги Михаила Шемякина "Две судьбы", выпущенной издательством "Вита Нова", которая во всех смыслах "книга художника". Шемякиным для нее созданы 42 авторских листа (по числу лет, прожитых Высоцким) и написаны воспоминания о дружбе с поэтом.

С Высоцким Шемякин познакомился в 1974 году, когда он после женитьбы на Марине Влади приезжал часто в Париж. Та первая встреча в особняке XVIII века на улице Гренель произвела на Шемякина незабываемое впечатление: "Высоцкий был "в завязке", выпивки ни на столе, ни под столом не было. Но был опьяняющий и ошеломляющий концерт-спектакль одного актера, певца, поэта Владимира Высоцкого. Всю ночь он исполнял свои новые песни... Трагизм текста и нечеловеческая энергетика, исходящая от исполнителя, захватили и покорили меня, - вспоминает Шемякин. - На улицу мы с Володей вышли вместе и до рассвета бродили вдоль Сены. Было ощущение, что мы давным-давно знаем друг друга, но только очень долго были в разлуке".

Нынешняя выставка на Волхонке - это во многом попытка преодолеть другую разлуку, посмертную. Перед нами не столько собственно иллюстрации к книге, сколько желание договорить, дослушать, додумать песни, разговоры, общение с другом.. Словом, перемахнуть, презреть черту, проведенную смертью, и вновь ощутить себя почти братьями. На стенах рядом с иллюстрациями - фотографии, сделанные в парижской мастерской Шемякина им самим и П. Бернаром. В центре зала - стол с изданием песен Высоцкого, записанных М. Шемякиным, которое вышло в Нью-Йорке в 1987 г., автографы стихотворений Высоцкого, открытки и записки, посланные им художнику... В том числе ту, посланную Шемякину после болезни, где поэт рядом с шаржированным собственным профилем, нарисованным красной ручкой, написал: "Мишка! Милый! Брат мой Мишка! Разрази нас Гром! Поживем еще, братишка. По жи вьем!".

Иллюстрации отсылают не только к тексту песен поэта, но и к пережитому вместе. "Французские бесы большие балбесы, но тоже умеют кружить", как писал поэт. "Кружение" по кафе-бистро-кабакам является, например, в гротескно-комедийных иллюстрациях к песне "Осторожно! Гризли!". Но гораздо больше французских бесов-балбесов и Шемякина, и Высоцкого интересовали "российские бесы". Тема истории, прошлого России становится одним из существеннейших лейтмотивов выставки. Марина Влади в книге "Владимир, или Прерванный полет" заметила о дружбе Шемякина и Высоцкого: "Я всегда не понимала их дружбы и что их могло объединять, кроме таланта и страсти к выпивкам". Вообще-то любого из этих "кроме" более чем достаточно для объединения. Но едва ли не самым важным "стимулом" для объединения было переживание истории России как личной драмы. Высоцкий имел смелость "прохрипеть" в лицо Власти, "что вся история страны - история болезни". Шемякин эту историю визуализирует в образах, которые заставляют вспомнить средневековые мистерии. Когда Шемякина спросили, почему он назвал книгу "Две судьбы", он ответил, что имел в виду судьбу поэта и судьбу страны, где ему выпало родиться и жить. Судьбу России, которая была для него одновременно и "чужим домом", и волшебной сказочной страной. Той, которую Николай Бердяев назвал "экспериментальной лабораторией Господа Бога".