Поделиться
В поисках справедливости пенсионер взорвал свой дом. Так 70-летний житель Краснознаменского района выразил свой протест.
Сейчас Николай Г. живет на одном из хуторов - знакомые приютили. В город не выезжает, разве что вызовет следователь. В отношении него возбуждено уголовное дело по факту умышленного уничтожения имущества, и он находится под подпиской о невыезде. Но соседи "террориста" не боятся: говорят, человек он непьющий, честный и хозяйственный. Содержит в порядке и свое временное жилище, и себя самого, хотя спортивный костюм на нем - практически единственная оставшаяся одежда.
Нынешний бомж и "уголовник" не так давно был крепким хозяином. В Калининградскую область он приехал из Казахстана в 1991 году со второй семьей. В обмен на свою машину приобрел для падчерицы с мужем и двумя их дочерьми небольшой домик в поселке под Краснознаменском. А сам с женой поселился неподалеку в полуразваленной немецкой усадьбе. У Николая золотые руки: особняк на девять комнат за три года в порядок привел, сделал канализацию, паровое отопление.
- Прожили мы там несколько лет, - вспоминает он. - Дом для нас двоих большой оказался. Только дров на зиму по 30 кубометров заготавливать надо было. А дочь с зятем свой дом продали, купили на эти деньги машину. Мы с женой предложили им вместе жить на хуторе, но те не захотели, в Краснознаменск переехали на съемное жилье. Работа у них там, да и школа для девочек.
Тем временем жена Николая слегла. Около пяти лет она болела, Николай за ней ухаживал. А когда стало чуть полегче, предложила мужу продать дом, купить жилье поближе к Краснознаменску и поселиться там вместе с дочерью и ее семьей.
- Она попросила меня оформить новую недвижимость на ее дочь, - продолжает Николай. - Дескать, мы уже старые, нам этого всего не нужно. А дочке не придется до конца жизни скитаться по съемным квартирам, поскольку надежда невелика, что зять свою заработает. Я сначала сомневался, не окажемся ли мы под старость на улице, если так сделаем. Но жена убедила.
Четырехкомнатный особняк в пяти километрах от Краснознаменска был куплен в 2004 году и оформлен, как и обещал Николай, на падчерицу. Хотя дому было всего 20 лет, серьезные деньги пришлось вложить в ремонт. Вместе благоустроили двор, разбили газон, посадили фруктовые деревья, декоративные кусты, выкопали искусственный прудик...
Спустя год Николай овдовел. А еще через несколько лет и сам стал сдавать потихоньку. Когда остался на одной пенсии, то отношения с домочадцами начали постепенно портиться.
- Зять начал неудовольствие проявлять по любому поводу, - вспоминает он. - Обратиться к нему ни с чем нельзя - все равно не сделает. Посоветовать тоже - он сам все знает. Собрался я как-то на рыбалку, пошел в гараж за лодкой - на двери новый замок висит. Спрашиваю, где ключ, - в ответ: "Тебе там делать нечего". Жену свою накрутил так, что она мне заявила: "Вот вы тут ходите, нервы всем трепете. Будете плохо себя вести - выкинем на улицу".
Николай предложил падчерице купить ему отдельное жилье, раз жизнь вместе не складывается. Ведь его доля в этом доме тоже есть, хоть формально хозяин и не он. Но та, по его словам, отказала. Сослалась на мамину последнюю волю. И опять пригрозила выселить. Вскоре Николай наткнулся на объявление в газете. На продажу был выставлен дом в их поселке, совпадающий по описанию. Это и стало последней каплей.
- Я сначала проконсультировался с юристом, - говорит мужчина. - И когда понял, что у меня все шансы оказаться на улице, решил, что подожгу наше жилище. Пусть я стану бомжом, но и они поймут, что такое самостоятельно восстанавливать дом.
А отношения становились все хуже. И однажды, когда домочадцы уехали в Калининград, Николай закрыл все окна в доме, занес внутрь канистры с бензином, газовый баллон. Включил горелку и ушел, не оглянувшись. Зашел на кладбище, посидел у жены на могиле, а оттуда - в местное отделение полиции. Как говорят односельчане, во время взрыва дом буквально поднялся вверх, а потом рассыпался на кусочки.
- Я ведро стекла собрал у себя во дворе, - говорит Александр, живущий напротив. - Хорошо, что в тот момент я как раз отъехал от дома, а то бы сейчас с вами не разговаривал. Николаю говорю: ты о соседях подумал? А он отвечает, что силу взрыва не рассчитал. Думал, обгорит здание, и все. Но, с другой стороны, свои права защищать надо. А вообще дед - труженик. Вы посмотрите только, какой у них газон ухоженный. Если его попросишь о помощи - никогда не откажет.
Другие соседи в один голос говорят: никогда скандалов не слышали и знать не знали, что не все ладно в этой семье. Все в себе Николай копил, вот и прорвалось.
Падчерица Николая с семьей ютится теперь у знакомых. Когда я позвонила ей, она заплакала и от разговора отказалась. Судя по тому, что в следственном отделе лежит ее заявление с просьбой привлечь отчима к уголовной ответственности, прощать его она не намерена. А он, если и жалеет о чем-то, вида не показывает. "Все к тому шло", - говорит.
Извечный вопрос отцов и детей, помноженный на квартирный, спровоцировал взрыв.