Поделиться
Как известно, ключевые экономические дискуссии о модернизации, стратегии до 2020 года в последнее время с завидной регулярностью приводят многих экспертов к выводам о необходимости серьезных институционально-политических изменений. В частности, речь идет об общественном договоре. Что мы под ним понимаем и каковы его перспективы, спросили мы у президента Института национального проекта Александра Аузана.
- Общественный договор не бумажка, которую кто-то подписал и она считается подписанной обществом. В экономической теории по общественному договору есть масса разработок, в том числе и математических моделей. Под общественным договором понимается обмен ожиданиями. Что мы с вами ожидаем от власти, будет ли она, например, соблюдать права собственности? Также у нас есть ожидания в отношении поведения наших сограждан. Скажем, до какой степени они готовы честно конкурировать, платить налоги? Все это входит в понятие обмена ожиданиями по основным проблемам прав собственности и свобод в обществе. Это и есть общественный договор. Он может быть очень разный.
- Когда, на ваш взгляд, сложился общественный договор?
- В 90-е годы в России общественный договор так и не сложился. Антикоммунистическая власть предлагала свободу как центральную ценность, ради которой люди отказались от социальных гарантий, от поддержки здравоохранения и образования. С другой стороны, коммунистическая оппозиция выступала с идеей социальных гарантий. Но ни те, ни другие реально победить не могли. Понятно, что общество было страшным образом расколото на протяжении всех 90-х годов.
К концу 1990-х - началу 2000-х годов стали складываться некие точки консенсуса. Они видны и в социологии. Мы пережили две революции - 1991 и 1993 годов, и они отразились на экономике, политике, в ожиданиях людей. После времени революций поступил запрос на порядок, стабильность. Но невозможно же жить в доме, где непрерывно рушатся стены, не застеклены окна. Соответственно этому запросу власть фактически попыталась предложить стабильность как главную ценность. Причем при первом периоде либеральных реформ с 2000 по 2003 год, который еще называют периодом реформ Грефа, об общественном договоре шла речь в преамбуле программы, которая была принята правительством за основу 27 июня 2000 года - "налоги в обмен на порядок". Так звучала формула общественного договора, предложенная правительством. Что обычно понимается под порядком? Правосудие, безопасность. Были предприняты попытки в ходе реформ как-то отладить правосудие, особенно хозяйственный арбитраж, утвердить экономический порядок. В целом оказалось, что это не очень получается. С 2004 года утвердилась формула "Лояльность в обмен на стабильность".
Власть обеспечивает стабильность экономического роста, благосостояния. А в обмен население не требует политических прав. У бизнеса, регионов забрали возможность разговаривать с властью на равных. До сих пор у нас действует именно такой порядок, достаточно посмотреть, что у нас происходит с налогами, с обеспечением безопасности, с судопроизводством.
- Что происходило с налогами в 2000 году и 2005-м?
- В 2000 году исследования показали, что у бизнеса был выбор - если платишь больше налогов, то платишь меньше взяток. 2005 год показал, что такого выбора у бизнеса больше нет. Независимо от того, сколько налогов платит бизнес, он вынужден все больше платить взяток.
- Какой бизнес должен платить больше всего?
- Если говорить о налогах, то средний бизнес платит больше всего взяток. Потому что ему труднее всего прятаться. Большой бизнес виднее, чем средний. Но он может договариваться индивидуально с властью об условиях своего существования.
Средний бизнес договариваться не может, да и к тому же он не такой мобильный, как, в свою очередь, малый бизнес. Выясняется, что налоги собирают не там, где они образуются, а там, где они виднее, - под фонарем. Поэтому фактически и природа налогов становится понятной. В этом случае дань взимается с того, кого легче поймать и кто платежеспособен.
Что же касается малого бизнеса, то здесь другие формы обложения. Не столько налоговые, сколько через разного рода инспекции.
Сейчас по ряду косвенных признаков мы можем утверждать, что в России действовал и практически сейчас действует порядок - "Налоги в обмен на лояльность".
- Что это означает в отношении бизнеса?
- Это значит, что бизнес политикой не занимается. Бизнес должен отдавать столько денег на, скажем, благотворительные программы или мероприятия политических партий, которые указано поддержать, сколько скажет власть. В анатомии общественного договора легитимности собственности нет. Мы проводили исследования, которые дали не вполне ожидаемый результат. В России считается, что россияне готовы мириться с мелкой частной собственностью и не признают крупную частную собственность. Это не так. Наши исследования показали, что народ может признавать и мелкую, и крупную частную собственность и с таким же успехом ее отрицать. Мы забываем, что в процессе приватизации было утрачено то, что экономисты называют положительными экстернариями. Например, доступность спортивных сооружений, детских садов, парков и прочее. Даже небольшой бизнес, который занял Дом пионеров и сделал его закрытым для местных ребятишек, рассматривается как неприемлемый.
