Поделиться
В воскресенье в Киргизии пройдут президентские выборы. Глава государства здесь теперь избирается на шесть лет и только на один срок. Нынешний лидер Роза Отунбаева, согласно закону, принимать участия в этих выборах не имеет права. Она была назначена руководителем республики на переходный период, и ее полномочия истекают 31 декабря 2011 года.
Президентская гонка в Киргизии - в полном смысле азартное состязание. Даже лучше сказать не гонка, а забег - поскольку все признаки политического ипподрома налицо: букмекерские конторы принимают ставки на исход голосования, избиратели пребывают в нервическом возбуждении (каждый день - митинги, шествия, пикеты), а количество кандидатов зашкаливает - их 16 (поначалу было 83). Это лидеры партий, действующие политики, бизнесмены, два экс-прокурора, генерал МВД, бывший заместитель председателя Госкомитета национальной безопасности... Такое изобилие претендентов на высший государственный пост - скорее свидетельство раздробленности общества и крайне низкой консолидации элиты, нежели знак развитой демократии.
Фаворитом забега, судя по предвыборным опросам, является премьер-министр страны, лидер Социал-демократической партии Алмазбек Атамбаев. По мнению многих, он может победить уже в первом туре. Он единственный из кандидатов на высшую государственную должность, имеющий поддержку населения всех регионов республики. По данным социологических исследований, за Атамбаева готовы голосовать до 60 процентов населения на севере страны и от 25 до 40 процентов - в южных областях.
По мнению Евгения Минченко, директора Международного института политической экспертизы (МИПЭ) и Кирилла Петрова, директора аналитического департамента МИПЭ, поддержка большинством населения кандидатуры Атамбаева объясняется в первую очередь тем, что на посту премьер-министра ему удалось добиться определенных успехов и предотвратить коллапс экономики Киргизии, который предрекали скептики и его политические оппоненты. Кроме того, на росте популярности премьера сказывается и поддержка его кандидатуры рядом партий, таких как "Акшумкар", "Республика" и "Замандаш-Современник", лидеры которых решили не участвовать в президентских выборах, а также то, что из борьбы выбыли довольно влиятельные деятели - Омурбек Текебаев ("партия "Ата Мекен"), лидер коммунистов Исхак Масалиев и экс-мэр Бишкека Нариман Тюлеев.
Россию такая ситуация, скорее, устраивает. С премьер-министром Атамбаевым, который выступает за развитие и углубление российско-киргизских отношений, поддерживает интеграционные процессы в СНГ и прямо говорит о необходимости вступления Киргизии в Таможенный союз, Москве работалось достаточно комфортно. Если он займет место президента, то перспективные проекты в гидроэнергетике, которые не прочь профинансировать "ИНТЕР РАО ЕЭС" и "РусГидро", смогут стать реальностью. А это уже путь к сотрудничеству в масштабах региона, а не к кредитованию экономики Киргизии, испытывающей трудности. Поэтому неудивительно, что Москва неоднократно давала понять, что видит в Алмазбеке Атамбаеве политика, с которым готова взаимодействовать и выстраивать отношения в рамках стратегического партнерства двух стран. Тот факт, что до 80 процентов населения Киргизии считают Россию дружественной страной и положительно относятся к установлению с ней более тесных отношений в различных сферах, позволяет кандидату рассчитывать на поддержку широких слоев населения.
Москва проявляет сдержанность в контактах с официальным Бишкеком. Ход предвыборной кампании не комментирует. Никому из кандидатов знаков внимания не оказывает. Правда, Владимир Путин встречался с Алмазбеком Атамбаевым. Но то была встреча премьера с премьером, и произошла она еще до того, как глава киргизского правительства был зарегистрирован в качестве кандидата в президенты. По итогам этой встречи Москва отменила пошлины на горюче-смазочные материалы. Кроме того, дала понять, что запрошенный Киргизией беспроцентный кредит в размере 30 миллионов долларов может быть предоставлен. Алмазбек Атамбаев имеет сильные козыри. Но кто бы ни стал президентом Киргизии, он будет бояться повторить судьбу своих предшественников, свергнутых революционными массами.
Почему в Киргизии происходили народные бунты? Было ли их фундаментальной причиной несовершенное, по мнению нынешних властей, конституционное устройство страны? Нет, причина, скорее, была в другом: режим, сложившийся в Киргизии, не обеспечивал его населению относительно сносных условий жизни. Ни "происками врагов", ни политическим экстремизмом природу киргизских бунтов не объяснишь. Во многом она объясняется массовой бедностью.
Вообще-то вовлечь бедных в борьбу за свои экономические права неимоверно трудно. Бедность - не только социальный детонатор, но и великая тормозящая сила. Самое, казалось бы, непостижимое, а по сути, совершенно закономерное в природе и психологии нищеты - страх перед переменами. Этот страх заклинает: пусть остается все как есть, лишь бы не было хуже. И президент Бакиев, и загнанный жизнью дехканин одинаково желали стабильности. Первый - стабильности своего государственного положения, второй - стабильности хоть какого-то заработка. И поэтому оба они до поры до времени были нужны друг другу.
Так что вовсе не конституционное устройство Киргизии служило запалом здешних бунтов и мятежей. Однако новые руководители республики корень проблем видели именно в этом. Путем конституционной реформы полномочия президента были серьезно урезаны, Киргизия превратилась в парламентскую республику. Власти думали, что теперь-то жизнь вернется в нормальное русло. Но нет, смена формы правления с президентской на парламентскую не привела к стабильности.
Что говорить, система власти, существовавшая в Киргизии до июня 2010 года, была далека от западных демократических стандартов (впрочем, навязывать их азиатской стране с ее специфическими традициями было бы глупо да и небезопасно). Правда и то, что прежний президент Бакиев узурпировал власть, наделил доходными должностями своих родственников и друзей, в их же интересах произвел передел собственности. Все это новыми властями было истолковано как издержки, имманентно присущие президентской форме правления. Правка Конституции носила, таким образом, конъюнктурный характер. Хотя не случилось бы ничего страшного, если бы Основной закон здесь вообще не меняли. Конституционный строй, каким бы он ни был, сам по себе не гарантирует стабильности. Все решают договоренности внутри элиты.
И потом... Если в истоках феодального всевластия - президентская вертикаль, только она и ничто иное, то почему киргизские сторонники парламентской демократии точь-в-точь повторяют опыт свергнутых ими правителей: расправа с предшественниками - распределение ключевых ролей в политике и бизнесе между соратниками, друзьями, родственниками - передел собственности - внеэкономическое решение экономических вопросов - подавление несогласных. Значит, дело не в форме правления, а в его содержании. Как бы то ни было, следующий президент Киргизии будет избран по новой Конституции. Но с момента вступления в должность ему не дадут забыть, что за последние двадцать лет еще ни один руководитель киргизского государства не покинул свой пост добровольно.