Сергей Крюков: МСП Банк сосредоточится на поддержке малого и среднего предпринимательства

Российский банк развития стал Российским Банком поддержки малого и среднего предпринимательства. С 1 августа он сменил название на МСП Банк. Вместе с новым названием у банка появился новый фирменный стиль. Логотипом стало стилизованное изображение шишки, фирменным цветом - оранжевый. Сергей Крюков, председатель правления теперь уже МСП Банка, уверил "РБГ", что банк, изменив название, сохранил приоритеты своей деятельности.

- Сергей Павлович, почему шишка?

- Шишка у многих народов означает одно: это символ единства, богатства, процветания. Кроме того, шишка обеспечивает надежную защиту семенам, прежде чем они упадут на землю и прорастут. Потом из маленького зернышка вырастет большое дерево. В конечном итоге - целый лес, огромные лесные массивы. Выращивание малого, объединение этого малого в одно большое - это отражение всего того, что делает банк. Мы выращиваем предпринимателя, заботимся о нем и поддерживаем. В конечном итоге совокупность предприятий малого бизнеса страны вносит все возрастающий вклад в огромную российскую экономику.

- А почему оранжевый цвет?

- Хотелось чего-нибудь живого и привлекательного.

- Какие приоритеты ставит перед собой банк в связи с ребрендингом, что изменится в работе банка?

- Сама суть ребрендинга заключается в том, чтобы сконцентрировать внимание на основной миссии банка - поддержке малого и среднего предпринимательства. Мы становимся понятнее партнерам, конечным заемщикам и всем, кто заинтересован в развитии своего дела и экономики страны в целом. Кроме того, с каждым годом большее внимание сконцентрировано на направления вложения средств. Если в последние два-три года мы в основном занимались расширением программы, поддержкой малого бизнеса в кризис (были по сути одной из антикризисных мер), сейчас, когда кризис благополучно пережит, мы должны поддерживать те направления малого и среднего бизнеса, которым трудно получить финансирование на рынке. Производственный бизнес, модернизация оборудования, внедрение инноваций, программы энергоэффективности - теперь мы будем концентрироваться на этих направлениях, которые начнем усиленно поддерживать.

- Фактически банк переходит на точечную поддержку, а это не потому, что в вашем распоряжении сейчас недостаточно ресурсов для более масштабной работы?

- Хороший вопрос. Для чего средств должно быть достаточно?

Сейчас общий объем рынка кредитования малого бизнеса - 3-4 трлн руб. Для значимой доли на таком рынке средств никогда не хватит, и у нас, главное, нет такой цели. У нас нет задачи обеспечить государственным ресурсом 50 процентов рынка. Это и не нужно. Средств недостаточно по их стоимости и долгосрочности для поддержки приоритетных направлений. Такой недостаток средств есть. Сейчас мы работаем с минфином и минэкономразвития, чтобы для нас в бюджете предусмотреть такие ресурсы, поскольку только там наиболее дешевые и "длинные" деньги. На рынке у нас таких средств нет. Есть только краткосрочный ресурс. Поэтому мы обращаемся к источникам, которые есть у государства. А у государства сейчас другие предпочтения - социальные. В условиях такой экономики малый бизнес, к сожалению, в приоритетные направления не входит. Поэтому мы действительно ограничены в дешевом и долгосрочном ресурсе. Мы можем выйти на рынок, это не проблема. Но это будут деньги абсолютно другой стоимости и срочности. На внутреннем рынке мы можем занять под 7-8% годовых на три-пять лет. Если мы выходим на международный рынок - стоимость уходит за двузначную цифру. Если мы к этой стоимости добавим рыночную маржу участников - стоимость для конечного заемщика теряет свою привлекательность.

- Я так понимаю, в бюджете для вас средств пока не предусмотрено?

- Да.

- Какова сегодня позиция того же минфина, минэкономики по вопросам выделения ресурсов банку?

- Минфин всегда всем говорит одно: нет. У нас сложилось впечатление, что банк будет финансироваться по остаточному принципу. Из-за этого у нас сейчас такие ограничения по ресурсам. Хорошо, что банк имеет возможность маневрировать и мультиплицировать. Мы мультиплицировали ресурсы, которые нам выделялись при благоприятной для нас среде в прошлые годы. На каждый бюджетный рубль мы получили до четырех рублей в программу. Плюс оборачиваемость, которая дает возможность за бюджетный год охватить поддержкой гораздо большее количество предпринимателей.

- А сколько необходимо на докапитализацию, как минимум?

- Под намеченные акционером темпы роста Программы и с учетом дальнейшего обеспечения доступности ресурсов для МСП нам нужно около 10 миллиардов докапитализации ежегодно. Скорее всего, эти средства предоставит ВЭБ.

- Ранее банкам от вас нужна была только ликвидность, сейчас ее у них самих предостаточно. Какие изменения планируете внести в программы в соответствии с новыми рыночными реалиями?

- Акцент смещается в сторону точечных и более длинных проектов, и банки в этом заинтересованы. От массового продукта поддержки сегмента МСП как такового мы переходим к поддержке тех приоритетных направлений, которые я называл. В программе "Финансирование для инноваций и модернизации" мы совместно с банками финансируем отдельные проекты. Мы запустили кредитный продукт "Модернизационный лизинг", которым поддержим покупку оборудования четвертой и высшей категории. Это наиболее сложное оборудование, которое может себе позволить серьезный, производственный бизнес. Мы будем поддерживать предпринимателей-инноваторов, которые готовы производить что-то новое на рынке. Мы очень внимательно следим за развитием проекта "Сколково" и собираемся поддержать тот малый и средний бизнес, который будут потреблять все те инновации, которые там будут генерироваться. Мы хотим развивать и поддерживать те направления в бизнесе, которые обойдены вниманием. Рынок считает, что они очень рискованные, но институт развития должен в этих направлениях работать.

