Поделиться
Пермь, Ульяновск, Кострома, Хакасия - все больше регионов страны проводят Форумы культуры, всевозможные фестивали и семинары, посвященные теме культуры.
Многие из этих мероприятий приобретают масштабы международных. Несмотря на удаленность от Москвы или Санкт-Петербурга, в них принимают участие хорошо известные деятели зарубежной культуры. Важный момент: названные события - а для глубинной России это, конечно, события - крайне редко организуются Центром. Их проведение, как правило, результат местной инициативы. Люди все острее чувствуют тревожное состояние отечественной культуры, необходимость действий по ее спасению. Культуры, как образа жизни.
О проблемах культуры специальный корреспондент "Российской газеты" Геннадий Бочаров беседует с сенатором, председателем Комиссии Совета Федерации по культуре Виктором Лопатниковым.
Российская газета: Виктор Алексеевич! Проблемы культуры для вас не новы. В свое время вы занимались ими и в Ленинграде. Теперь другой масштаб - Всероссийский. И другое время - повсеместное воцарение прежде запрещенного. Вопрос: как вы оцениваете тонус культурной жизни в современной России?
Виктор Лопатников: Мне кажется, что и тонус, и наполнение культуры оценивать, привычными словами: низкая культура или высокая, непродуктивно. Даже при самой низкой общественной культуре существуют факторы и явления исключительно позитивного свойства. Как и явление дикости в культуре, определяемой понятием высокая. Я думаю, что одним из наиболее существенных свойств той или иной культуры является ее самобытность. И, конечно, нравы.
В конце 80-х годов из Ленинграда в Токио уезжал уходящий на пенсию Генеральный консул Японии г-н Суэдзава. Незадолго до отъезда я встречался с ним и задал ему вопрос: что он думает о переменах, о перестройке, которая охватила в то время всю нашу страну. Дипломат откровенно ответил: "Мне жаль вас. Вы станете такими же, как все. Утратите свою самобытность". Но ведь мы, возразил я, становимся на путь, каким идет западное общество. Вы призывали нас к этому долгие десятилетия. "Это так, - сказал г-н Суэдзава. - Но будьте готовы к неизбежным жертвам. Вы даже не заметите, как утратите самые ценные из тех черт, которые присущи только вам".
Вскоре это стало происходить. А теперь уже можно сказать - произошло. Чуть ли не лавинообразно.
РГ: Но ни один разумный человек не пожалел бы об утрате таких наших черт, как пьянство или холуйство. Как чиновничье кумовство или мздоимство. Как терпимость к беспорядку или извечному пренебрежению к законам.
Лопатников: Речь не об этом. Хотя, конечно, все, что перечислено, как и многое другое - черты действительно российской самобытности. Но ведь мы имеем в виду то достойное, что было в давней России. И в недавние годы: совестливость, преданность в дружбе, патриотизм, бескорыстие, восприятие чужого горя как своего и так далее. То есть разговор о несопоставимо мизерных пропорциях между лучшим когда-то и тем, что стало.
Мы ищем национальную идею. Эти поиски - с переменной энергией - своеобразный ответ на бездуховность. На безыдейность времени, в которое мы живем. Литература и искусство ХХ века вобрали в себя большие и малые ценности, которые волновали большинство людей. Вспомним хотя бы, какой свежестью наполняла общественное сознание в свое время, не всегда поощряемое верховной властью, литературное движение "деревенщиков". В советское время людей призывали к жертвенности во имя неизвестного будущего. Во имя идеи. Во имя идеи велась яростная борьба, инакомыслие, подобно траве пробивалось сквозь тяжесть асфальта. Сейчас такой борьбы нет. Искать идейного врага бессмысленно. Но борьба за сохранение самобытности не должна обесцениваться общественным и государственным безразличием. Неопределенность государственной политики в сфере культуры дает о себе знать во всем. К примеру в том, насколько замедленно проходят чтения "культурные" законопроекты в Государственной Думе. Да и в том, как относятся к ним в большинстве своем люди.
Один только пример. Предвидя, с чем столкнется отечественная культура, академик Дмитрий Сергеевич Лихачев, перед уходом из жизни, составил проект под названием "Декларация прав культуры". Проект был опубликован в сентябре 1995 года. Через два года проект поддержал Учредительный съезд российской интеллигенции в Москве. А следующий шаг - полка. Что мы имеем сегодня? Устаревший закон о культуре 1992 года. Несколько лет говорили о необходимости его обновления. И новый проект появился. Разработанный с учетом современных реалий, проект был представлен в Общественную палату. Из палаты он вышел с ярлыком: "документ-благопожелание". Поводов для подобной оценки было немало. Но в основе лежало главное: государство не готово к восполнению потребностей современного культурного процесса. Словом, если и в этом законе не будут определены источники жизнеобеспечения культуры, он не продвинется дальше декларации.
РГ: Экономическая реальность сурова.
Лопатников: Конечно. Дело сложное. Ну а положение с культурой простое? Кто сегодня может ответить на вопрос о нынешнем мировоззрении россиян? Думаю, что внятно - никто. Потому что оно представляет собой невероятную смесь позиций, взглядов, настроений и устремлений. Это неудивительно. Россия знает слишком много драматических переломных этапов. Они не могли не влиять на национальное самосознание людей. На их мировоззрение. Петровские реформы, уничтожившие "старомосковский" "дремотно-азиатский" уклад жизни, привели к трансформации традиций, быта, нравов россиян. Общественное мнение постоянно подвергалось воздействию полярных взглядов. В самом деле, при Петре I - одно мировоззрение, при Николае I - другое, при советской власти - третье. А сегодня - безвременье? Какому народу еще выпали подобные исторические испытания?