Фактически власть поддерживает эти условия нелигитимности собственности бизнеса, потому что это позволяет ей хорошо управлять и регулировать бизнес. Власть говорит бизнесу: если я только отойду, тебя же порвут как Тузик грелку! Поэтому стой, где тебя поставили, плати столько, сколько тебе говорят, а если скажут отдать часть активов, отдашь. Нужно будет отдать все - отдашь все.
- Это своеобразный самовоспроизводящийся порядок?
- Да, и он плох для развития. Был приемлем для условий, когда шел довольно быстрый рост углеводородных доходов с 2002 по 2008 год. При этом страна все равно слабела и хирела, в структуре экономики шел рост сырьевого сектора. Одновременно началось ослабление институтов, качества управления, качества работы чиновников. Но благосостояние населения и доходы бизнеса росли. Бизнес эти доходы в основном вывозил, потому что внутри страны их вкладывать рискованно, некуда, да и власть может покуситься на эти деньги. Так мы и дожили до кризиса 2008-2009 годов, а теперь до развилки, связанной с модернизацией.
Для меня очень важный вопрос состоит в чем? При сохранении прежнего порядка "Лояльность в обмен на стабильность" про модернизацию можно забыть. Мы прекрасно понимаем, как работают эти потоки, и понимаем, что капиталы бежали и бежать будут. А деньги, которые приходят сюда как иностранные, на самом деле деньги российских капиталистов, проведенные через офшоры, и могут иногда осторожно здесь вкладываться в какие-то области. Но у нас все равно отрицательное сальдо по внешним потокам. Поэтому страна проигрывает свое будущее с этой самой стабильностью. Стабильность превращается в застой.
- Мы можем куда-нибудь вырулить?
- На Пермском экономическом форуме была проведена большая деловая игра "Каким мог бы быть потенциальный общественный договор?". Что важно для обмена ожиданиями? Когда социологи просто обследуют и говорят: те хотят того-то и того-то, я всегда в этом случае говорю: это исследование не реального запроса, не спроса на какие-то перемены. Человека надо спрашивать, что он готов отдать за то, что он хочет. Иначе мы получаем очень искаженную картинку действительности.
Поэтому целью игры было понять, что готовы отдать разные группы, чтобы получить то, что нужно. Было четыре группы - федеральная власть, бизнес, региональная власть и общественный запрос. Представители каждой формулировали, чего же они хотят, что мешает им этого добиться и что они готовы сделать, чтобы получить то, что им нужно. И потом аналитическая группа из моих коллег вместе со мной сводила эти запросы, и получилось две возможные схемы общественного договора.
Первая - федеральная власть дает больше автономности. Нынешний режим не вмешивается в автономность семьи, свободы перемещения, возможность читать любую литературу. Вы даже можете говорить что угодно, просто вас не протранслируют в СМИ с вашими высказываниями. Но - речь идет о расширении зоны автономности. Власть, для того чтобы продлить свою легитимность, получить лояльность на следующий период, поскольку не справляется с задачами, поскольку стабильность удерживать трудно, отдает больше автономности.
- Что это означает?
- Например, власть уходит из многих сфер бизнеса, где сейчас госкомпании. И по ряду высказываний и даже указов президента Медведева видно, что власть собралась уходить из некоторых секторов бизнеса. Можно рассуждать и о других сферах. Например, перестройке нашей бюджетной системы в регионах. Большая автономность бизнеса регионов, муниципалитетов, общественных образований в обмен на что? В обмен на лояльность к власти! Тогда могут появиться определенные предпосылки для развития. Но это вариант более возможный, но менее предпочтительный. Он не дает особого простора для модернизации. Чего реально хотят три другие группы, кроме федеральной власти? Они хотят участия в принятии решений о том, куда идет страна. Это не обязательно политическая конкуренция в том виде, в каком она существовала в 90-е. Она может быть и в других схемах и вариантах. Но все-таки и бизнес, и активная часть общества, и региональные и муниципальные власти не готовы инвестировать, если у них нет гарантий своего участия в принятии решений. Поэтому наиболее предпочтительный вариант для развития - инвестиции в развитие в обмен на участие в принятии решений.
- Каковы основные требования бизнеса к новому общественному договору?
- Они не являются неожиданными. В первую очередь они связаны с гарантиями прав собственности и контрактов. А также независимостью суда, снижением коррупционной нагрузки. Коррупция в разных размерах, разных масштабах приводит к совершенно разным последствиям для экономики. Коррупция - болезнь хроническая, которая лечится достаточно трудно. Что это за развилки? Просто платежи или платежи, которые фактически разрушают бизнес и грозят отъемом активов, это другое. Бизнес в этом смысле достаточно скромен в своих запросах, и довольно решителен в своих предложениях. Что отличает позиции бизнеса 2011-го и 2001-го? В 2001-м - мы платим налоги, отойдите все, бросьте все разговоры про социальную ответственность! В 2011-м - мы готовы производить социальные инвестиции сверх того, что дается в виде налогов для государства, понимаем значение социальной инфраструктуры и человеческого капитала. Потому что бизнес понимает, что отдача от этих инвестиций будет в связи с перспективами развития. Это отрадно.