- Ранее вы работали только через банки-партнеры, а теперь вроде как собираетесь напрямую кредитовать МСП, о чем идет речь?

- Есть перспективные направления. Мы были в Калуге. Калужский кластер - это огромная возможность для МСП в производстве автокомпонентов, и мы можем поддержать создание таких производств. Еще есть проект с "СИБУРом", который также планирует создать кластер вокруг основного производства, куда будет выведен непрофильный бизнес. Эти предприятия (в основном это средний бизнес) на начальном этапе мы тоже готовы поддержать. Затем есть большое количество сфер, которые сами по себе являются кластерами малого бизнеса. ЖКХ, например. Во всем мире обслуживанием, содержанием, обустройством, ремонтом домов занимается малый и средний бизнес. Весь сервис в шаговой доступности - пекарни, химчистки, рестораны и т. д. - это тоже малый бизнес. Поддержкой подобных кластеров мы будем заниматься. У нас есть один такой проект по ЖКХ в Петропавловске-Камчатском, который привел к серьезной активизации малого бизнеса и поднял на качественно иной уровень сферу ЖКХ. Сейчас похожий проект будет со Свердловской областью. В моногородах планируем поддержать создание кластеров малых предприятий вокруг градообразующего производства, в которые будет выведена вся "социалка", ЖКХ, спортивно-массовые объекты, бассейны, кинотеатры, клубы и т.д. - все то, что сейчас висит на балансе этого единственного предприятия, отнимает громадные деньги и до чего у него руки не доходят. А предприниматель при кредитной поддержке может на базе этого актива создать реальный процветающий бизнес. Этим направлением мы тоже планируем заниматься.

- Кластеры вы собираетесь финансировать напрямую?

- Не исключаю, но только если это будет наш совместный проект с ВЭБом. Там будет понятна схема взаимодействий: ВЭБ кредитует крупное предприятие, а мы поддерживаем те малые и средние, которые формируются в результате дробления и передачи активов.

- Поддержка МСП через недавно созданный фонд прямых инвестиций "МИР" - это еще один вариант прямого финансирования?

- Чем интересна платформа нашего банка? Нас ВЭБ считает такой опытной площадкой, на которой отрабатываются механизмы финансирования. В том, что за фондами прямых инвестиций серьезное будущее, теперь никто не сомневается. Но мы об этом говорили еще тогда, когда приходилось доказывать, что даже малый и средний бизнес должен поддерживаться через эти фонды. Механизм очень простой. У нас есть программа "Финансирование для инноваций и модернизации", в рамках которой мы совместно с банками-партнерами финансируем представленные ими проекты. Некоторые из них очень интересны, но на начальном этапе развития у них может не хватать денежного потока для обслуживания кредита. Чтобы помочь, мы даем необходимые ресурсы, входя в капитал. Через несколько лет мы эту долю продадим. Для отработки этой схемы и был создан этот фонд. Не как серьезное, отдельное направление, а как один из наших дополнительных инструментов.

- Весной вы предлагали минэкономразвития совместить вашу программу с поддержкой гарантийных фондов. Эта идея получила какое-то развитие?

- У нас была идея соединить эти механизмы поддержки. Мы сейчас говорили о производственном бизнесе, который готов работать на перспективу. Вот для таких предприятий гарантийная поддержка крайне необходима. Потому что в пятилетнем кредите предприниматель, скорее всего, получит отказ. Но если он придет с гарантией фонда, банк меньше рискует и вероятность получения кредита значительно возрастает. В этом и была идея. Мы не просили давать автоматически гарантии всем нашим кредитам. Мы предлагали вписать в декларации фондов среди получателей гарантий производственные предприятия, получившие поддержку в рамках программы МСП Банка. Вот и все, больше ничего не надо. И так получается, что дальнейший результат не так быстро видим.

- Как вы оцениваете текущую ситуацию в малом бизнесе?

- Кто лучше знает бизнес - сам бизнес. И с "ОПОРОЙ" мы на эту тему говорили. Они оценивают ситуацию так. До принятия решения о повышении ставки ЕСН около 75 процентов малого бизнеса вышло из тени. Это очень хороший показатель. Такого высокого показателя я не припомню за всю историю развития малого бизнеса у нас. Теперь, как только началась эта вся история (и она, к сожалению, слишком затянулась), по оценкам "ОПОРЫ", около 50 процентов опять уйдет "в тень". Мы вернемся на ту долю работающих "вбелую", которая всегда и была. Это достаточно плохая картина. Почему для нашей программы это плохо? Когда бизнес вышел из тени, он автоматически стал более кредитоспособен. Потому что мог показать свои денежные потоки: все прозрачно, понятно, управленческая отчетность совпадает с бухгалтерской отчетностью, все замечательно. Качество его как заемщика перед банком существенно повысилось. Соответственно риск у банка на этого заемщика снизился и снизилась ставка. Как только бизнес опять ушел "в тень", он с точки зрения банка перестает быть надежным. Вот мы и видим, что ставки опять по бизнесу вернулись на достаточно существенные уровни. Я уже говорил, что наша программа имеет крен в сторону удлинения сроков. Получается, наш потенциальный сегмент заемщика тоже сужается, потому что претендовать на длительный ресурс должен заемщик прозрачный, который выстраивает долгосрочную перспективу и так далее.

- Насколько я знаю, бизнес сейчас не склонен брать инвестиционные кредиты?

- Да, есть такое. Доля предпринимателей, которые работают на перспективу, снизилась чуть ли не вдвое за последние год-полтора. В том числе и потому, что планировать стало очень рискованно.