Поделиться
Превратиться из серой мышки в умопомрачительную секс-бомбу, завести роман на расстоянии в тысячи километров и даже подружиться с президентом - интернет-общение не знает ограничений.
О том, как социальные сети влияют на семью, почему мы так любим виртуальное общение и зачем совершенствовать коммуникационные технологии, наш разговор с социальным психологом Ольгой Маховской.
Российская газета: Общение в современном обществе уже сложно представить себе без Интернета. Не слишком ли мы полагаемся на технологии?
Ольга Маховская: Средства коммуникации меняются, причем они развиваются таким образом, что замещают во многом очное общение. С одной стороны, это хорошо, потому что люди с разных континентов могут общаться. Но с другой стороны, мы теряем обратную связь. Чаще всего люди общаются с некоторой проекцией, то есть с собеседником, каким они себе его представляют, а не реальным. Если они знали друг друга раньше, то нет ничего страшного в том, что они общаются дистанционно, но если они не знакомы, то это всегда воображаемый партнер. На первом этапе даже очного общения мы прикидываем, кто перед нами и начинаем общение в зависимости от своих соображений, только потом обнаруживая в человеке другие качества. Если вы действительно считаете своего собеседника значимым: вы в него влюблены, или это какой-то важный партнер или источник информации - встречайтесь.
РГ: Как социальные сети влияют на нашу манеру общаться?
Маховская: Социальные сети у нас развиваются стихийно. Новшества не проходят никакую научную пробацию. Если мы возьмем как пример сайт "Одноклассники", который был первым в этой области, то увидим, что он спровоцировал точно не лучшие последствия. Одно из них в том, что люди стали уходить от своих супругов и разыскивать своих одноклассников, чтобы заключить с ними новые брачные союзы. Я это знаю, ко мне обращались с такими проблемами. Это целая трагедия, поскольку семьи-то разрушили, а новых создали мало. Человек воспринимает симпатию как ответную любовь, а когда люди встречаются, хотя бы один из них разочаровывается... Нужно просто все это спрогнозировать в начале. Когда разрешается жизнь новой социальной сети, то неплохо бы, на мой взгляд, как на телевидении, прежде чем запускать проект на миллионы, проверить его.
РГ: Многие слишком глубоко погрузились в интернет-общение, просто живут в виртуальном мире. Не получается ли так, что реальное общение вытесняется виртуальным?
Маховская: Это проблема замены суррогатом. Причем суррогатом некачественным. Должна быть определенная культура Интернета, которая сейчас ниже, чем культура очного общения. Так получилось из-за того, что к общению в сетях отнеслись с восторгом, а не критично. Я не за то, чтобы Интернет закрывали. Но культура пользования сейчас очень низкая, и надо ее как-то повышать. В каждой культуре есть представления о том, сколько контактов должно быть у человека. У нас эта культура переходная от коллективистской к индивидуалистской. Нам нужны эти контакты, поэтому мы жадно их аккумулируем, все подряд. Главное показать, что у тебя 200 френдов, 2000 френдов! Мы живем в эпоху нарциссизма, когда все свои достоинства нужно демонстрировать: и ум повыставлять, и понты погонять, и изобразить из себя большее, чем ты есть - эдакая хлестаковщина. Поскольку в Интернете в процессе общения происходит экзальтация, то есть перекос личности, это идеальное "я" усиливается. Мы все надеемся, что будут любить нас, но свой собственный навык заботы и внимания к другому человеку теряется. Нужно выполнять какие-то действия, а они не так просты. Интернет все упрощает, сводит в такую плоскость: нажал на кнопку - получил результат. Это только кажется, что компьютер - очень сложное устройство. Для пользователя все очень просто. Поэтому когда наши дети учатся быстро на кнопочки нажимать, не надо говорить: "Он растет, он работает на компьютере!", потому что ребенок не работает, он, как обезьяна, научился нажимать кнопки. Все. Он попался. Потому что более сложная активность для него уже не так привлекательна.
РГ: Вы написали книгу "Телемания: болезнь или страсть", а Интернет - это болезнь или страсть?
Маховская: Интернет-зависимость - это одна вещь, это болезнь. По-настоящему ей подвержены процентов пять, не более. Это серьезная зависимость с такими же проявлениями, как у алкоголиков: суженный круг интересов, другие формы взаимодействия раздражают. А у остальных это распущенность, это опять же проявление низкой культуры. Проблема в чрезмерности и неуместности.
РГ: Раннее приобщение к компьютерной жизни не приведет к тому, что мы получим поколение "людей дождя", которые полностью погружены в цифровой мир?
Маховская: Так вполне может быть. Знаете, даже в Америке, на родине Интернета, Ассоциация педиатров запрещает детям до 3 лет пользоваться компьютером. Я бы даже сказала, что хотя бы лет до 7 компьютер должен быть под строгим контролем взрослых. Компьютер не должен быть первым, с чем ребенок сталкивается и общается. Важно, чтобы с ребенком был постоянный эмоциональный контакт: кто-то играл, что-то рассказывал. Иначе навыки общения не формируются. В молодежной культуре вообще ведущая деятельность - общение. Им нужно тусоваться, что-то про себя узнавать. Но когда это переходит в Интернет, человек не выполняет функцию самопознания. А там, где нарциссизм и самодемонстрация, есть риск изоляции, потому что я-то могу воображать себе всё что угодно. Я могу сказать, что я миллионерша, соберу кучу альфонсов, бизнесменов, но что я буду с этим делать? Я могу в эту игру играть только в пространстве Интернета. Потому что как только я отошла от компьютера, я снова, например, пенсионерка великовозрастная. Пошла потихонечку, купила там хлебчика, молочка. Вот такой разрыв может быть. А если я попробую так играть, скажем, в клубе пенсионеров, то это другая история. Там, может быть, это кого-то бы завело или рассмешило. Это все-таки вещи карнавальные. Поскольку я не люблю общение в масках, то я особо туда и не стремлюсь. Я из тех маргиналов, которые Интернет изучают, но сами туда не заходят.
Сейчас я вижу, что появляются научные команды, в которые включены психологи, для разработки новых порталов, сайтов. В таком случае сама технология может улучшаться, а ей есть куда развиваться. А так мы волочимся за ней. Технологию нужно критиковать, ее нужно оценивать и предъявлять претензии - она выдержит. А вот человеческая природа оказывается более уязвимой. Если о себе не напоминать, то можно стать рабами среды. Мы должны поворачивать ее под себя и повышать свою культуру. Чем примитивнее жизнь, тем она легче. Этот эффект облегчения некоторые воспринимают как счастье. Но это иллюзия.