Самосознание, национальная культура всегда оказывались жертвой этих испытаний. Они затрагивали все слои общества - от высших до низших. Так было всегда и так всегда будет. Ибо культура или бескультурье - это эквивалент воздуха: чистый он или замусоренный.
РГ: Виктор Алексеевич! Не так давно богатейшие люди Америки, решили отдать половину своего огромного состояния на цели социально-культурного развития американского общества. А как на счет наших не бедных ребят?
Лопатников: В современной России, где богатые, несмотря на кризис, становятся еще богаче, благотворительность на нужды культуры тоже, конечно, могла бы стать значимым социальным явлением. Но наши предприниматели еще не чувствуют себя настолько богатыми, чтобы решиться на поддержку культуры подобно американцам.
И даже своим историческим предшественникам. Тем, чьи имена пережили века: Румянцев, Голицыны, Бахрушины, Абрикосовы, Морозовы, Хлудовы, Рябушинские, Коноваловы, Третьяковы, Солдатенковы и другие. Благотворительность для них была, как писал Ключевский, "необходимым условием личного и нравственного здоровья".
РГ: И все же, что можно сказать о государственной поддержке культуры в современной России? Есть ли хотя бы видимость системы, по которой такая поддержка, пусть и минимальная, осуществляется?
Лопатников: Определенно нет. В сущности, любые "вливания" происходят без ясного представления о том, кто в них нуждается в первую очередь, а кто - в десятую. Распределение средств не мотивировано знанием реальности. А нередко и здравым смыслом. Источники, из которых должно было бы складываться хотя бы относительное благополучие культуры, замутнены. Средства расходуются нерационально. Часто - бесконтрольно. Олигархи "от культуры" склоняют государственные институты в пользу выгодных им проектам. Бизнес-сообщество обслуживает корпоративные амбиции. Ресурсы, поступающие от учредителей, размазываются по неисчислимым союзам и ассоциациям. Там же, где еще сохраняются родники подлинно народной культуры, уровень оплаты труда работников, как и само состояние объектов культуры, находятся в удручающем состоянии.
Некоторые чиновники во властных структурах источником финансирования культуры хотели бы видеть платные услуги. По их мнению, это бы позволяло учреждениям культуры самим ощутимо пополнять свой бюджет. Вероятно, могло бы. Но далеко не всем и не сейчас. Подобные проекты, в части имеющие отношение к реальной культурной деятельности, вероятно, навеяны впечатлениями от коммерческих успехов шоу-бизнеса. От вульгарно-ослепительного образа жизни его звезд. Ничем другим это не объяснишь.
РГ: Что вы предлагаете?
Лопатников: Создание крупных частно-государственных фондов. На федеральном, региональном и муниципальном уровнях. Это поможет избавиться от непрозрачного расходования и без того скудных средств. Поможет аккумулировать денежные ресурсы, направлять их на целесообразное использование. Эту роль могли бы взять на себя попечительские советы из независимых экспертов.
РГ: Это идея? Предложение? Или осторожное пожелание?
Лопатников: Это необходимость. Убежден в этом.
РГ: Так действуйте!
Лопатников: Это наша цель.
РГ: Хорошо. Коснусь другого. Интеллектуалы, общественность вот уже два десятилетия бьются над тем, чтобы заложить в стране основы благоприятствования. Что-нибудь сдвинулось с мертвой точки? Или это тоже лишь умозрительная необходимость?
Лопатников: Когда-то казалось, что да, сдвинулось. На десятом пленарном заседании Межпарламентской ассамблеи СНГ в декабре 1997 года был принят модельный закон о меценатстве и благотворительной деятельности. Но в октябре 2010 года российский Форум меценатов констатировал: точка, как была мертвой, так и осталась. Препятствием стало несовершенное законодательство. В действующих все это время законах нет самого главного: должных мер благоприятствования меценатству. Сравнительно новый законопроект, внесенный в Государственную Думу, отложен на неопределенный срок... И все же я думаю, что дело не только в несовершенстве законов. В их двусмысленности, неопределенности тех или иных норм. Выскажу нелицеприятную мысль.Теперь, когда легализовано богатство первых 500 топ-сограждан, стало ясно: значительная доля национального достояния государству уже не принадлежит. Так что нравственная атмосфера в деловом мире с принятием даже самых прогрессивных законодательных актов о благоприятствовании изменится вряд ли. Ведь по большому счету благому делу уже серьезно сегодня не препятствует ничто. Кроме нравственной глухоты.
Между тем глобализированное, "концептуальное", коммерческое продолжает оттеснять на задний план многое из того, что прежде наполняло культурное пространство. Вероломный шоу-бизнес, вульгарная масскультура разочаровывают, возмущают. А то немногое, что еще происходит в традиционной культуре, выглядит как капитуляция. Госбюджету все труднее восполнять нужды культуры. И улучшения ситуации ждать не приходится. Значит, выход один: наши собственные усилия.
Ведь не хотелось бы думать, что явления отечественной культуры, искусства высшего порядка остались в прошлом, а нам предстоит отступать на задворки цивилизации. Общество, как и его культура, литература и искусство, способно к оздоровлению, в состоянии пережить лихолетье. Возродить духовную атмосферу. Культура должна стать образом жизни россиян.
РГ: Это не подлежит сомнению. Но как бы это не востребовало изменения функции самого министерства культуры. И прихода иных чиновников. Иных менеджеров и новых методов работы "культурного" сектора президентской администрации. И вообще, принципиально новых инициатив и энергии.
Лопатников: Но прежде всего - системного подхода к проблемам культуры. Именно системный подход должен наконец возобладать в политическом руководстве страны. Тогда и дела бы пошли совершенно иначе.