Поделиться
Минздрав предупреждает: нижеизложенное есть абсолютно субъективное мнение субъекта, регулярно и злостно расходящегося в своих предпочтениях с абсолютным большинством наиболее продвинутых объективных критиков. Все, что для них культово, для него ненавистно.
Впрочем, сегодня я поговорил с одной продвинутой критикессой. Она мне призналась, что ей ненавистно кино актерское. Поэтому Полански для нее бессмысленная трата времени. Она уверена, что кино - искусство визуальное. А я никак не пойму, почему визуальное искусство исключает хороших актеров. И еще она не любит, когда в фильме играет музыка. А я опять не пойму, почему у Феллини и актеры, и музыка, и визуальная сторона дела вкупе создают то, что для других недосягаемо.
Другой продвинутый критик мне гордо заявил, что фильмы типа "Пираты Карибского моря" он принципиально не смотрит. Он, как тот токарь, презиравший Пастернака, "не смотрел, но уверен".
Честно признаюсь, не могу побороть в себе предрассудок, будто профессионал тем и отличается от обычного зрителя, что умеет подняться над собственными предпочтениями и заметить талантливое хоть в актерском, хоть в авторском, хоть в музыкальном, хоть в массовом кино. Вот не любишь комедии, а "Берегись автомобиля" от "Любови-моркови" отличить обязан.
Сегодня, например, на Венецианском фестивале показывали "Стыд" - картину, которую я второй раз для удовольствия смотреть не стану ни за что. Но не могу не признать, что в этом совершенно "не моем" кино, регулярно путающем кинозал с зоопарковым обезьянником, отточенная режиссура и превосходная актерская работа.
Но о "Стыде" - в следующий раз. А пока об "Альпах" - культового для наиболее продвинутых критиков режиссера Гиоргоса Лантимоса. Я уважаю их мнение. Я даже готов искать вслед за моей сегодняшней собеседницей в этом фильме серьезное проникновение в проблему "двойничества", то есть когда все мы выдаем себя за кого-то другого.
Но не могу отделаться от сомнений, что так уж и все. Я таких, например, недолюбливаю и нахожу себе друзей, которые ни за кого другого себя не выдают. Впрочем, готов проникать в любую проблему, если в фильме чувствую ум и талант.
Итак, конкурсные "Альпы" грека Гиоргоса Лантимоса - очевидное подражание датской "Догме": намеренно плохо экспонированная пленка, намеренно нестойкая камера, намеренное отсутствие фоновой музыки и как бы случайность, неряшливость ракурсов.
Как любое подражание, фильм выглядит формальным, надуманным, он подобен улыбке, натянутой на лицо по долгу службы. Лантимос так хочет походить на фон Триера, что на фестивале даже распространен "манифест "Альпы" - столь же подробный и надуманный, каким был распространенный в Канне манифест "Догмы".
Согласно этому манифесту, члены группы "Альпа" обязуются держать все в секрете, блюсти интересы группы, делать нужное выражение лица и пр. Лидер "Альп", невыразительный усач с заученно остановившимся взглядом, берет себе высокое имя Монблан, остальным разрешает назвать себя именами гор пониже. Род занятий "Альп" - заменять умершего человека для его близких. Зачем это нужно "Альпам" - не уточняют. Допустим, это такой остап-бендеровский способ заработать. Зачем убитым горем родителям нужно чужую девушку, испускающую заученные фразы, принимать за умершую дочку, - остается загадочной условностью фильма. Загадочной - потому что любая условность служит какой-то художественной цели, а здесь - просто так, чтобы был сюр.
Сама по себе идея, декларированная "Альпами", поначалу кажется занятной: вот прием, который своей немыслимой абсурдностью позволит авторам вскрыть еще не вскрытое! Но уже стилистика первых кадров осмысленного сюра не обещает. Звучит "Кармина бурана", в кадре неловко мнется гимнастка, требует у тренера сменить эту музыку на попсу. Идут долгие препирательства и угрозы. Смешного мало - разве только тексты до смешного глупые. Смысла в споре тоже нет - для завязки, для интриги не годится. Эстетически необработанное изображение не вызывает иных эмоций, кроме уныния.
До начала операции "Ы" (когда очередная альпийская фиалка будет выдавать себя за двойника усопшей девушки) придется перетерпеть еще много бессмыслицы. Сама "операция", по-видимому, даже у авторов не вызывает прилива творческой энергии: в своей немыслимости она попросту скучна. Даже испытываешь неловкость за актеров, которым беспрерывно приходится морозить глупости. Вот милая пожилая актриса, очень органично изображающая слепую. Все, чего ей не хватает в жизни, - это отхлестать умершего мужа за то, что она застала его в постели с другой женщиной. Очень жаль: такая симпатичная старая женщина, так трогательно слепая - и вот из нее неудержимо прет фурия.
Я всегда с подозрением относился к авторам, которые так громко ликуют, открыв, что под одеждой все люди голые. Как увижу такое троглодитское ликование - так хочется выйти из зала и включить DVD с нормальной психикой.
Говорят, "Альпы" - сатира. Восприятие любой сатиры, естественно, предполагает знание ее объекта. Возможно, в Греции есть какие-то очень специфические проявления человеческих натур, или властных структур, или общественных предрассудков. Но без знания таких фундаментов юмор, если он есть, не срабатывает - фильм смотрели в недоуменной тишине, иногда разрываемой взрывами гомерического хохота одинокого нервного баса.
Подчеркиваю еще раз, что все вышеизложенное - абсолютно субъективно. Наплевать, забыть и рукоплескать фильму, невзирая на козни завистников и несмышленышей.
А вот рейтинг фестивальных мнений. Его ежедневно публикует журнал Variety по итогам голосовании 21 критиков ведущих изданий мира.
В нем лидирует "Резня” Поланского - средний балл 3,9. По итогам голосования онлайновых журналистов на премию "Золотая мышка" - 8.3 балла (по 10-балльной системе)
"Мартовские иды” Клуни - 3,2 и 7,6.
"Опасный метод” Кроненберга - 3,1 и 6.9.
"Цыпленок со сливами" Сатрапи и Паронно - 2,9 и 6,7
"Альпы" Лантимоса - 2,6 и 6,2
”Радужные воины” Вэй Те-Шенга - 1,7 и 4,8.
"То лето страсти” Гарреля - 1,7 и 2.7