Поделиться
Еще в середине 70-х Эдмунд Шклярский репетировал с Борисом Гребенщиковым, но двум лидерам оказалось тесно. И хорошо, ибо благодаря этому расставанию "Пикник" празднует ныне 30-летие, а его хиты "Иероглиф", "Фиолетово-Черный", "Немного огня", "Из мышеловки" и многие другие почитаются за классику отечественного рока. А тур "30 световых лет" расписан уже на несколько месяцев вперед.
"Пикник" - форпост российского интеллектуального рока. Магия, гитарный нерв и экзистенциальная метафоричность, шоу на сцене где кто-то выдыхает огонь, а танцовщица превращается в арфу, на которой тоже можно играть - не зря свои новые альбомы "Пикник" представляет то в МХАТе, то на стадионах. При этом группа все годы существовала вне привычного шоу-бизнеса: избегала являться на рейтинговые ток-шоу по телевидению, не "светилась" в светской жизни, как большинство звездных коллег. С этой темы - можно ли "жить в обществе и быть свободным от общества" - обозреватель "РГ" и начал интервью с лидером "Пикника" Эдмундом Шклярским и басистом Маратом Корчемным.
Российская газета: Редко кто из успешных артистов может позволить себе регулярно игнорировать светскую жизнь. Вам она настолько скучна и неинтересна? Даже за кулисами "Нашествия" вы мало с кем общаетесь...
Марат Корчемный: Ну, почему?! Просто закулисье - это всегда "встречи по интересам", а у нас они свои. Приехали и сразу в гримерку к Кипелову... чайку там попить. Когда была жива "Агата Кристи" - и к ним ходили.
Эдмунд Шклярский: Зато со многими теперь встретимся на наших концертах, через совместное творчество на сцене. Вадим Самойлов придет, Вячеслав Бутусов, обо всех пока рано рассказывать.
РГ: "Я хочу быть с тобой" "Наутилуса Помпилиуса" - одна из самых пронзительных и знаменитых рок-песен о любви. А ваша "Твое сердце должно быть моим", схожая по душераздирающей эмоциональности и мелодическому драматизму, - почти не известна. Завидуете Бутусову?
Шклярский: Так может поменять куплеты (смеется)? А если серьезно, то у каждой песни своя судьба. И дело в том, пришлась ли она впору именно своему времени? Не исключено, что сочини Леннон и Маккартни Hard Days Night сегодня - она и не имела бы уже такого успеха. Наши песни были написаны в разные периоды истории (хит "Наутилуса Помпилиуса" - еще в бытность СССР, "пикниковский" - в разгул начала бандитских 90-х и славы "Радио Шансон". - Прим. А. А.). А заставить свою песню прожить чужой жизнью еще никому не удавалось. Вот и мы не старались этого сделать.
РГ: В каких самых необычных обстоятельствах вам приходилось писать песни? Сложно представить, как слагаются иные из них, например, тот же "Иероглиф", "Мы как трепетные птицы", "Искры около рта". Ибо столько в них замешано: языческих импульсов, аллегорий, непредсказуемых тембров, интонаций и рифм, дзена и экзистенциальности - эдакий дикий рок-коктейль, создающий неповторимую хитовость и магию "Пикника".
Шклярский: Не понимаю, о каких необычных обстоятельствах вы говорите - у нас никогда не было никаких графиков. И поэтому песни, их сочинительство проживают какую-то свою незаметную жизнь. Вот как с "Иероглифом": долгое время существовала одна единственная строчка "Мое имя - стершийся иероглиф", потом стала обрастать другими словами, каким-то настроением. И собственно говоря, момента, когда именно появилась песня, порою и сам можешь вспомнить не всегда. Но могу сказать, что быстрее всего я написал песню "Праздник". За несколько часов тогда нужно было сочинить и слова, и музыку, чтобы отнести песню на Ленинградское телевидение - была возможность, что ее покажут под Новый год.
РГ: Наверное, это - одна из самых веселых песен "Пикника".
Шклярский: Ну да, так мы потом мы ее даже прятали от редакторов! Поскольку как только какой-то праздник, например, Первомай (смеется), то они сразу же начинали искать именно эту нашу песню.
РГ: Самое сложное в юбилейной программе "30 световых лет" - определиться, что играть на бис?
Шклярский: Уже несколько лет заключительной песней мы играем "Там, на самом на краю земли". Но в акустической версии, без барабанов. А в "Железных мантрах" исполняли "С тех пор, как сгорели дома". И в контексте той программы она шла очень хорошо: на сцену выходила черная женщина - во всем черном и с серебряными волосами. Со светящимся бюстом. И в итоге мнения в зале разделились: хорошо это или плохо?! Поэтому теперь последней играем "Там, на самом на краю земли" с альбома "Танец волка".
РГ: На сцене у вас появляются еще какие-то загадочные девушки, глотатель огня, шаман, загадочный тип в маске и на ходулях... А еще вы изобретаете все новые музыкальные инструменты (Шклярский учился в Политехе. - Прим. А. А.). Какой из них считаете своим главным достижением, а от какого бы отказались - да уже не можете?
Шклярский: У нас есть свои и арфа (оригинальное подобие ее, надеваемое на голову танцовщицы. - Прим. А. А.), и виолончель (при этом с еще и кнопочками! - Прим. А. А.), и световой инструмент. Ну а отчего бы я отказался, то от терменвокса, тем более изобретенного не мной, а выписанного за большие деньги по Интернету. Причем японец в видеорекламе на нем так лихо играл, а я вроде делаю все то же самое, а так не получается. Пока. А самый удачный инструмент - электрическая пила с подзвучкой и датчиком. При прикосновении к ней ты можешь менять тон и звучать то быстрее, то медленнее. Есть у нас и "новоегипетский инструмент с рычагом", изобретенный специально для песни "Египтянин". Есть и световой инструмент. Да всех не перечислить. Можно, конечно, получить на них патенты. Но вопрос в том, кто на них потом еще будет играть?!
Корчемный: В итоге у нас в группе появилась новая должность завхоз. Такой очень деловой мужчина. А под транспортировку этих изобретений приходится в туре выкупать целое купе. И я вам лучше расскажу про другое, очень полезное наше изобретение - накануне этих гастролей мы уезжали в Финляндию, в леса, где снимали помещение в глуши. И неделю там репетировали. Очень удобно: никто не разбегается, не отвлекается, не отпрашивается к любимым женщинам...